Медиа архив

Диктор: В предыдущей серии.
Веденеев:  Все они уроды.
Роман: Скорее, всего, скорее всего.
Веденеев:  Потому что косячили, постоянно отключался и еще чего-то. И тебя на хрен посылали. Ты говорил, блин, ребята, какого хрена? Вот очень часто такое было. Сделки человек не совершает, а его бабки используют в качестве гарантийного обеспечения…
Роман: Меня в данном случае что беспокоит…
Веденеев:  …в других проектах. Просто беспредел. Ну, мы же знаем, как они ведут себя – как проститутки, это же бизнес. Чуть что не так – фьюить, оп! – и биржа сидит, и никого нет.
Роман: С «физиками» то же самое.
Веденеев:  А, нет, у нас есть закон, нет. Но я все равно верю в светлое будущее. Ну, я прям верю в светлое будущее, несмотря на то, что ну, так все происходит, я все-таки…
Роман: Веришь в светлое будущее чего? Красиво живешь!
Веденеев:  Еще бы! Сколько я для этого работал, чтобы красиво жить. Красиво жить, ну, знаешь, я всегда говорю так, что, ну, наслаждаться жизнью нужно здесь и сейчас.
Роман: Риск-менеджмент биржи знает тебя как облупленного. Он знает, на каких рынках ты работаешь, какие у тебя риски выделены. Тебе брокер, по сути, не нужен. Потому что брокер, на самом деле, для тебя становится наоборот, дополнительной обузой. Потому что ты должен платить брокеру, ты должен брать риск брокера на себя. И по факту получается, что брокер у тебя…
Роман: Ты берешь баланс одного эмитента, из этой же сферы другого эмитента. Ты не можешь даже сравнить балансы.
Веденеев:  У нас торгуются американские типы опционов, но у нас все как бы по чуть-чуть.
Роман: По чуть-чуть.
Веденеев:  По чуть-чуть.
Роман:  Ты берешь и не можешь, нас самом деле…
Веденеев:  У нас биржа используется также для отмывания бабла, ё-моё.
Роман: В Excel-чике ты там чего-то считаешь, тебе там один собирает информацию для себя.
Веденеев:  Е-беда, пэ-на-е и прочая херня у нас.
Роман: Нет, это устоявшаяся терминология – ибит-то-да. Да, там…
Веденеев:  Я бы это еще больше матерщиной обложил потому, что никакого отношения к рынку ни хрена не имеет, потому что не по этому принципу создается цена.
Роман: Ну, это третий вопрос, что корпоративное управление у нас. У нас, вот, в Америке, отсутствуют собственники у компаний, по сути. Мы знаем прекрасно, предполагаем, вернее, что под Fidelity, под BlackRock, под Vanguard, под разными крупными фондами на самом деле, они, будучи владельцами компаний с небольшими долями, по сути, в них везде сидят какие-то собственники крупные, долевые, на самом деле. Просто это какие-то Ротшильды и…
Веденеев:  А есть же крупный фонд, который распределяет другие, мелкие фонды. И все. У них как бы иерархия, как пирамида Маслоу – все классически.
Роман: У них там все под 2%. Это такая, достаточно, разветвленная.
Веденеев:  То, о чем мы с тобой говорили: на кой хрен 80, когда можно 100 точек.
Роман: Но в Европе и в России у нас есть блочная система. У нас везде крупными блоками есть собственники. Везде, в каждой компании, какую ни возьми в России, у тебя везде начинаешь: кто собственник?
Веденеев:  Бояре, бояре.
Роман: Бояре. И в этом есть как раз самая большая проблема. Что когда возникает, то есть…это огромнейшая проблема.
Веденеев:  Ты знаешь, в чем проблем я не вижу?
Роман: Послушай, послушай, дослушай меня. Послушай меня.
Веденеев:  Ты знаешь, в чем проблем я не вижу? Если он ведет себя как…
Роман: Нет, вот это было все красиво до 2008 года. Каждый говорил: корпоративное управление - я буду, я принимаю. Там, кодекс корпоративного поведения или управления. Я нанимаю независимых директоров, я там ввожу комитеты аудитов, там, комитеты различные. Но как только наступает ситуация, когда возникает кризис, 2008 год показал, люди что делают? Люди молниеносно забывают обо всем этом. Они на эту тему – о-хо-хо! Они на эту тему забивают просто такой болт, так они забивают на него. Они говорят: да идите вы!.. Далеко и надолго с вашим корпоративным управлением. Мне вообще на это корпоративное управление, мне бабки, мне компанию спасти надо. И вся эта красивая…весь этот лоск, который на него наносился, летит в тартарары. То есть в этой стране до сих пор…
Веденеев:  От человека зависит то же самое.
Роман: Да и все, все, на самом деле, поступили одинаково. Не было ни одного исключения. Ни одного. Все спасали свои бизнесы. Это нормальное…это нормально.
Веденеев:  Все свои шкуры, все себя спасали. Это нормально.
Роман: Это нормально, но, смотри, прошло 8 лет. Подожди, давай, разделять: публичные компании, которые торгуются на бирже и компании непубличные, которые – «я живу в рамках ООО-шки, я живу даже в рамках ЗАО-шки» или как они сейчас? АО-шки они сейчас называются. Есть ПАО, есть АО. «Я живу в АО-шке. Я не обязан как бы соблюдать все меры». Если ты вышел на биржу, будь добр, ты обязан соблюдать определенные правила.
Веденеев:  Вот то, о чем мы с тобой говорили, то есть репутация. И здесь нельзя разделять эти все вещи. Мы же…комплексно подходи к этому вопросу. Понятно, в плане, ты должен отвечать вот за это и делать вот это.
Роман: Смотри, 8 лет прошло с тех пор. Я не знаю ни о каких серьезнейших изменениях в сфере законодательства, которые бы обеспечили защиту миноров, компаний. То есть, миноров – миноритарных. Мажоры как раз себя чувствуют очень вольготно.
Веденеев:  Да ни хрена! Ни хрена!
Роман: Конечно, конечно. Получается, что я покупаю долю, пускай даже крупную долю в компании – 30%, 40%, а ко мне приходит и говорит: слушай, иди отсюда. Иди отсюда, я сказал, мальчик!
Веденеев:  Нет, от того, что ему просто отдал бабки за бумаги.
Роман: Подожди, я же с тобой бизнес делаю! Мы же с тобой партнеры!
Веденеев:  Какой бизнес?
Роман: Какой ты партнер мне?
Веденеев:  Я тебе бумажки дал.
Роман: Какой ты мне партнер? Или отсюда! Я тебя, знаешь что, видал в гробу. У меня свой бизнес, у меня свое представление, это мои бабки. Ты подсосался здесь, комар! Я тебя сейчас хлопаю тебя, или отсюда! Вот до сих пор эти вопросы у нас не решены. Они не решены. У нас до сих пор не решены…вот повторится ситуация 2008 года, когда начались глобальные неплатежи по облигациям, неплатежи. Когда люди попадали на огромные…начинали платить…начались проблемы, как всегда, у самых слабых, да, кто выпускал – у эмитентов облигаций. Далее, понеслась тема, что кто добропорядочный. Смотрят, опа, эти не платят, и у них никаких проблем нет. Они такие: а я что, дурак, что ли? Зачем я платить буду, если эти не платят? Я тогда тоже платить не буду. Зачем я буду платить, чего, я рыжий, что ли? Прошло 8 лет. Какие изменения есть в законодательстве в сфере защиты быстрой, когда…почему? Потому что в нашей…в 21 веке нажал кнопку – у тебя деньги ушли в тот же момент. Какие предприняты меры…
Веденеев:  Да, и юрисдикция изменилась.
Роман: Изменилась. И какие предприняты меры по защите таких вот людей, когда, если я буду держатель облигаций. Я прихожу, говорю, у вас наступил дефолт – оплатите, верните мне бабки. Они говорят, нет, брат. Ты говоришь, как нет? Вот так, мы тебе не отдадим. Как не отдадите? Вы же…я как бы… в суд. Ты подаешь в суд.
Веденеев:  Международный, в Гааге.
Роман: Да, нет, даже в российский суд. Ты проходишь, ты пока там три месяца, полгода с ними там работаешь с этим судом, полгода, там уже все. Там уже не то, что, я не знаю, там мебели уже не осталось. Там ничего не осталось.
Веденеев:  Нет, там ничего нет. У нас, к сожалению, в этом плане…
Роман: Где, где, где защита судебная, правовая?
Веденеев:  Нет, смотри, смотри, смотри – в плане защиты, в плане защиты можно сделать все, что угодно. Проблема, знаешь, в чем? Что это все равно работать не будет потому, что…
Роман: Если это сделать…
Веденеев:  Если это будут делать все – от мала до велика сверху. И если сверху будет: ребята, надо сделать, - я тебе так скажу. Допустим, у нас есть судебная система. Я сейчас, не секрет, я рассказывал еще в других своих видео. Я там сижу, собственно говоря, с нашими гайцами-удальцами. Где два раза до меня докопались, того, чего я не делал. Мне вменяли встречку – я этого не делал. То есть внаглую. Первый раз это было в Питере, как раз когда мы снимали Анжелику – один из первых своих видеоотзывов. Я был на мотоцикле. Где мне сотрудник говорит, как бы, не парься, мне нужна галочка. Я говорю, зашибись, а я-то здесь при чем? Галочка для работы, что есть правонарушение. То есть до сих пор во многих гаишных структурах у них стоит план, что должно столько-то нарушений быть. Наоборот, вы должны гордиться, что у вас нету нарушений, ребята! Ну, это бред собачий.
Роман: Это значит, ты не доработал. Понимаешь, это…
Веденеев:  Ну, какой-то бред. Это ладно, это один момент.
Роман: Понимаешь, это наша недоработка.
Веденеев:  Другой момент – это было, когда меня под Пензой остановили уже на (07.29.) и мне человек говорит: сорокет с тебя. Он – ни здрасьте, ни до свидания. У меня было с собой 25 000 рублей. Я, кстати, хочу рекомендацию всем сказать, друзья-товарищи. В России…
Роман: Вощите сорокет.
Веденеев:  Да, возите сорокет, ну, тридцаточку, минимум. Для чего? Для того, чтобы, ну, я вам скажу, дешевле вам обойдется просто отдать человеку на месте и поехать дальше. Не ругаться. Но если вы имеете – первое – до хрена бабла и охиренные связи, мочите свою правоту. Это может занять время, но вы почувствуете душевное удовлетворение. Так вот, в чем здесь прикол? Я решил пободаться потому, что, ну, по сути дела, это, знаешь, я всегда классический пример привожу. Идет парень – девственник. Его менты хватают и говорят: ты арестован за изнасилование женщины. А ничего, что он девственник, да. Херня-война, в тюрьме потеряет. Понимаешь, да, как работает вся система?
Роман: Грустная история.
Веденеев:  При этом в нашей стране, как и в любой другой, это бабки и связи, в первую очередь, решают. При этом, если у тебя связей нет, любые бабки тебе не помогут. У государства нашего всегда круговая порука. И у нас нету прецедентного права. Нету его вообще.
Роман: Нету. А у нас, потому что не прецедентное право, у нас другая система правовая.
Веденеев:  И презумпции невиновности тоже нету.  То есть ты сначала…Верховный суд многие вещи разъясняет. Вот ты пока до него дойдешь, ты все остальное проиграешь, потратишь кучу денег и так далее.
Роман: Все, ты все потерял уже.
Веденеев:  Но если в каком-то суде у тебя есть, собственно говоря, связи, даже если ты 150 раз не прав, ты все равно их выиграешь. И так постоянно в нашей стране, к сожалению. Мне не нужно там доказывать свою правоту. Даже у самих ментов есть записи. Ментов – я уважительно говорю, а не…
Роман: Уничижительно. Полицейские.
Веденеев:  Полицейские – это всегда защита государства от людей. А считаю, что милиция, она была для человека.
Роман: Народная, народная.
Веденеев:  Народная. Она для человека. Они нам, понимаешь, прежде всего, облегчают жизнь. И есть много классных ребят и в ДПС, и в МВД. Я со многими из них работаю, в том числе, как и с инвесторами. В том числе. Это классные чуваки, которые…
Роман: Не нарушают ли они - тук-тук – законодательство?
Веденеев:  Нисколько, нисколько.
Роман: Работая на рынке.
Веденеев:  Нет, нет, нет – абсолютно. Им никто не запрещает. Они же это делают не как сотрудники, а как физические лица. Понимаешь, они точно также платят налоги. Здесь никаких проблем, здесь нет.
Роман: Это, ладно, ладно.
Веденеев:  Опять же, опять же, нет, есть определенные у них внутренние приказы, там, по МВД, по этому, которые они…
Роман: Нет, чиновники не имеют права заниматься коммерческой деятельностью.
Веденеев:  Я тебя умоляю, я тебя умоляю. Чиновники не имеют права заниматься коммерческой деятельностью? Так какого хера у нас Роснефть и так далее? Почему чинуши работают?
Роман: Так ведь это ПАО.
Веденеев:  Стоп, стоп, не надо ля-ля. Это коммерческая чистая деятельность. Ребята получают охренительную зарплату. Так ты определись: тебе зарплата нужна депутата, чиновника или работника топ-менеджмента компании. Поэтому говорить о том, что у нас нельзя, это бред. У нас в России делают бабки на госкорпорациях. Это логично. Я тебе могу сказать, в моей родной Чувашии компания Акконд, которая делает классные конфеты. Отвечаю, что очень клёвые. У меня очень многие любят их кушать. Суть в том, что собственник этой компании, он тоже депутат. Никто ему не запрещает заниматься этим. То есть, понимаешь, он занимается коммерческой деятельностью.
Роман: Нет,  но юридически, скорее всего, он все это передал в доверительное управление.
Веденеев:  Я тебя умоляю! У нас иногда вообще никто ничего не передает, внаглую так и работает. Это как в Краснодаре судьи продали землю за фиговую тучу денег РЖД. Это знаменитое накалывание. Ну, это отдельная тема – политика. Если мы говорим глобально. Но, опять же, мы с тобой сегодня обсудили кучу моментов, связанных с роботизированными системами, с компанией, с юридической стороны. С физической стороны, что у нас будет твориться, мы верим с тобой в хорошее.
Роман: Мы только верим в хорошее.
Веденеев:  И хочу завершить нашу вот эту всю красивую, мне кажется, и интересную полемику именно касательно людей. То есть, с точки зрения клиентов. Вот когда возникает конфликтная ситуация, как они у вас разруливаются конкретно с клиентами и что ты думаешь по этому поводу, как это будет выглядеть, там, через 5 лет, например?
Роман: Мы работаем с каждым клиентом. У нас каждый клиент…
Веденеев:  Ну, я тебе прямо вот приведу пример. Вот, допустим, какая-то вот вещь. Он с тобой поработал год. Ну, все классно. На второй год ему чего-то не понравилось. И, мало того, что ему, допустим, не понравилось, ему лично не понравилось, у его друга, который тоже с тобой работает, вроде ничего. И он начинает…
Роман: У нас равные условия для всех.
Веденеев:  Я понимаю.
Роман: Если он работает на этой стратегии, сидит, то у нас равные условия.
Веденеев:  Но, допустим, ему чего-то перестало нравиться, и он начинает подначивать другого. И, при этом, другой не хочет подначиваться. Но, при этом, он его подначивает – давай, как бы, сваливай из их конторы, чего-то какая-то фигня, мне чего-то не нравится. К примеру, да.
Роман: Бывает, что ж.
Веденеев:  И к тебе еще параллельно предъявляет какие-то там претензии по поводу…вот как с такими вариантами вы разбираетесь?
Роман: Ну, смотри, надо, мне кажется, ты же сам прекрасно понимаешь, что со всеми надо разговаривать, прежде всего. В разговоре выясняется очень много причин, почему человек что-то не нравится.
Веденеев:  Вот, диалог, друзья! Никогда никого посылать нельзя. Надо диалог.
Роман: Какой смысл, да, какой смысл кого-то посылать. Каждый клиент, у нас же вход, порог входа 2 миллиона рублей. Это, достаточно, высокий порог даже для нашей страны. Поэтому  у нас каждый клиент, он бесценен. И мы понимаем прекрасно ту ответственность, которую мы берем на себя, когда с ними начинаем работать. Поэтому, безусловно, мы стараемся с ними работать, с ними разговаривать, с ними понимать их проблемы. Почему произошло так, а не этак. Мы пытаемся объяснить, почему сейчас такой результат, пытаемся понять, что человек ждал. Но мы, прежде, чем на самом деле…
Веденеев:  А было такое, что расставались?
Роман: Конечно.
Веденеев:  Или наоборот, после того, как вы обсудили, еще было больше инвестиций?
Роман: И такое бывало. Конечно, потому что здесь, ну, надо понимать, что если человек решил уйти, опять же, как клиент, как сотрудник, удержать его может только какое-то уникальное предложение, которое мы не всегда готовы сделать. Потому что  мы живем в рамках законодательства и того поля, которое вокруг нас…
Веденеев:  Помимо тех рамок законодательства, в которых вы работаете, есть еще какое-то человеческое отношение, да. И вопрос вот в этом плане последний. Что касается вашей ответственности, как юридической, так и чисто человеческой. Вы исполняете свои обязательства, как компания и как люди? Или в некоторых моментах вам приходилось поступать…
Роман: Видишь ли, если бы мы что-то не выполняли, я думаю, что это очень быстро бы стало известно на форумах. Да, Горчаков Александр Борисович, известный человек. Он сидит на smart-lab, он участвует часто в различных мероприятиях и можно ему прийти, написать, как анонимно, в общем, через smart-lab, можно подойти с ним поговорить, можно позвонить в компанию, можно к нам просто прийти, поговорить, познакомиться, да, если есть какое-то желание понять нас. Мы же, как бы открытая компания. Мы нигде ничего, тем более, у нас прекрасный вид на Москву. Можно прийти, посмотреть наши там…
Веденеев:  Тут я подтверждаю – вид хороший.
Роман: 30-й этаж – красотища, вот! Поэтому людям надо слушать, надо понимать. Просто прежде, чем открыть счет и завести деньги на ту или иную стратегию, надо понять, к какому уровню риска готов клиент. Это ключевая задача наша. Если мы видим, что человек не готов к определенному уровню риска, он смотрит на доходность, его надо ориентировать на другие вещи, переключать. На более, мене рискованные стратегии, менее доходные стратегии. Потому что  нервная система, она…
Веденеев:  Ну, психология.
Роман: Психология – она…
Веденеев:  Она не менялась.
Роман: Да, жадность, она, безусловно, присутствует в каждом из нас. Это нормальное состояние человека. Но способен ли человек вынести психологически потерю, достаточно, серьезной суммы денег. Потому что на словах-то мы все как бы говорим: да, что там, потерять 5-10%. Ну, там, от 2 миллионов 10% - 200 000. Да, ерунда! 400 000 – перетерплю. Но когда реально доходит до 400 000, пятиста, шестиста, например,…
Веденеев:  Уже совсем по-другому.
Роман: Человек начинает по-другому уже оценивать. Он начинает волноваться, он начинает просыпаться по ночам, у него начинается холодный пот. Это, на самом деле, нормальное состояние для человека, но это значит, он просто принял некомфортное для себя решение. Он ожидал одного…
Веденеев:  Хотя он вынужден уже находиться в тех рамках, о которых уже договорились.
Роман: Но мы договорились с ним, мы его предупреждали. Мы никогда не скрываем наших просадок, не скрываем, мы все всегда по-честному.
Веденеев:  Для меня было важна открытость, как я всегда говорил. Да, то есть несколько моментов. Это история, результаты, «грязное белье», соответственно, работа, минимум, 2 года. И самый важный параметр, если в течение этих двух лет был минус, то если этот минус лучше, чем минус по рынку и у конкурентов, я все равно продолжаю работать с компанией. Мне это важно. Ну и самый главный момент – это, конечно, ответственность. Ну, в общем, есть компании, которые долго на рынке. Не померли, не переименовались, по-моему, так и было – «Форум».
Роман: Всегда «Форум» был. Мы просто поменяли организационно-правовую форму – ЗАО.
Веденеев:  Да, но самое главное – название сохранилось. Это очень важно. И это дорогого стоит, особенно в нашей, российской реалии, когда у нас одно закрывают, через дорогу открывают новое и также фигней страдают. Поэтому, я думаю, мы с Ромой еще встретимся. Тебе спасибо, что…
Роман: Спасибо, Саша, тебе большое.
Веденеев:  Пока еще не за что. «Соточки» лежат. Я надеюсь, в декабре порадовать себя или Романа. Через 5 лет, как мы с тобой говорили…
Роман: Нет проблем.
Веденеев:  Мы посмотрим этот момент. Ну и, соответственно, предлагаю нам сделать эту встречу ежегодной.
Роман: Я с удовольствием.
Веденеев:  Будем подводить некоторые итоги, рассматривать проекты здесь и за рубежом.
Роман: Спасибо, Саша.
Веденеев:  И тебе спасибо.
Роман: Спасибо.
Веденеев:  Все, давайте, кушать.

Диктор: В предыдущей серии.
Веденеев: У них выбор стоит, у Московской биржи: лечь под несколько банков европейских-американских, либо под наших российских. И их, конкретно, нужды выполнять. И их нужды выполняются.
Роман: Если ты такой классный, создай общество с неограниченной ответственностью. Как партнерство.
Веденеев:  При этом, у них для этого 5000 инструментов. У нас – я про 30 инструментов вообще молчу. Это, друзья, там, максимум, два. Ну, иногда, три.
Роман: Если ты считаешь себя умнее, возьми эти деньги, пожалуйста, и управляй сам. Из тех, у кого убили лицензии за последние год, там, два, много было вообще реального бизнеса?
Веденеев:  Плавно перейдем к тому, о чем мы с тобой бурно обсуждали, то есть из-за беспредела рынка и Центрального банка, да, то есть, и биржи, который мы наблюдаем по отношению друг к другу, как физические лица, да, и, соответственно, как юридические лица. Но я все равно верю в светлое будущее. Ну, я прям верю в светлое будущее, несмотря на то, что так все происходит, я все-таки…
Роман: Веришь в светлое будущее чего? России?
Веденеев:  И нашей страны.
Роман: Фондового рынка?
Веденеев:  И фондового рынка, и всех других…
Роман: А на чем это основывается?
Веденеев:  Я оптимист по жизни. Ты знаешь, меня все время спрашивают, как бы, Сань, когда ты свалишь из этой страны, там, допустим, в США? Я говорю, ребята, просто, ну, в нашей стране можно делать то и у нас есть перспективы делать то, что ни в одной стране невозможно сделать. Опять же, связано с ментальностью, со страной, просторами. У меня была такая голубая мечта, вот честно скажу, когда вот в детстве у меня было несколько мечт. Это, допустим, там, научиться играть на рояле, управлять мачтой, ну, вернее, яхтой с одной мачтой или с двумя. Прям вот реально мачты.
Роман: Хорошие цели, мечта – это супер!
Веденеев:  И потом у меня вот дикое желание возникло, когда я много стал времени проводить в США, заниматься культурным проектом. Знаешь, вот прям конкретно дороги, железные дороги.
Роман: Ты насмотрелся канала Discovery?
Веденеев:  Я его постоянно смотрю. Это единственный канал, который у меня периодически все время там как где-то фоном, бывает, работает. Потому что там действительно что-то интересное. И Animal Planet периодически. Мне прям захотелось…
Роман: Ну, Discovery – это там просто тебе сам бог велел.  Там постоянно вот эти инфраструктурные темы.
Веденеев:  Да, инфраструктурная тема – это реально круто. Потому что я, понимаю, ведь мы, по факту, любим не страну…
Роман: А зачем тебе тогда фондовый рынок? Тебе надо заниматься инфраструктурными темами. Потому что я, например, я пришел на рынок…
Веденеев:  Рынок – это то, что позволяет тебе создать необходимый запас или инструмент для того, чтобы заниматься чем-то другим.
Роман: Нет, я считаю, что рынок – это рынок. Вот рынок – это как такая же работа. Это…
Веденеев:  Но деньги ради денег – это глупость.
Роман: Нет, это не глупость. Почему?
Веденеев:  Это глупость потому, что нету развития. Нету развития.
Роман: Это прекрасное развитие, на самом деле. Ты можешь выходить, ты можешь развиваться.
Веденеев:  Нет, нет, нет. У тебя развитие какое? Деньги ради денег? Смешно.
Роман: Почему ради денег? Ради создания лучшего мира. Почему нет?
Веденеев:  Если создание лучшего мира, тогда ты используешь деньги, как инструмент. И здесь есть развитие. Ты зарабатываешь определенный объем капитала для того, чтобы его, допустим, вложить в инфраструктуру.
Роман: Я могу ту же финансовую структуру улучшить. Вот, посмотри. Как продвинулась финансовая сфера за последние 10 даже лет. Обрати внимание.
Веденеев:  Именно в России или вообще?
Роман: Даже в России. Даже в России как появились банки, которые не имеют отделений. Тот же «Тинькофф». У него нет ничего. Это, по сути, одно здание, имеющее там три с половиной тысячи сотрудников или пять с половиной тысяч сотрудников.
Веденеев:  Ну, в плане с Тиньковым я не могу не согласиться. Тут много всего было за 10 лет.
Роман: 10 лет назад такого еще никто не мог подумать. Были первые заделы, которые снова пытались сделать «Русский стандарт». Там еще, но у них было тупо кредитование, просто кредитование, на которое они садились в отделениях, в магазинах и предлагали кредиты людям, которые покупали товары.
Веденеев:  Ну, мало что вообще…
Роман: А сейчас? Сейчас, смотри, сколько у него (03.46). Появились конкуренты. Появился там «Рокетбанк». Пускай, маленькие, но как они красиво друг друга троллили, например. Появился там, не знаю, сейчас пошли по этому пути как раз «Точка», которая ты говорил, «Модульбанк». Кто у нас третий там еще?
Веденеев:  Это прекрасно, это прекрасно!
Роман: Это здорово! Это шикарно!
Веденеев:  Сейчас многие вещи уйдут вообще в…
Роман: И еще дальше пойдут, и еще дальше пойдут.
Веденеев:  А тот же самый, например, брокеридж или…
Роман: Брокеридж – это…
Веденеев:  Они уже в интернете и еще сильнее уйдут туда.
Роман: На самом деле мы подходим к тому состоянию, когда Центральный банк, который пишет какую-то стратегию, он совершенно не пишет стратегию. Он пишет какое-то свое представление. На самом деле, рынки – они гораздо сложнее, они гораздо умнее, они сделают такой рывок.
Веденеев:  Мне кажется, Центральный банк – такая структура, они очень сильно технологически отстают от реальности.
Роман: Конечно, конечно.
Веденеев:  Все, что они упускают…
Роман: Нет, на самом деле, у них есть проблема. Они ориентируются на западный опыт, который уже…есть резолюции, там всевозможные регуляции, которые выпускают европейские всякие организации. Но это уже опыт чиновников, который пройден. И эти чиновники, которые выпустили эти регуляции и перевели на русский, они, на самом деле, уже ушли на шаг вперед.
Веденеев:  Но мы с тобой смотрим на это, глобально на это смотрим. Любая инфраструктура, то есть структура, она пытается сама себя сохранить. А если она нам не совпадает? Прости, что перебиваю. Новость офигительная. Швейцарские банки у нас всегда впереди планеты всей и первый швейцарский банк у нас что? Он начинает выпускать криптовалюты официально. Да, он будет первый, кто выпустил.
Роман: Нет, ну в России уже какие-то там были эти…транзакции или еще что-то.
Веденеев:  Да, я тебя умоляю! Что там – это все ерунда. Ты знаешь, расскажу тебе как геймеру. Как геймеру, который играет в игрушки компьютерные.
Роман: Везет тебе! Вот ты везучий человек. Я не играю в игры.
Веденеев:  А, ты знаешь, я периодически не то, что я там себя заставляю, но периодически играю в тот момент, когда нужно отвлечься от рынка. У меня три монитора. Я могу себе это позволить.
Роман: Красиво живешь.
Веденеев:  Еще бы! Сколько я для этого работал, чтобы красиво жить. Красиво жить – ну, знаешь, а я всегда говорю так, что наслаждаться жизнью нужно здесь и сейчас. Но при этом думать о будущем тоже нужно. Нельзя там все запускать, как говорится, в ноль. Ведь завтра будет день. Значит, хочу сказать именно как геймер по поводу криптовалют и вообще, её истории вот этих вот виртуальных валют. В свое время компания Sony подхватила, и еще несколько компаний. В чем была фишка? Была игровая валюта, то есть внутри игры какая-то своя валюта была, которую ты покупал за реальные деньги. Первый, кто это поддержал, это были мировые корпорации, в плане своего софта и внутреннего устройства сетевых каких-то ресурсов. И автомобильные компании, где ты мог реально, за виртуальные деньги, купить реальный товар, который тебе нужен, тот же самый автомобиль, на котором ты можешь ездить. То есть история этих криптовалют виртуальных и сделок, она идет именно с игровой индустрии, которая, как я напомню, всегда об этом говорю, ребята, единственная индустрия, которая прибавляет 28 ярдов в год. Это – как минимум. Это было еще несколько лет назад, а сейчас, я думаю, и подавно больше.
Роман: Мне кажется, Black Rock в месяц собирает больше. Но это не суть важно. В данном случае…
Веденеев:  Black Rock один, а игровая индустрия, она влияет на…
Роман: Правильно. Black Rock не один. Black Rock – это всего лишь…есть еще Vanguard есть.
Веденеев:  Нет, я имею в виду, что Black Rock – это всего лишь одна из таких столпов, которая влияет на международные финансовые потоки. Вопросов нет. Я их не умаляю.
Роман:  Я это к тому, что ты говоришь, что это собирает. Вот, ребята, тоже собирают. Не суть важно. Я к тебе обращаюсь обратно к вопросу.
Веденеев:  Все взаимосвязано. Технология и другие вещи.
Роман: С чего начинались, если вспомнить, биржи? Да, биржи начинались с того, что люди собрались. Потом это все перешло в…
Веденеев:  Начиналось все с доски и механической ерунды, которая рассчитывала графики. Я её видел в музее.
Роман: Подожди, это уже следующий этап был. А так, по сути, это было что? Люди собрались в помещении и стали чего-то там торговать. Так прошли торги. Потом появился телеграф.
Веденеев:  Они стали орать листочки вот эти.
Роман: Телеграфы появились.
Веденеев:  Телефоны.
Роман: И это все было до начала даже 2000-х…
Веденеев:  Я с ужасом обнаружил, что первый телевизор и первое телевизионное вещание в космосе было в этом, в гитлеровской Германии, в 1936 году. Я вообще офигел.
Роман: Видишь как. Я тебе к тому, что за последние, там, 15 лет этих торговых полов, перестали существовать, по сути, везде.
Веденеев:  Ну, если мы говорим про ямы, так называемые, которые были.
Роман: Ямы – да, да, торговые полы.
Веденеев:  Вот, я успел застать, успел застать три ямы…
Роман: Тоже, да.
Веденеев:  Но они полупустые.
Роман: Ну, я, когда работал на бирже еще, на Московской бирже, там как раз, ММВБ, там как раз.
Веденеев:  Ну, я говорю не про российскую.
Роман: Я был на Московской. В России я был на Московской фондовой бирже. Ну, в РТС никогда не был.
Веденеев:  А в США удалось тебе побыть?
Роман: Слушай, я был знаешь где? Я был… а, в США? В США, в США – нет. В Нью-Йорке я не был. Я был в Nasdaq. Я был в Вашингтоне просто в свое время. Вот, я был в комиссии по ценным бумагам. Я был в Nasdaq, я был…в Лондоне не был. Проходил мимо биржи. Но там же она всегда уже в электронном виде.
Веденеев:  Логично.
Роман: Я был в Монреале, я был во Франкфурте. То есть там, во Франкфурте я еще застал торги. И в Монреале, я помню, было очень так забавно. Ну, я к чему? Я возвращаюсь к вопросу. Я хочу тебе сказать, что сейчас, сейчас, тогда, вернее, тогда люди почему меняли? Потому что им надо было…есть клиенты, они дают поручения брокеру. Брокер бежит…он дает поручение курьеру, курьер бежит на биржу, отдает поручение, ордер отдает маклеру.
Веденеев:  Достаточно посмотреть несколько фильмов, там, «Брокер». «Брокер» там заканчивается…там показано развитие, как это было.
Роман: …дело сделано. Сейчас, сейчас, когда мы работаем в век информационных технологий…
Веденеев:  Ничего не надо. На телефоне нажал…
Роман: На самом деле, тут возникает вообще вопрос: а нужен ли тебе брокер, по сути? Потому что биржа…
Веденеев:  Ну, брокер – это мы говорим, это не мальчик, который бегает, там, выполняет твои поручения. А это посредник просто, сейчас это посредник. Сейчас это не мальчик, который выполняет поручения.
Роман: …ты не можешь в один зал впустить миллион человек, например, тогда.
Веденеев:  Ну, да, да.
Роман: Ну, какой ангар нужен. Я не знаю, тебе нужно футбольное поле. Тебе нужно 100 футбольных полей. Как ты будешь там торговать одну бумагу? Как там будет это все? Сейчас, когда мы перешли в состояние, когда тебе биржа, на самом деле…
Веденеев:  А сейчас один ящичек и ты миллион…
Роман: Биржа, конечно, биржа, когда тебя биржа уже знает тебя лучше, твой риск-менеджмент биржи знает тебя, как облупленного. Он знает, на каких рынках ты работаешь, какие у тебя риски выделены. Тебе брокер, по сути, не нужен. Потому что брокер, на самом деле, для тебя становится наоборот, дополнительной обузой. Потому что ты должен платить брокеру, ты должен брать риск брокера на себя. И по факту получается, что брокер у тебя…
Веденеев:  Вопрос: когда на фиг брокер канет в лету и будет один конкретный клиент, и с ним непосредственно биржа будет напрямую работать? Сейчас такое есть, сейчас такое есть, но ты для этого должен определенные объемы выполнять для того, чтобы вместо посредников напрямую работать с биржей.
Роман: Подожди, есть компании, которые как раз и работают.
Веденеев:  Нет, без компаний, я говорю, конкретно «физик». Без всяких компаний. Напрямую с биржей.
Роман: Нет такого. Нет такого.
Веденеев:  Есть, есть.
Роман: Нет, не может быть такого.
Веденеев:  Ну, есть такое.
Роман: Ну, нет, поспорим?
Веденеев:  Ну, есть, у классиков жанра – есть. Сашу Жаворонка знаешь?
Роман: Да.
Веденеев:  Ну, он же напрямую в этом плане работает?
Роман: Давай?
Веденеев:  Если ты говоришь про этический аспект – да. Но они работают, не как компания.
Роман: Не, ну, подожди. Нет, ну, это другой вопрос.
Веденеев:  Потому что они юридически…я говорю, вот ты говоришь, правильно – физически.
Роман: Market access? Да, это, по-моему, пожалуйста, это все сейчас предоставляют.
Веденеев:  Нет, маркетмейкерство – это отдельный момент.
Роман: Нет, DMA. Здесь нет никакого маркетмейкерства. DMA – это просто дают тебе, просто канал тебе прокладывают на бирже и ты торгуешь.
Веденеев:  Да, это есть. Но проблема в том, что вся фишка и цель, что тебя могут пустить как брокера. Потому что…почему есть брокер, как посредник? Потому что он определенный объем выполняет заявок и несет ответственность определенную, как именно брокер.
Роман: А какую он несет ответственность? Вот в данном случае, как «физик» - я, если бы у нас было на Т+3 реально, когда я сделал сделку и потом поставил брокеру на третий день деньги, а он этими деньгами рассчитался с биржей, поставил ее в клиринг, да, в клиринг-хаус, и там прошли расчеты бы все – это было бы одно. Сейчас, когда 100% преддепонируешь деньги.
Веденеев:  Смотри, это как в США.
Роман: 100% денег ты поставил брокеру, а он уже там…
Веденеев:  Есть депозитарий, брокер и биржа. По факту у нас.
Роман: Ну, конечно.
Веденеев:  В США это не может быть одна компания. Это должны обязательно быть разные.
Роман: В России то же самое. Юридически они разнесены, хотя это группа.
Веденеев:  Да, ну, по факту это все в одной корпорации делается.
Роман: У DTCC тоже есть как бы, собственно, да. Надо понимать это прекрасно.
Веденеев:  Ну, та же самая компания «МП». Вроде бы разная компания, да, но везде фигурирует слово «МП»
Роман: Так вот, вот, смотри. Единственное, для чего тебе нужен брокер, для, ну, как бы…
Веденеев:  Это посредник, который отправляет мои заявки на биржу.
Роман: На самом деле, когда ты работаешь на разных биржах и тебе должны вести какую-нибудь единую позицию, вот тогда тебе возникает, нужен брокер, чтобы он тебя взвешивал, скажем, так, понимал твои риски.
Веденеев:  Брокер дает еще, помимо биржи, он тебе дает определенные плечи.
Роман: Плечи тебе может дать также прекрасно биржа, как…
Веденеев:  Тогда вопрос: а какого хрена брокеры нужны нам?
Роман: Я тебе говорю, что мы к этому придем лет через 10, когда индустрия поймет, что брокер – это, скажем так, человек…потому что сейчас появляются инвестиционные консультанты. Просто биржа пока, сама биржа, Московская биржа, её менталитет не созрел до понимания того, что ей не нужны посредники. Потому что она думает: как я буду работать с миллионом клиентов? Легко она будет работать. У тебя, через госуслуги ты заходишь прекрасно, регистрируешься на этой бирже, да, переводишь деньги. Тебе сейчас вообще физически никуда ходить не надо. Тебе единственное надо…
Веденеев:  Ты сейчас загнул. Госуслуги. Это ж бабки пойдут через государство!
Роман: Почему? Ты открываешь счет просто через госуслуги, а деньги ты вводишь напрямую. Вот.
Веденеев:  Но ты же открываешь счет через госууслуги? Значит, доступ к счетам будут иметь все.
Роман: Ну, я к тебе к тому, что финмониторинг тебя всегда смотрит, конечно. Но…
Веденеев:  Смотрит – одно, а когда он это через свои инфраструктуры проводит – другая тема.
Роман: Это мы с тобой рассмотрели только вот с одной стороны, с одного бока, только ситуацию с брокером.
Веденеев:  Мне кажется, в тебе сидит, отчасти, регулятор ЦБ, где-то там, внутри. Он в тебе сидит.
Роман: Нет, нет. Просто я хочу понять…
Веденеев:  И периодически – оп! – туда.
Роман: Нет, я просто хочу понять. Я всегда смотрю, я пытаюсь понять. Я в своей компании пытаюсь понять, что мы будем делать через 10 лет. Через 5 лет я знаю, что мы будем делать. Я хочу знать, что мы будем делать через 10 лет. Для этого регулятор должен нас направлять.
Веденеев:  А вот скажи, что ты будешь делать через 5 лет, вот, ваша компания?
Роман: А я не скажу тебе. А вот я тебе не скажу как раз.
Веденеев:  Ну, через 5 лет расскажешь.
Роман: Через 5 лет ты будешь видеть, свидетелем этого.
Веденеев:  А, знаешь, что надо делать?
Роман: Здесь безусловный план надо иметь.
Веденеев:  Знаешь, чего я хочу сказать?
Роман: Чтобы я написал на бумажке, и мы положили в депозитарий.
Веденеев:  Не обязательно в депозитарий. Чтобы ты это написал.
Роман: Я могу написать это.
Веденеев:  Смотри, ты можешь это записать, прям на видео. Даже может тот же самый Артур записать просто,  что такой-то год, такое-то время. Я вот, через пять лет мы будем вот это. А потом, вот через 5 лет это откроем.
Роман: Можно сделать так, не проблема.
Веденеев:  Мне кажется, будет круто.
Роман: Будет круто. Нет…давай.
Веденеев:  Договорились, договорились. То есть я смотреть это не буду, ты просто для себя снимаешь. Артур, соответственно…
Роман: Я просто хочу, я не хочу этого рассказывать потому, что в этом есть определенный коммерческий…
Веденеев:  Естественно. Но тогда, когда это уже выйдет на рынок и это произойдет, об этом можно сказать.
Роман: Конечно, конечно. Мне важно как там человек, который занимается в этой индустрии, работает, мне надо понимать те действия, которые думает регулятор. Я хочу, чтобы он думал не на полшага вперед, а чтобы он смотрел, как именно на регулятор, который управляет, выстраивает эту инфраструктуру. Потому что, то же самое можно говорить про систему Underwriter, андеррайтинга, что сейчас там система, которая есть на Западе, она же трансформируется очень активно.
Веденеев:  Она тоже развивается, она не стоит на месте.
Роман: Нет, она, более того, гораздо упрощается.
Веденеев:  Облагается.
Роман: Да это ерунда, на самом деле. Лоббисты, они скоро курить будут в сторонке по одной простой причине – у тебя растет огромная инфраструктура крудфандинга. У тебя примеры Kickstarter, у тебя Indiegogo - куча других, опять же, площадок и агрегаторов, которые собирают бабки под конкретные проекты. Вот там, под, не знаю – создание чашки с автоподогревом. А, в данном случае…
Веденеев:  Ну, возьмем компанию Facebook. Начинала как соцсетка, сейчас, ну…
Роман: А пройдет еще некоторое время, как Тиньков смотрит…
Веденеев:  Элон Маск – это отдельный персонаж.
Роман: Тиньков смотрит только на шаг вперед, когда он говорит, что ты через Facebook сможешь управлять платежами. И так и…
Веденеев:  Конечно. Так Facebook единственный, кто покрывает Африку интернетом. Они запускают автономные самолеты…
Роман: Так они дальше пойдут. Они будут проводить, такие, как Facebook будут проводить…
Веденеев:  Смотри, «Перископ» был у нас, он есть. Но сейчас…
Роман: Нет, я тебе к тому, что…
Веденеев:  Face lite его вытесняет, например.
Роман: Я тебе про супинацию страны. Я тебе говорю, что у них будет «пи ту пи». Это просто жопа.
Веденеев:  Смотри, комплексный подход.
Роман: Дальше будет что? Дальше выходит эмитент. Как привлечь бабки? Надо идти к кондорайтеру. Сколько он захочет? 2% за это, там еще расходы…
Веденеев:  А зачем? Facebook предлагает под своим аккаунтом зайти…
Роман: Зашел, разместил все.
Веденеев:  Если сейчас существует столько программ…
Роман: Конечно, конечно.
Веденеев:  …и кроме Facebook и ВКонтакте. Да, все есть, все есть.
Роман: Вот она как идет движуха-то.
Веденеев:  И пошло, поехало.
Роман: Не надо тебе никакого…
Веденеев:  Facebook знает все о твоей жизни. Но это хрен удобно, с одной стороны. С другой стороны…
Роман: На самом деле, сейчас что позволяют наши системы как бы внутреннего учета, внутреннего учета, бухгалтерии. Нажал кнопку – у тебя вся уже выложилась, у тебя вся отчетность, она и готова. Нажал кнопку – она у тебя разместилась, где хочешь. Все, кто надо, ознакомились. Кому нравится – нажал и купил. Не хватает чего? Не хватает стандартизации.
Веденеев:  Знаешь, чего тебе не хватает? Выложил – лайк-дизлайк, лайк-дизлайк. Вот эту надо тему сделать.
Роман: Так это же тоже велико, на самом деле. Это может быть фактором, который будет…
Веденеев:  Кстати, это интересная тема. Я потому что ни разу не видел, знаешь вот, отчета, когда выкладывают компании…ну, видеоотзывы – понятно. Лайк-дизлайк. Вот мне кажется, надо эту тему сделать: понравился отчет – не понравился отчет. И комментарии на эту тематику.
Роман: Нет, проблема-то в том, что я, почему начал, почему я начал рассказывать про Германию, в которую мы ездили и изучали опыт там раскрытия информации. Мы ходили, жили там, в… неделю мы жили во Франкфурте и смотрели как раз, как работают BAWe, как они как раз борются с инсайдом. Мы ходили на Франкфуртскую биржу как раз, мы ходили там в Dresdnerbank.
Веденеев:  И чё, боролись они с инсайдом?
Роман: Да, манипулирование, кстати, у них разделено. Инсайд – это регулятор. BAWe тогда был. А манипулирование, как раз Deutsche Borse боролся. Но что важно как бы было? Что у них, например, тогда еще, они как раз перешли на евро и миллион сделок в день у них проходило. Если в начале 90-х у них было чуть больше 100-200 тысяч сделок в день проходило в рамках Deutsche Borse, к концу 90-х у них выросло до миллиона. И у них выросло…да, но что важно? У них была комплексная система информации ad-hoc. То есть происходит событие у эмитента, они в рамках часа…ему отведен час. 30 минут – он должен уведомить об этом регулятора и биржу. Нет, он должен как бы уведомить регулятора и уведомить биржу и регулятор еще в течение получаса рассматривает вопрос: раскрыть эту информацию или не раскрывать. Всё – час. И через час информация доводится до всех участников одновременно. Все находятся в равных условиях.
Веденеев:  Но если там есть информация, которую если ты регулятору отправил, не он решает, а ты обязан, если информация открытого доступа…
Роман: Нет, нет, да – ты должен пройти через этот…
Веденеев:  Но если та, которую ты обязан всем предоставить: и клиентам, и
участникам рынка.
Роман: В первую очередь ты должен предоставить это…
Веденеев:  Вопросов нет. Регулятор если скажет: эту информацию не раскрывать. Здесь они противоречат сами своему законодательству. Есть часть информации, которая…
Роман: Есть, просто есть всегда информация, которая, да…
Веденеев:  Да, но какую часть?
Роман: Они, на самом деле, немцы, они в этом плане всегда были, причем, они всегда педантичны настолько. Вот я настолько их уважаю за это, за то, что они всегда относились уважительно к своим законам, к своим правилам, которые приняты.
Веденеев:  Машины еще неплохие делают.
Роман: Машины хорошие – согласен.
Веденеев:  Вообще, мне кажется, Третий Рейх где-то там окопался, засранцы.
Роман: Так вот…
Веденеев:  В Аргентине, по-моему, они в большей части.
Роман: Второй момент, какой важный. Что у нас до сих пор нет системы EDGAR, например. Американская система EDGAR раскрытия информации.
Диктор: Смотрите в следующей серии!
Роман: Здесь я буду держатель облигаций. Я прихожу, говорю: у вас наступил дефолт. Оплатите, верните мне бабки. Мне говорят: нет бабок. Ты говоришь: как нет? Ну, так, мы тебе не отдадим. Как не отдадите? Вы же вот, я как бы…каждый говорил: корпоративное управление, я буду, я принимаю. Там, кодекс корпоративного поведения или управления. Я нанимаю независимых директоров, я ввожу комитеты аудитов, там, комитеты различные. Но как только наступает ситуация, когда возникает кризис – восьмой год показал, - люди что делают? Люди молниеносно забывают обо всем этом. Они говорят, да идите вы к…далеко и надолго с вашим корпоративным управлением. Мне вообще на это корпоративное управление. Мне бабки, мне компанию спасти надо. Я покупаю долю. Пускай, даже крупную долю в компании – 30%, 40%. А мне приходит и говорит: слушай, иди отсюда. Иди отсюда, я сказал, мальчик!
Веденеев:  Нет, от того, что я ему просто отдал бабки.
Роман: Подожди, я же с тобой бизнес делаю! Мы же с тобой партнеры! Он: какой ты партнер мне?
Веденеев:  Какой бизнес? Я тебе бумажки дал.
Роман: Какой ты партнер? Иди отсюда! Ты подсосался здесь, комар. Я тебя сейчас, хлопну тебя. Иди отсюда!

Веденеев:  Итак, всем привет! Друзья, мы сегодня записываем очередную нашу бизнес-встречу. В гостях у меня сегодня Роман – представитель не просто инду-стрии, а, скорее, компании. Такой, в которой работают, как я их недавно окрестил, каннские львы. Наша индустрия – это Горчаков и Салтыков.
Диктор: Роман Паршин, родился в 1974 году, в Москве. В школе занимался спор-тивным ориентированием, увлекался футболом, но профессиональным спортсме-ном становиться не захотел, хотя предпосылки были. Имеет два высших образо-вания: юридическое и финансовое. На фондовом рынке с 1997 года. Работал в ассоциации участников вексельного рынка, откуда перешел в федеральную ко-миссию по рынку ценных бумаг и уже через 4 месяца стал заместителем началь-ника управления. Карьеру продолжил на Московской межбанковской валютной  бирже, советником директора по фондовому рынку. Но получив заманчивое пред-ложение, ушел в реальный бизнес. В дальнейшем работал в различных инвести-ционных компаниях и с 2013 года возглавляет инвестиционную компанию «Фо-рум». Свободное время посвящает жене и детям – двум сыновьям и двум доче-рям.
Веденеев:  И сегодня мы Ромой поговорим вообще о всем, что наболело в инду-стрии: о роботах, о перспективах. В общем, затронем все по чуть-чуть. В общем, Ром, хоть мы с тобой и знакомы недавно, но компания у тебя уже довольно давно существует, правильно? И ты в нее тоже не 10 лет назад пришел, а тоже некото-рое время назад.  Вот сколько уже контора существует?
Роман: Компания зарегистрирована в 2004 году как юридическое лицо. В 2008 году она получила лицензии брокера, дилера и управления ценными бумагами. Ну, соответственно, с 2008 года она существует как профучастник. Я в октябре 2013 года стал директором и вот уже как три года я являюсь директором инвестиционной компании «Форум».
Веденеев:  Соответственно, насколько я помню, компания у тебя занимается ро-ботизированными системами и на российском рынке, в основном. Правильно?
Роман: Да, исключительно пока на российском. Но мы постоянно смотрим на за-падный рынок потому, что та ситуация, которая в России, те возможности, кото-рые нам открываются в России, они, наверное, в общем, мягко говоря, не соот-ветствуют нашим возможностям. Поэтому с завидным постоянством мы возвра-щаемся к этому вопросу, но поскольку всегда существуют другие проекты, в ре-зультате западные рынки, они постоянно откладываются. Да, то есть проект, он в той или иной форме существует, западных рынков, выход на западные рынки, но, к сожалению, руки до него пока не дошли.
Веденеев:  То есть именно практическая реализация на том, чтобы зарабатывать на американском, допустим, рынке, или на каком-то другом, она еще пока в пол-ную силу не работает.
Роман: Ну, здесь же ведь мы идем как юридическое лицо, если идти. Здесь же возникает масса технических и юридических проблем, которые…но, с другой сто-роны, сейчас появилась очень прекрасная…я как раз сегодня разговаривал с Сер-геем Сердюковым, в очередной раз. Есть предложение от Санкт-Петербургской биржи, да, она так официально называется, от Санкт-Петербургской биржи для того, чтобы выйти на Америку через биржу, через Санкт-Петербург. Да, это очень интересный, мне кажется, проект, к которому мы внимательно присматриваемся и в ближайшее время, наверное, начнем процедуру захода на биржу, которая поз-воляет нам работать на Америке, не открывая никаких зарубежных лиц в зару-бежных юрисдикциях. Полностью по российскому законодательству, в рамках рос-сийского законодательства, в рамках российского рубля. То есть все риски, кото-рые у нас есть, это, по сути, российская инфраструктура.
Веденеев:  То есть, фактически, ты не будешь работать с валютой, ты будешь работать с рублями и…
Роман: Клиент открывает у нас также счет доверительного управления. Клиент также отдает нам российские рубли в управление. Все вопросы, которые возника-ют, решаются по российскому законодательству. Если, не дай бог, возникает ка-кая-то судебная перспектива, она опять же рассматривается, решается в рамках российского…
Веденеев:  То есть, свалить за рубеж не получится?
Роман: К сожалению, ха-ха.
Веденеев:  Ха-ха. Ну, хоть здесь есть позитивный такой момент. Ну, как всегда, хочу, что называется, выводить на чистую воду. То есть по чесноку.
Роман: Я только за.
Веденеев:  Как дела сейчас с роботизированными системами?
Роман: Приход Дональда Трампа ознаменовал новую, наверное, веху в состоя-нии рынков. Да, то есть с середины февраля месяца волатильность неизменно падала. И это, действительно, наносило нам не самое…наносило по нашим си-стемам. Наши системы не готовы работать на такой волатильности, в большин-стве своем.
Веденеев:  Они не ожидали, что Трамп придет к власти.
Роман: Они не готовились к этому. Потому что в любом случае мы ожидали сле-дующим этапом – это повышение в декабре процентной ставки. Ей нужно будет повышать ставку. Мы это обсуждали на наших совещаниях в компании.
Веденеев:  А с чего бы это?
Роман: А потому что у неё нет уже выбора.
Веденеев:  Как нет выбора?
Роман: Состояние экономики растет, ставки не могут находиться беспрецедентно долго на таком уровне. Поэтому рано или поздно она вынуждена будет повышать ставку.
Веденеев:  А когда, когда?
Роман: Мы ожидаем в декабре, на ближайшем заседании.
Веденеев:  То есть в этом декабре?
Роман: Да, да, да. Мы ожидаем, и это добавит рынку волатильности. А непосред-ственное вступление Трампа в должность, которая состоится в январе, инаугура-ция, она приведет еще к большему росту волатильности. Потому что одно дело - когда ты еще не выбранный, выбранный, но еще не вступивший в должность пре-зидент, а другое дело – когда ты вступил и ты принимаешь первые шаги на этом посту.
Веденеев:  То есть делаешь непосредственно что-то. А почему именно такая ставка, что они будут повышать? Я скажу так, скажу так. Я сделаю проще. Значит, есть…мы же говорим про американский рынок?
Роман: Да.
Веденеев:  Есть 100 баксов.
Роман: О, ты богатый человек!
Веденеев:  Есть 100 баксов. Я делаю ставку на то, что они не повысят.
Роман: Я делаю ставку…у меня, к сожалению, нет 100 баксов, но мы с тобой…
Веденеев:  Ну, соответственно, я и для Ромы достану еще соточку.
Роман: Спасибо. Все, спасибо.
Веденеев:  Забились.
Роман: Забились.
Веденеев:  Соответственно, потом мы посмотрим: будет или не будет. Просто, опять же, я делал в свое время ставку на то, что Трамп станет президентом. Все крутили у виска: это сумасшедший человек. В свое время даже интересный актер, который мне, в принципе, нравится именно как актер, но многие его характеризуют не очень хорошо как человека. Хотя лично не знаком. Это Роберт де Ниро.
Роман: Я видел, я видел это видео.
Веденеев:  Он очень мощно не хотел, чтобы выбирали Трампа. При этом я не-давно посмотрел еще одно видео. Это реслинг WWE. И на реслинге кто-то тоже там не подал руки Трампу и очень возмутительно с ним разговаривал, за что Трамп ему ввалил нормальную пощечину. Я сам в Facebook это дело перепостил, но зная реслинг – это все  постановочное шоу, это очень классный пиар-маркетинг. И, наверное, все видели видос, как двухместный болид, там чемпион Формулы-1, а как раз гонками у меня занимается Даша и она сразу мне говорит: смотри, вот тут чемпион мира, по-моему, двукратный, Формулы-1 – он как раз вез Трампа до Белого дома на болиде двухместном. Вот это в-жжж, в-жжж.
Роман: Да, но мне кажется, я недавно читал, кстати, интервью Трампа, которое он дал журналу Playboy в 90-м году.
Веденеев:  Да-да.
Роман: В котором предсказывал…
Веденеев:  В 88-м
Роман: 90-91 год.
Веденеев:  Он говорит, если я буду баллотироваться, я, говорит, мол, выиграю.
Роман: Он сказал, что я буду баллотироваться только в случае, если я увижу, что…
Веденеев:  Я реально выиграю. И он сказал о том, что я не, ну, то есть, не участ-вую в проигрышных мероприятиях. Только вот то, что…
Роман: Во всяком случае, он предсказал.
Веденеев:  Он же у Опры был, у Опры был.
Роман: У Опры был. Он, Горбачев, развалит Советский Союз и это произошло. Он там очень много вещей говорит про состояние отношений с другими странами. И если это действительно будет реализовываться, Америка действительно со-средоточится на своих внутренних проблемах, изменит своё отношение ко многим организациям, в которых она участвует, пересмотрит.
Веденеев:  Ну, я скажу так. Я болел потому, что хотелось все-таки, чтобы не фа-натики, которые хотят воевать с Россией, какой-то херней заниматься во внешней политике. Извините, за мой французский, а конкретно заниматься своими внутренними проблемами, развивать страну, инфраструктурные проекты и так далее.  Хотя можно еще лет 50 в этой стране спокойно прожить на тех инфраструктурах, которые есть сейчас. К тому же, часть моих партнеров, они с ним партнеры по другим видам бизнеса и проектам. И они характеризуют его, как человека слова, который сказал, условно говоря – сделал. Он, то есть не такое трепло политическое, как обычно это бывает. Потому что в США есть четкое разделение политиков и бизнесменов. Но здесь уникальный гибрид и, мне кажется, у него есть шанс. Но, опять же…
Роман: Но мне кажется, что это все-таки человек, которого мы еще очень сильно не понимали и недооцениваем потому, что…
Веденеев:  Нет, а чего недооценивать? Там все просто: либо республиканцы, ли-бо демократы. Они занимаются своей политикой, а Трамп будет заниматься сво-ей. Он независим ни от одной партии.
Роман: Он будет с позиции бизнеса на все смотреть. Он будет давить в каждой сделке до последнего.
Веденеев:  Так это правильно.
Роман: Но он, как он выразился, правильно, он давит, но не передавливает, что-бы…главное – вовремя остановиться в любой…
Веденеев:  Ну, самое главное мы сейчас с тобой предполагаем – повысит он ставку или не повысит ставку.
Роман: Мы с тобой забились на это дело.
Веденеев:  Да, мы забились. Я думаю, повышать ставку - сейчас нет, но вот то, что ВВП – он может и не увеличить там до 6%. Но, я думаю, до 4% он сможет дой-ти. Хотя бы два раза он сможет увеличить. Ну, по крайней мере, те вещи…
Роман: А на каком горизонте?
Веденеев:  На горизонте своего президентства.
Роман: 4 года.
Веденеев:  Примерно, да. Возможно, он и два срока пробаллотируется. Почему нет? У него есть…
Роман: А ты знаешь, что человек, который предсказал, который предсказывал че-тырех или пять предыдущих президентов Америки, предсказал и его. Сейчас он дал прогноз, что Трампа ждет импичмент.
Веденеев:  Это легко может быть потому, что республиканцы и демократы, они, собственно, так просто власть из рук не выпустят.
Роман: Ну, он вообще как бы же не…ну, все предыдущие президенты Америки – он исключение, первое в истории Америки, когда вышел он, по сути, не являет-ся…
Веденеев:  Ему плевать, какая партия.
Роман: Да, он не является, он не ее, как сказать, не ее детище. Не протеже её. Он просто присоединился к ним, чтобы выдвинуться.
Веденеев:  У них две партийных системы, поэтому пришлось либо так, либо так.
Роман: Просто они мажоритарные. Там есть и другие. Если посмотришь, было четыре кандидата. Просто они набрали настолько мизерное количество голосов, что оно просто в принципе не учитывается потому, что все прекрасно понимают, кто основные партии, которые ведут соревнования.
Веденеев:  Ну, вот, хотели по-деловому, в итоге болтаем о политике.
Роман: Ну, это, как всегда, политика определяет.
Веденеев:  Но сейчас деньги пошли в политику.
Роман: Я думаю, что наши, конечно же, хвост подняли. Мы видим это по хвалеб-ным отзывам. Но мы прекрасно знаем историю, что очень многие ожидания, кото-рые всегда были в нашей стране в части выборов каких-либо персон, потом обо-рачивались для нас такой же головной болью и те ожидания, которые были, они молниеносно улетучивались.
Веденеев:  Говорить можно много, а вопрос: сколько, в итоге, они это сделали? Самый главный интересный момент. Вот эти все политические и экономические перипетии – они так или иначе…
Роман: Конечно.
Веденеев:  … все же влияли на разные роботизированные системы. Вот за это количество лет, скажем так, из этих лет, сколько существует компания, сколько у нее было годов прибыльных, а сколько убыточных?
Роман: Ну, этот год еще пока не закончился. Я могу отвечать только за те годы, пока я директор. Да, 2013 год мы закрыли в небольшой плюс, с того момента, как я стал директором. 2014-й у нас был хороший плюс. 2015-й еще больше хороший плюс. Если говорить в цифровом выражении, то 2014 год мы закрыли на 50+ до-ходность годовых. Это с учетом наших всех вознаграждений. То есть это чисто, да, на клиентах. И 2016-й мы закончили плюс шестьдесят, 60+ на клиента. В этом году у нас сейчас в районе минус, плюс – такое вот состояние. У нас были очень супер хорошие январь-февраль. У нас был очень высокий приток клиентов. После чего началось снижение вот этой волатильности и, как следствие…
Веденеев:  То есть классика жанра. То есть заработали до хрена – пришло до хрена народа. Соответственно, пошел спад и все: ну, как же так, у Васи все хоро-шо?..
Роман: Здесь есть два момента, очень важных, на мой взгляд, которые надо четко понимать. Во-первых, клиенты, они, конечно же, слушают все доходность. К сожалению, они крайне редко слушают риск. Те клиенты, которые слушают риск, в большинстве своем – хорошо, что они, все-таки, люди…мы прежде всего пытаем-ся донести про риск людям. Да, мы продаем риск. Вот те стратегии, которые у нас сейчас находятся в таком состоянии подвешенном, она высокорисковая. И мы всегда говорим клиентам, что там просадка около 40%. 40% у нее вот просадка.
Веденеев:  А вероятная доходность?
Роман: 80-90 в год.
Веденеев:  Со скольки начинается минимальная?
Роман: От 40.
Веденеев:  А, также от 40. То есть риск…
Роман: 40.Мы, на самом деле, лучше всегда заложимся пессимистично, но пока-жем лучший результат, чем мы сразу человека сориентируем на 120%, а получим 10, например. Да, это будет…
Веденеев:  В плане воспитания инвесторов в России – это все очень…
Роман: Ну, у меня всегда в этой ситуации, я всегда советую людям смотреть на горизонт. Потому что нельзя заходить в инвестиционные компании…
Веденеев:  А горизонт, сколько лет длится?
Роман: Это, минимум, как мне кажется, три года должен он быть. Нельзя зайти в компанию и разочароваться. Каждый день нельзя на это смотреть, нельзя смот-реть результаты каждый день по своему счету, по результатам. Потому что это, может, как выносить тебя…просто мы можем заработать клиенту в день – у нас были случаи – по 10% за один день. За один день 10%.
Веденеев:  Не звонили: давайте, прикроем до конца месяца?
Роман: Нет-нет, это больше как бы, ну, люди звонили, подожди. Здесь очень важ-ная вещь.
Веденеев:  Звонили когда: зачем вы просрали за час?
Роман: Здесь очень важный момент, что доверительное управление - это пред-полагает, что человек нам доверяет. Отдав деньги нам, он должен дистанциро-ваться от этих денег, от принятия решений. Если ты считаешь себя умнее, возьми эти деньги, пожалуйста, и управляй сам. Если ты пришел к нам, значит…
Веденеев:  Но такие сложности возникали? Да, Рома?
Роман: Безусловно. Они всегда есть. Есть же разные клиенты.
Веденеев:  Почти универсальный рецепт от этого.
Роман: Интересно, да.
Веденеев:  То, что мы сейчас с тобой сделали.
Роман: Зарабатывать деньги?
Веденеев:  Вот то, что мы сейчас с тобой сделали. Вообще ни с кем не спорить. Ты говоришь: окей, я готов ставить твой депозит, что я сделаю лучше, чем ты.
Роман: Саша, я живу в рамках российского законодательства.
Веденеев:  Здесь российское законодательство, оно никак тебе не умаляет отве-чать как мужчине, да, то есть за свои слова. Если, допустим, вопрос – мы же гово-рим – вопрос доверия.
Роман: Да, конечно.
Веденеев:  Представим себе, один человек поработал с тобой несколько лет. У него к тебе есть доверие. И даже если какой-то год или квартал вы не очень удач-но работаете – плевать, он за эти года уже все это увидел, он знает, что это такое может быть. И он какой-то год необязательно может быть в плюсе, но по совокуп-ности он все равно – в профите.
Роман: Слушай, но, может быть, кстати говоря, хорошая идея.
Веденеев:  Вы будете убеждать его, вы будете там с ним спорить, будут... – за-чем? Зачем? Ты готов ставить свою репутацию? А репутация – как она, то есть, отвечает за свои слова? А как? Всегда только деньгами. Если ты живыми деньга-ми в этом участвуешь – всё.  Он такой: и ты, и я, причем, по уши и вообще с пле-чами. Соответственно, и он тебе тогда скажет: а какого хрена я тогда? Рома, по-чему ты мне не говоришь, что нужно вместо десяти, тридцать лямов всего впен-дюрить? Ты говоришь – риск. А он говорит: готов. То есть ты готов просрать от тридцатки 30%?
Роман: Слушай, надо подумать. Интересное предложение.
Веденеев:  На самом деле, этот универсальный способ я использовал даже в компании, когда работал. Почему он универсальный? Потому что здесь, опять же, ты уверен в какой-то конкретной своей компании, прежде всего, в своих сотрудни-ках, в своей стратегии. Ты сам ее используешь, допустим, сам на ней сидишь. И при этом, если кто-то начинает сомневаться – это все начинает между клиентами разрастаться. Да, то есть кто-то кому-то фьюить. И потом с ними работать, в плане клиентских менеджеров – какой смысл? Зачем тратить на это время? А клиенты – когда у всех все хорошо, у всех всё зашибись. Никто тебя не парит. Когда начинается чуть плохо на рынке – все сразу оп-оп-оп. Но ставочки решают все. Я в свое время очень много заработал на ставках именно по этой причине.
Роман: Да, хороший опыт, да.
Веденеев: Почему много заработал? Потому что, во-первых, я сидел точно также как  клиент, на тех или иных продуктах. То есть я говорю: ребята, вопросов нет. Мы вместе с вами сидим на этом. Я в этом уверен. Я готов ставить на это свои деньги. Если вы не готовы – не вопрос. Или вы утверждаете, что это ни хрена не заработает, и начинают отговаривать своих друзей и знакомых. Я говорю: окей, сколько готов поставить? То есть часто же такое бывает. И получается так, что человек не может отвечать за свои слова или ему страшно отвечать за свои сло-ва. При этом, когда он видит твою уверенность в этом плане. А ведь эта уверен-ность не всегда безрассудность и храбрость. Это просто говорит о том, что ты го-тов пойти на риск.
Роман: Конечно, конечно.
Веденеев:  Ни один из инвесторов не приходит исходя из того, что он потеряет. Он приходит исходя из того, что он заработает. Это всегда было. И вдруг начина-ется череда, собственно говоря, сливов и не очень хорошо. У меня пример с мои-ми партнерами есть, которые со мной вместе руками делают. Они очень много за-рабатывают. Просто вдумайся: до 300%. А одному мы заработали 904% за все время работы. 904% - это почти за три года с копейками. Это был у меня рекорд за очень, если говорить процент и, собственно, сумма и количество лет. Прям там за три года с копеечками 904%.
Роман: А какие риски были?
Веденеев:  Риски, стандартно – 30%. Но при этом часть капитала и со 100% риском шло, и с чуть меньшим. Но по отношению ко всему капиталу все равно было не более 30. И могу сказать, что в любом случае мы периодически эти риски превышали. Но здесь есть ответственность определенная. Какая? То есть если просрали, условно говоря, часть, в моменте, у нас же есть отчетный период – год. Если по итогу года я там не уложился в своих 30%, допустим – минус 40 или 50, - значит, я 20%, минимум, должен компенсировать. Логично это будет и честно по отношению к клиенту?
Роман: Честно, да.
Веденеев: Согласен? А представь себе, что ты не 20%, а все 50 компенсируешь? И у клиента логичный вопрос: зачем он это делал? Ну, потому, что, ребята, то ли мне вас останавливать, то ли мне уже работать с вашим крупным капиталом и от него уже зарабатывать. Условно говоря, один простой вопрос всегда себе клиенты задают: было 10 миллионов – стало ноль. Я принес 10 миллионов. Вложили десять – я заработал еще десять. У них вопрос: он сейчас заберет эти 10 миллионов, которые он дал? Нет, я заберу только часть прибыли – 30% - от тех 10 миллионов, которые я заработал сверху.
Роман: Я реально представляю, что ты Робин Гуд.
Веденеев:  Ни фига. Я корыстный, я корыстный, абсолютно корыстный потому, что я на этом зарабатываю, я, соответственно, использую…
Роман: Т отбираешь у богатых, типа нас, наверное, сейчас, и отдаешь бедным, понимаешь?
Веденеев:  Да, брось! Почему у богатых? Знаешь, я, скорее, смотрю так. Есть «физики», которые занимаются тупо отмыванием бабла. Мы сегодня с тобой здесь…вернее, не «физики», а «юрики». Ну также и физики этим занимаются.
Роман: Ну, есть разные категории граждан.
Веденеев:  В нашей стране, к сожалению, все виды деятельности и бизнеса, в том числе. Не говорю про малый и чуть-чуть средний. В основном все заточено на что? На отмывание государственных денег и распил госбюджета. Все. Мы это ви-дим по дорогам, по инфраструктурным проектам, по прочим Роснано, Ростех-ам и прочей ерунде. Когда там вбухиваются миллиарды, а потом – ну, не получилось, не сошлось. Бред собачий? Бред. Никто за это ответственности не несет. Или вот сейчас вот Улюкаева арестовали, а он пишет стихи. У него творчество просну-лось. Это вообще, конечно, суперсмех. Но тем не менее, почему мы сегодня с то-бой говорим об этом, потому что сама компания и те люди, которые у вас там ра-ботают, они уже много лет на рынке. И у них какая-то там сложилась определен-ная репутация и история.
Роман: У них очень хорошая…
Веденеев:  И никто из них не бегал никуда, если было что-то плохо, никого там, условно говоря, не нае**вал за пиком эту штуку. Ну, к сожалению – это правда. И при этом были в рамках того законодательства, которое было, которое позволяло делать вот это, вот это. Потом пошли вот эти рамки, и мы сейчас плавно с тобой переходим к тому вопросу. Да, то есть про универсальный способ я тебе расска-зал. Здесь ничего незаконного нет абсолютно. Просто когда вот это время – пустая трата, когда ты пытаешься кого-то убедить, результаты и то, на что ты готов пойти ради этого результата, они больше говорят, чем просто вот эта вот болтология. Как один из топ-менеджеров, в свое время, тоже сейчас мой инвестор. Я должен сказать, что, довольно, мудрый и умный, который начал читать там кучу книг, правильное финансовое планирование вести, что он сделал в самом начале, когда мы с ним только познакомились, уже когда стал моим клиентом. Он купил автомобиль и потом ездил в течении квартала, рассказывал клиентам о том, что у них все плохо с их капитализацией в определенной компании крупной. Я говорю, ну вот как, как вот я, как инвестор, как должен это воспринимать? На красноте бабки, которые ты слил, ты купил новый автомобиль. Ну, понятно, что этих клиен-тов гораздо больше, чем один, но это же психологически же складывается. У нас, к сожалению, люди пытаются работать по американским стандартам, а отношение к бизнесу и ко всему, всегда личное, всегда человек к человеку идет. Поэтому это неэффективный абсолютно спорт. При этом, если мы говорим про компанию, ко-гда ты сам директор компании, совладелец. Ты говоришь, ребята, я с вами в од-ной лодке и если тонуть будем, то тонуть будем все, но я готов за нее до конца.
Роман: Я тону вместе со всеми, если я тону, потому что мои деньги также…
Веденеев:  Логично. То есть, нет такого, что он теряет и, соответственно, ты за счет этого зарабатываешь. Такого нет, как у нас периодически у нас там – одни отнимают на рынке у других.
Роман: Я считаю, что если я являюсь директором компании, плюс ко всему, я ве-рю в те продукты, которые мы предлагаем.
Веденеев:  То есть репутация для тебя не пустой звук.
Роман: Ну, я считаю, что в нашем бизнесе и в финансах, а в части доверительно-го управления еще больше, ты без репутации никуда не денешься. Репутация – это основа всего. Потому что если все будут знать, что там, образно говоря – Вася Пупкин, нехороший человек, который берет деньги и потом их использует не по своему предназначению, по которому договорились, а, проще говоря, всех кидает, например. Это репутация – это пару постов.  У нас социальные сети в наше время делают гораздо больший эффект, чем газета «Правда», наверное.
Веденеев:  Чем даже канал ОРТ и ВГТРК Россия. И ничего исправить не смогут.
Роман: Да, информация долетает до людей очень быстро.
Веденеев:  Тот же самый YouTube.
Роман: Тот же YouTube. Ну, сейчас возможностей, чтобы довести информацию до нужного конечного потребителя, она настолько стала универсальна, быстра и не требует усилий.
Веденеев:  Прежде, чем мы перейдем к нынешним условиям, которые складыва-ются. Вот, скажи, были конфликтные ситуации с клиентами и сотрудниками? Пря-мо такие жесткие конфликты.
Роман: С сотрудниками или с клиентами?
Веденеев:  И с теми, и с другими.
Роман: Я, когда стал директором, у меня получилось так, что ушло порядка 80% персонала. И большинство сотрудников, которое сейчас есть, около 30 человек – это, по сути, все люди, которые были заново набраны. Вот, то есть это была, ско-рее, не конфликтная. Пришлось уволить всего несколько человек. В основном, это люди уходили по каким-то там собственным причинам. Да, то есть я никого нико-гда не держал, потому что я прекрасно понимаю, что человека держать не имеет смысла. Если он уже решил, его смысла…то есть предложить ему трехкратную зарплату я никогда не буду. Потому что есть всему цена. Если это не супер-человек какой-то, просто уникальный, который должен…без которого вся компа-ния, скажем так. Но это неправильная компания тогда, организация, если все, что построено на одном человеке. Во-вторых,..
Веденеев:  Ты сейчас замахнулся на святое, на Российскую Федерацию. Ха-ха-ха.
Роман: Ну, Российская Федерация, да. Поэтому каждый должен находиться на своем месте, каждый должен профессионально заниматься своим делом.
Веденеев:  Согласен.
Роман: Она должна работать как часы. Есть директор, нет директора. Есть разра-ботчик торговых стратегий или он находится в отпуске.
Веденеев:  Но, как такового, конфликта не было? Быстро, да, разрешился?
Роман: Ну, как бы просто неприятно, когда ты иногда приходишь на работу, а у тебя лежит заявление. Я не приемлю такие варианты. Я люблю, когда человек приходит и мне говорит в лицо, что я хочу уволиться. Мне не нравится то-то, то-то и то-то или я нашел лучшее предложение. Я всегда приму. Я не собираюсь там…я никогда никому не звонил.
Веденеев:  Интересно ты ведешь. То есть мне не нравится то-то. Вместо того, чтобы – Роман, я хочу, чтобы мне – первое – нравилось, я хочу тупо за это больше денег.
Роман: Денег. Ну, это нормальная ситуация. Я что-то могу учесть, да, какие-то пожелания. То есть фидбэк – это очень важное в нашей жизни…
Веденеев:  А при этом, если у него есть конкурирующее предложение. Такие, знаешь – вот мне предложили здесь вот. То есть я могу пойти туда либо вот остаться у тебя. Да, вот как это?
Роман: Ну, это шантажик, по-моему, такой, легкий.
Веденеев: Нормально, нормально. Мне шантаж этот почти три года позволял си-деть на одном месте.
Роман: Ну, видишь, какой ты красавец. Я не очень люблю шантаж.
Веденеев:  Ну, тут, знаешь, тут не то, что шантаж. Я в свое время работал в ком-пании «Элефант Цифроград» и мне реально предложили.
Роман: Нет, подожди. Но ты же никогда не знаешь, когда, до какого момента этот шантаж может вырасти. Сейчас он к тебе пришел…
Веденеев:  Здесь не шантаж. Здесь на самом деле, конкретно. Тут же не в том, что взяли, я не к тому, что говорю – шантаж – это тупо больше денег, да, зараба-тывать. Ведь если сотрудник не растет, то есть у него есть определенный потолок, уровень.
Роман: Да, я очень люблю, когда люди учатся, растут, конечно.
Веденеев:  Развития, да. И он, допустим, для него комфортный. Просто за этот же самый комфортный уровень он может в другом месте зарабатывать чуть больше. Ничего страшного. Но есть средняя цена на рынке, понимаешь? А если тебя на перспективу, предлагают тебе, наверх, да.
Роман: Послушай, вот я тебя нанял.
Веденеев:  Это другой момент, согласен?
Роман: Хорошо, посмотри.
Веденеев:  И даже если я остаюсь, не шантажирую, а остаюсь, допустим, в ком-пании, я тебе говорю: Ром, я там готов остаться, но я хочу дальше расти.
Роман: Я вообще-то сторонник роста, я сторонник развития человека. Мне крайне дико, я не люблю людей, которые достигли определенного уровня и остановились в развитии. Я всегда поддерживаю людей, которые хотят идти на курсы, учиться, развиваться. Я считаю, что это дает не только капитализацию. Человек увеличи-вает его капитализацию, но он и увеличивает капитализацию компании. Потому что новые знания, возможности применения.
Веденеев:  Давай исходить из того, что он все-таки из компании свалит, пока он растет.
Роман: Безусловно, безусловно, но он живет в нашем маленьком, но очень плот-ном тесном дружном коллективе. Профессиональном, высокопрофессиональном. Те люди, которые работаю в нашей компании, которых удалось собрать. И соби-рать их приходилось по крупицам со всего рынка. То есть это же не простой про-цесс, чтобы как, не знаю – раньше вышел на улицу, поднял руку, и к тебе подъе-хала машина-такси, еще там вереница встала.
Веденеев:  Тут знаешь как, если говорим про команду. Прости, что перебил. То есть тут не просто, допустим, вот у тебя слаженно, допустим, 29 человек слаженно работают. И приходит один красавчик, классный молодец. Но если все 29 его не воспринимают в коллектив, да, то есть они его отторгают, то тяжело…
Роман: Ты когда-нибудь работал с математиками вообще?
Веденеев:  Да, и с дизайнерами, и с (27.17.), и с маркетологами.
Роман: Просто математики…я работал с разными людьми и эта компания у меня же не первая, где я работаю. И с таким количеством математиков-людей, реально, они очень умные. Очень умные. Я просто горжусь тем, что мне удалось поработать с этими людьми. Потому что они действительно как бы каждый по-своему уникален…
Веденеев:  Согласен, согласен.
Роман: …каждый человек. И, но надо понимать, что это математик с очень высо-ким уровнем IQ. Математика там преобладает, как бы, да. И вот найти с ними об-щий язык – это целое искусство. Я не хочу подчеркивать там свои какие-то уни-кальности, может быть.
Веденеев:  Коммуникации, естественно.
Роман: Но коммуникацию выстроить с каждым из них, коммуникацию, потому что надо его удерживать.
Веденеев:  Есть менеджер, есть IT-специалист. Они друг друга не понимают. А есть человек, который между ними – переговорщик, коммуницирует. Там, что тебе нужно? Единица, тройка, четверка, синус на косинус – понял? Ок. А этот говорит: мне нужен квадратик сюда, этот сюда.
Роман: Здесь, приблизительно такая, что они просто каждый по-своему, он живёт каждый в своем мире. Многие из них живут в своем мире.
Веденеев:  Самое тяжелое – это что? Трейдера с математиком скрестить.
Роман: Они как раз скрещены уже по жизни. Да, и получается, что он понимает на рынке, которые возникают возможности и их реализует в рамках торговых алго-ритмов, которые мы используем.
Веденеев:  Ну, тут классический пример, я всегда вспоминаю Горчакова, которого периодически слушал и смотрел на разных конференциях. У него бывают очень иногда глубоководные, скажем так, доклады, в которые не все врубаются.
Роман: Абсолютно.
Веденеев:  Но есть контингент, который врубается. Когда я тоже некоторые мо-менты смотрю – это вот просто…
Роман: Я просто смотрел видео последнее со smart-lab, когда там Александр Бо-рисович выступал с факторным анализом и как люди выходили из зала потому, что, ну, не их тема. Они пришли, скорее, потусить, у них своя. Вот у нас, скорее, атмосфера именно НИИ. Мы это называем «НИИ» у себя потому, что у нас идет непрерывный процесс разработки.
Веденеев:  Всегда каждого найдет своя аудитория в этом плане. И то, что он го-ворит для тех, кто понимает – это реально круто.
Роман: Конечно, конечно.
Веденеев:  Ну, он не понимает…у них другая тусовочка.
Роман: У них другая тусовка. Это же одно другому не мешает. Молодцы, ребята! Главное – это найти себя, найти возможности и мне кажется, что…
Веденеев:  Ну, это здорово, на самом деле, что люди продолжают развиваться.
Роман: Нет, я лучше люблю еще конкуренцию. Мне вот…
Веденеев:  В коллективе, кстати, есть конкуренция?
Роман: В коллективе она присутствует, безусловно, она внутренняя такая. Она не всегда играет на руку, особенно когда просадки есть. Когда рынок, когда мы зара-батываем – да. Она такая. Ну, это ж такая – без нее никуда. Но я люблю конку-ренцию, когда она есть, конкуренция внешняя, когда появляются новые компании, когда…
Веденеев:  А, не просто внутри.
Роман: Конечно, конечно. Соревнование с другими – это основа.
Веденеев:  Ну есть сейчас с кем посоревноваться.
Роман: Ну, это здорово, на самом деле. Чем больше будет конкуренция у нас, тем будет лучше.
Диктор: Смотрите в следующей серии:
Веденеев:  Все они - уроды!
Роман: Скорее всего, скорее всего.
Веденеев:  Потому что косячили, постоянно отключался – еще чего-то. И тебя на хрен посылали. Ты говорил: ну, блин, ребята! Какого хрена? Вот очень часто такое было. Сделки человек не совершает, а его бабки используют в качестве гарантий-ного обеспечения в других проектах. Просто беспредел.
Роман: Мы потеряли в прошлом году очень много денег на косяках Московской биржи.
Веденеев:  Не ты один.
Роман: Вот, и у меня, конечно, до сих пор эта удивляет позиция биржи, когда они как бы ни извинятся, ни извиниться – ничего не сделают.
Веденеев:  Ну, мы же знаем, как они ведут себя – как проститутки. Это же бизнес. Чуть что не так – фьюить, хоп! И бизнес сидит, и никого нет. Люди просто, ну, зна-ешь как, как говорится,…игрались и так далее. Сейчас же нужно полтора миллио-на для этого. Вопрос: для чего? От тебя ничего не зависит. Биржа просто взяла, отключила на хрен всех, а потом включила. И послала нас всех дружно на хрен. И вот здесь начинаются две истории. Ты не можешь наехать на биржу или приме-нить ей иск: что ты, сука, меня нагнула. Ты отстояла, скажем, так, интересы «юри-ков», а нас, «физиков» всех в *опу. И просто *** мои деньги. Я не торговал, я ниче-го не делал. Брокер здесь не причем. Просто биржа всех вот так чпокнула и что-то случилось, да. Но никто ответственности не несет. Если это направлено в защиту инвестора, то просто, давайте, сделаем так. В госкомпаниях перестанем им выда-вать зарплату. Они ж все тупые, они же не знают, куда деньги тратить.
Роман: Мы в прошлом году приняли 460 нормативных актов. В этом мы приняли 230. Но мы еще наверстаем упущенное.

Диктор: В предыдущей серии.
Роман: Отдав деньги нам, он должен дистанцироваться от этих денег, от принятия решений. Если ты считаешь себя умнее, возьми эти деньги, пожалуйста, и управляй сам.
Веденеев:  Если ты живыми деньгами в этом участвуешь – всё. Он такой: и ты, и я – причем, по уши и вообще с плечами. Соответственно, и он тебе тогда скажет: а какого хрена я? Ни фига! Я корыстный, я корыстный. Абсолютно корыстный потому, что я на этом зарабатываю. Я, соответственно, использую…
Роман: Забираешь у богатых, типа нас, наверное, сейчас,  и отдаешь бедным. Но это неправильная компания тогда, организация, если все построено на одном человеке. Во-вторых…
Веденеев:  Ты сейчас замахнулся на святое – на Российскую Федерацию. То есть, свалить за рубеж не получится?
Роман: К сожалению. Ха-ха.
Веденеев:  Ха-ха-ха.
Роман: Чем больше будет конкуренция у нас, тем будет лучше. Тем будет, значит,…к сожалению,  у нас монополист – биржа. И здесь отсутствует конкуренция, по сути.
Веденеев:  Санкт-Петербургская, к сожалению, не вытянет.
Роман: Пока, пока не способна, но…
Веденеев:  Даже «не пока» - не вытянет.
Роман: Но я думаю, что если они сделают все правильно в части, во-первых, два момента есть.
Веденеев:  Ты знаешь, что они могут? Как выйти? Это просто Трамп приедет, скажет: вам быть!
Роман: Не-не-не.
Веденеев:  Забашляешь бабло.
Роман: Мы потеряли в прошлом году очень много денег на косяках Московской биржи.
Веденеев:  Не ты один.
Роман: И меня, конечно, до сих пор это удивляет – позиция биржи, когда они ни извинятся, ни извинится – ничего не сделают в части…может быть, они, конечно, с крупными игроками, не знаю, с рядом крупных игроков имеют какие-то двустронние…
Веденеев:  Это мы сейчас плавно переходим уже к тому, что сейчас происходит вообще на бирже и у регулятора.
Роман: Ну, я к тому, что я, в целом, говорю, что если ребята с Санкт-Петербургской биржи сделают какие-то уникальные предложения или возможности откроют: скорости, комиссия. Я как-то ехал с человеком, он мне рассказывал, как заселял в свои корпуса Агаларов. «Крокус Сити Молл» такой. Он запускал туда людей под ставку ноль. В ноль. И люди жили по 9 месяцев, оплачивая только коммуналку ну и свой персонал, который им нужен. Вот как только у них пошло какое-то…
Веденеев:  Ты должен вложиться сначала, для того, чтобы…
Роман: Конечно, конечно. Конечно.
Веденеев:  Время занимает.
Роман: И это заняло 9 месяцев, прежде чем стали платить какие-то арендные ставки. Сейчас там  не протолкнуться. Вот если кто-то реализует Московская, в данном случае – Санкт-Петербургская биржа подобную идею. Замкнуть в себе участников, предложат супер условия на супер возможностях под ставку ноль на год, например, рубль, рубль.
Веденеев:  А при этом ликвидность, при этом ликвидность она будет даже не с российского рынка, а оттуда. Оттуда.
Роман: Конечно, конечно.
Веденеев:  То есть они будут предоставлять ликвидность тамошних инструментов. Но это связано еще и с валютой.
Роман: Дополнительно и наши, дополнительно и наши дадут, на самом деле. Если дадут наши инструменты, если они все это предложат и договорятся с рядом крупных игроков, я думаю, что…
Веденеев:  Это, с одной стороны, радужная перспектива.
Роман: Ты же помнишь, наверное, эту историю, когда в 2003-2002 году Московская биржа стала, взлетела просто вверх на…когда они открыли – просто раздали бесплатно 40 шлюзов. Или 80? 80, по-моему.
Веденеев:  Это было тогда.
Роман: Это просто, это же прорыв был, который они обеспечили просто. Вначале они их продавали. Никто не покупал, потому что никто…цена, которую они просили, была высокая. Была экономическая целесообразность неочевидна. Все было такое. А потом они сказали: берите, ребята, берите. И они столько от этого получили профита, просто несравнимо по цене, которой они тогда получали бы от продажи этих шлюзов. Здесь – то же самое. Здесь очень важный момент. Очень важный момент. Что когда ты создаешь людям условия, которые позволяют им развиваться. Косты – у нас очень важный элемент. Косты съедают очень большую часть дохода. И ты вынужден всегда балансировать, искать какой-то.
Веденеев:  Комиссионные – да, это вечный бич.
Роман: Конечно, ты должен туда заплатить и здесь заплатить. Каналы, сервера.
Веденеев:  Те же самые роботы, зачастую, они либо генерят комиссию, либо все-таки зарабатывают какую-то денежку.
Роман: Конечно.
Веденеев:  Тут камень, опять же, о двух концах. Потому что зарабатывать от больших денег – это одно, а тупо генерить комиссии – это совсем другое.
Роман: Здесь еще важный момент, какой. Что люди – брокеры – могут на самом деле сохранить те уровни комиссии у себя для клиентов на прежнем уровне. И у них вырастет маржа. Они смогут эту часть денег, если они умные люди, они смогут направлять, опять же, на свое развитие, привлекая все новых и новых участников рынка, новых клиентов и за счет этого…
Веденеев:  Но если мы говорим о…на самом деле, брокеры же, по факту.
Роман: Ну, мы вытащим. Да, я знаю. Я знаю.
Веденеев:  Тем более, он не единственное в бизнес…он единственный в бизнесе.
Роман: Конечно, я прекрасно все это знаю.
Веденеев:  Но он позволяет много каких махинаций проводить в других финансовых областях. Если говорить честно про биржу, да, то есть мы еще вернемся к конфликтным клиентам. Если говорить конкретно про биржу, у меня такое ощущение, что с 2015 года, с форума – там такой был форум экономический 2015 года – где открытым текстом было сказано, что, ребята, все физические и другие компании нас вообще не интересуют. У них выбор стоит, у Московской биржи: лечь под несколько банков европейских-американских, либо под наших российских. И их, конкретно, нужды выполнять. И их нужды выполняются. На нас им далеко и глубоко.
Роман: Слушай, я работал на Московской бирже, в свое время, и я знаю, как бы, не понаслышке, что переговоры о слиянии Московской биржи, ММВБ еще тогдашней с Deutsche Borse…
Веденеев:  Красной и синей.
Роман: Да, да, да, с Deutsche Borse. Синей, когда они были еще, с Deutsche Borse. Они с ней несколько раз начинались. Но когда произошло слияние Московской биржи с РТС, немцы сказали: ребята, мы знаем, что такое объединение. Мы знаем, какой это непростой процесс слияния, объединения всего – инфраструктуры, прежде всего. И технически, и…
Веденеев:  Потому что и красные, и синие – все друг на друга одеяло тянут.
Роман: Конечно. И они сказали, ребята, вот мы, минимум, через три года к вам вернемся с вопросом разговора с этим. Но прошло уже больше.
Веденеев:  Я думаю, не вернутся.
Роман: И, я думаю, что тоже. У них это сейчас…потому что российский рынок – он не растущий, он стагнирующий. Здесь пока что еще нету, наверное…
Веденеев:  Ребята, ну, смотри, видно же, что они делают.
Роман: Стратегически, стратегически, на самом деле, делают они, на мой взгляд, очень много неправильно. Но это: я кто такой?
Веденеев:  Да, но вот вопрос, да, порассуждать. Для чего это они делают? Зачем? Они конкретно…это конкретно финансовая структура, обслуживающая несколько других структур.
Роман: Нет, нет. Прежде всего, была ошибка акционирования биржи. Это самая первая ошибка. Биржа, как инфраструктурная организация, должна была находиться в рамках партнерства. Только партнерство обеспечивает интерес равного доступа. Она не нацелена на извлечение прибыли. Почему очень многие успешные дома – модные дома или там брокерские дома, или еще какие – находятся в частной собственности и не выходят на биржу? Они в партнерстве работают. Потому что это позволяет людям не ориентироваться на сиюминутный результат.
Веденеев:  Light crowd – моща финансового мира!
Роман: Ну, не все, на самом деле. В большинстве из них такие – закрытые. И только какие-то очень важные события заставляют их раскрыться и перейти в другую форму собственности, стать публичной компанией и разместиться на бирже. И у них меняется сразу целеполагание. Так они ориентировались на развитие, на обеспечение бесперебойности, на увеличение оборотов. Количество для них не являлось…оно важным для них было.
Веденеев:  Акционеры хотят чего-то.
Роман: Конечно, акционеры хотят дивидендов.
Веденеев:  Я туда деньги вложил. Вопрос: зачем вложил деньги?
Роман: Либо роста курсовой стоимости, либо выплаты дивидендов.
Веденеев:  У нас в итоге бесконкурентная тема в плане биржи.
Роман: А получается, что они выжимают, вот так вот отжимают, все выжимают, говоря о том, что повышение ставок, повышение комиссии на срочные секции, сейчас это 14%. Это очень мало в рамках источников дохода с биржи. Значит, оно должно где-то быть пропорционально все три рынка: валютный, срочный и спот, фондовый рынок. Вот, соответственно, увеличение в два раза обеспечивает нам двойную эту, обеспечивает как бы, да, какой-то баланс. Насколько вообще как бы, кто-нибудь считал эффективность эту экономическую для участников рынка, для клиентов, для инвесторов этого рынка? У меня это всегда как бы…
Веденеев:  Знаешь, смотри, простую эффективность для, скажем так, десятиклассников. Простая эффективность. Вопрос тебе задаю, как и бизнесмену, и руководителю, и как наемному сотруднику. То есть все в комплексе. Никогда не рассматриваю ни людей, ни проблему только с одной стороны, а в комплексе. Вот, смотри. Что лучше: иметь одну точку, но зарабатывать на ней 80% дохода или иметь 100 точек и зарабатывать там по 10%?
Роман: Ну, 100 точек, конечно.
Веденеев:  Бинго! То же самое с квартирой. Что лучше: купить квартиру, допустим, там, в Иллинойсе или в Чикаго за 120 000 долларов или купить четыре с долевым участием по 30 000 баксов? Естественно, второе. Потому что какой-то у тебя может быть не очень ликвидный, какой-то ликвидный.
Роман: Здесь много факторов, конечно.
Веденеев:  Естественно. Простой пример. Вот все, что сейчас делает биржа – это приводит к чему? Не к тому, к чему это приводит, например, в США. Они смотрят всегда на США, всегда на них. Но, ребята, не забываем, в США,  во-первых, там четыре, минимум, биржи. Есть Relay, есть там Nasdaq, Amex и так далее. Есть CME и прочее. Есть еще куча других групп, есть сырьевые темы, свои, там, да, у них свой спрут, своя ликвидность и так далее. Но самая главная фишка. Когда регуляторы выходят, как говорится, на тропу войны, да, а бизнесмены на другую тропу войны выходят. То есть, приходится так, что, допустим, раньше было достаточно тебе для какой-то роботизированной системы на счете иметь там 100-150 тысяч долларов. Они тебе немножко яйца пытаются выкрутить. Тебе приходиться увеличить эти же самые системы, чтобы у тебя работали прибыльно, тебе надо увеличить их до 350 000 долларов на одном счете, ну, либо придумать что-то новое. При этом, у них для этого 5000 инструментов. У нас – я про 30 инструментов вообще молчу. Это, друзья, там, максимум, два. Ну, иногда, три.
Роман: Ну, два-три.
Веденеев:  Всё. И больше как бы, собственно говоря, не на чем. Если только специализироваться на мелких. То есть, внимание, вопрос! Они зачем отсекают, скажем, так, поток денежный? Вот у нас есть денежный поток. Вот у тебя есть крупные, средние – ну, у тебя, в целом, есть определенный поток. И, допустим, поток, который занимает, к примеру, на данный момент, процентов сорок в твоем бизнесе, как в акционерном обществе. Он тебе говорит: на хер всех, давай, только мои интересы соблюдай. Я за это увеличу с 40% до 50. Ты такой – ну-у. А если этого не сделаю? Ну, тогда я свалю. Ты такой: да! Тут 40, но стабильно, а здесь вот 60, но фиг его знает. Поэтому, ладно, хрен с ним, я соглашусь на 50, и все эти свалят. Но мы же знаем как чего происходит. Возьмем «физиков», крупных «физиков», частных предпринимателей, у кого бизнес и так далее. И для тех компаний, которые, допустим, ведут валютное хеджирование через биржу, а не через банк. Это выгодней. Но мы же знаем, как они ведут себя – как проститутки. Это же бизнес. Чуть что не так – фьюить – и биржа сидит, и никого нет. То есть она теряет обычных «физиков», да, а компания…ну, ты сам обрисовал некоторые сложности, многими другими. Ну, допустим, к примеру, я физический чел. Мне нужно там, поторговать я хочу. Они сейчас какую-то классификацию вводят. Вообще весь этот бред, который идет…
Роман: Ну, там, вроде, я вчера читал сообщение Алексея Тимофеева (11.33). Ну, вроде как удалось там договориться о каких-то…
Веденеев:  О чем?
Роман: …позицию Центрального банка в части, ты имеешь в виду: квалифицированный/не квалифицированный, профессиональный инвестор. По этой части? Ну, вроде как есть там.
Веденеев: Ты понимаешь, в чем бред. Они говорят о том, что это направлено на защиту инвесторов. Ребята, если это направлено на защиту инвестора, то просто, давайте, сделаем так. В госкомпаниях перестанем выдавать зарплату. Они ж все тупые, они же не знают, куда деньги тратить. Я всегда говорю: ну, зачем? Зачем, он купить какую-то херь, просрет свою зарплату, а ему надо там – не знаю - десятерых детей кормить. Давайте, так, всё зарегулируем, да. То есть защищать будем по полной программе. Лечиться ты будешь - вот здесь, ездить ты будешь - вот сюда, а ездить ты будешь вот на этом, жить ты будешь вот здесь. Потому что он дебил, он же не может…какой он, на хер, инвестор? Он же не знает свою как пенсию сохранить.
Роман: Принципы конкуренции это нарушает.
Веденеев:  При этом, эта же самая структура, не побоюсь этого слова – эта же самая команда, которая нам уже второй год подряд говорит о том, что ни у тебя, ни у него, ни даже ни у Артура, ни у других и нету никого в плане чего? Пенсии. Вообще ни хрена нет. Говорит, мы вашу пенсию…
Роман: Ну, да, правильно.
Веденеев:  И уже два года подряд нам об этом говорят. При этом, я слышу в той же самой, допустим, еду в такси и слышу там рекламу. Ребята, у меня 30 очков – крутая пенсия. Что за бред, какие 30 очков? Мы там в компьютерную игру что ли играем? Набираем до 80 лет, тридцатый уровень набрали, все, у нас ништяк – пенсия! Какая, на хрен, пенсия, если ее давно просрали, проворовали, туда-сюда вложили? У нас ее нет. И, внимание, вопрос: я понимаю, все может быть. Но почему мы с тобой платим налоги? Я как «физик». Ты платишь, как компания. Куда эти налоги идут?
Роман: Я как «физик» тоже плачу и, между прочим, приличные налоги.
Веденеев:  Я сейчас тебя рассматриваю с точки зрения, как компании. Все берем. Собственно говоря, для чего мы платим налоги? Они же не идут…вот даже то, что мы платим пенсионные и страховые взносы. Они же не идут на нас.
Роман: Послушай, мне кажется, мы живем, послушай меня. В этом плане я с тобой полностью согласен. Здесь очень важный только есть момент. Мне кажется, что в эпоху больших перемен, да, людям надо больше просто сосредотачиваться на каких-то вещах. Ну, мы не можем глобально влиять на мир.
Веденеев:  Согласен, абсолютно.
Роман: Мы живем в реальном мире. Мы можем себе сколько угодно рассказывать о том, что мы можем что-то изменить.
Веденеев:  Но объем лицемерия в плане того, что нас с тобой защищают как инвесторов – это вообще бред сивой кобылы. Но фишка в другом. Если раньше у нас было множество счетов по 100 000 рублей, по 10 000 рублей. Люди просто, ну, знаешь как, как говорится – дрочили на рынке, игрались и так далее. Сейчас им нужно уже полтора миллиона для этого. Вопрос: для чего? И, собственно, кто эти советники, которые будут одобрять твою сделку? Это что за…
Роман: Нет, ну, тут еще, я думаю, что все точки над «и» не расставлены и время покажет.
Веденеев:  Подожди, еще точки над вами будут такие, как, типа, как Клименко, который будет говорить: ребята, сюда ходить, сюда не ходить.
Роман: Я поэтому думаю, что очень многие люди и рассматривают альтернативные возможности – западные рынки, как вариант, куда уйти для того, чтобы как раз не связываться со всеми проблемами.
Веденеев:  Я думаю, что мы все дружно туда свалим.
Роман: Здесь есть масса нюансов, которые мы там, например…
Веденеев:  Ты знаешь, прикроют все сейчас.
Роман: Нет-нет, здесь очень важный момент. Мы работаем в рамках, вообще как бы, полностью соблюдая требования регулятора, нормативно-правового поля, в котором мы работаем.
Веденеев:  Рома, сейчас задам такую важную. Нормы – они, определенные, носят характер правовой. То есть я как тебе могу сказать как юрист с финансово-правовой специализацией. Есть закон, который ты обязан соблюдать. Есть Конституция, есть Федеральный закон, есть Налоговый кодекс. То есть, есть кодексы, есть федеральные законы, есть Конституция.
Роман: Только – Конституция, кодексы, законы.
Веденеев:  Ну, если говорить по главенству – да. То есть, соответственно, у нас идет: Конституция, потом у нас идет…
Роман: Кодексы.
Веденеев:  Кодексы. Потом у нас идет…
Роман: Законы. Федеральные законы.
Веденеев:  Федеральные законы. Потом у нас идут нормативные акты и, соответственно, там пленум Верховного суда, Конституционного суда – туда же.
Роман: Там все остальное.
Веденеев:  Вот в эти этажи они вклиниваются. Но, зачастую, для вас, как для юридических лиц, любая рекомендация Центрального банка – это тупо на уровне закона. Но это не закон, потому что Центральный банк не принимает законы. Он всего лишь дает рекомендации. Но все прекрасно понимают, что если ты его рекомендации не выполнил, то завтра тебя на хрен лишат лицензии. Вот и все.
Роман: Я скажу по-другому, немножко. Я ездил как раз на прошлой, позапрошлой неделе в Екатеринбург на очередную Уральскую конференцию (15.55). Не помню уже, по-моему, Чистюхин говорил, сказал такую фразу, ли Селютина. Мы в прошлом году приняли 460 нормативных актов. В этом мы приняли 230. Но мы еще наверстаем упущенное. Поэтому, ты знаешь, здесь даже не надо рекомендаций. Тот нормативный поток нормативных актов, который выпускает Центральный банк по тому вопросу. Их пишут в очень интенсивном порядке. Там уже…
Веденеев:  Нормативный акт утверждаться. У нас есть…
Роман: Он регистрируется, безусловно.
Веденеев:  У нас есть Государственная Дума, у нас есть Совет Федерации, у нас есть Президент.
Роман: Нормативно-правовые акты – это не законы. Это не федеральные законы.
Веденеев:  Нормативно-правовые акты регулируются, в любом случае, законами федеральными и кодексами. Они не могут между собой конфликтовать.
Роман: Но это все в рамках нашей деятельности. Они, безусловно, для исполнения. Ну, например, ко мне приходит группа, которая занимается…
Веденеев:  Вопрос такой. Кто занимается конкретно разъяснением нормативно-правовых актов или федеральных законов?
Роман: Никто не занимается.
Веденеев:  Занимается, занимается. Верховный суд толкованием…и Конституционный суд. Но Центральный банк берет на себя эту функцию…
Роман: Не берет.
Веденеев:  Берет.
Роман: Не берет.
Веденеев:  Берет.
Роман: Не берет.
Веденеев:  В плане нормативных актов он берет это, но он не может это делать по закону. Есть Закон о Центральном банке. Он реально Федеральный закон о Центральном банке.
Роман: Да, но он разъясняет какие-то нормы? Он в рамках своих распоряжений, приказов…
Веденеев:  Он разъясняет. Он объясняет, что, чуваки, то, что я делаю – это в защиту клиента, в защиту инвестора.
Роман: Он как бы устанавливает правила игры. На самом деле, во многом эти правила игры оправданы. Потому что финансы – они всегда требуют дополнительного контроля. И хорошо, что мы, на самом деле,…
Веденеев:  Правила игры очень просты.
Роман: Они в Америке, в Америке, если…
Веденеев:  Смотри, глобально. Центральный банк подчиняется России или нет? Центральный банк подчиняется Правительству? Нет. Кому они подчиняются? Мировому банку.
Роман: Нет, конечно.
Веденеев:  Связь с мировым банком однозначна у любого центрального банка. И он должен быть как независимый орган.
Роман: Саша, Саша, подожди. Ты мне скажи. Сколько у тебя будет занимать регулирование твоей деятельности, как брокера, дилера в Америке? Там нормативных актов…
Веденеев:  Нет, нормативных актов там действительно будет много.
Роман: Потому что у тебя каждый шаг влево, шаг вправо будет прописан досконально.
Веденеев:  Да, он прописан. Но эти правила игры, они прозрачны и они не меняются каждый день.
Роман:  У тебя, юриста, но у нас идет формирование инфраструктуры. Я здесь, на самом деле, в какой-то степени могу понять политику Центрального банка. Они хотят навести порядок потому, что та инфраструктура, которая сложилась, у нас масса есть участников, которые находятся вне правового поля. Ну, например, люди, которые занимаются доверительным управлением, как частные лица. Есть такие граждане?
Веденеев:  Есть.
Роман: Есть такие граждане. Их много, их много просто.
Веденеев:  Ну, в принципе, они занимаются в рамках правового поля. Они…
Роман: Какого правового поля?
Веденеев:  Стоп! Договор займа, например, оформляется стандартный.
Роман: Ну, это на самом деле псевдо доверительное управление.
Веденеев:  Псевдо – да.
Роман: Псевдо.
Веденеев:  Но, опять же…
Роман: А почему они не идут, они…
Веденеев:  Смотри, вот если мы говорим об этом, вот если мы говорим…
Роман: Подожди! Вот я тебе по этому поводу.
Веденеев:  Мы говорим, в правовом поле доверительного управления ответственности меньше, чем в плане договора займа.
Роман: Послушай меня. Центральный банк сейчас пытается дисбаланс этот выровнять. Почему? Потому что мы, как лицензированный профучастник несем массу издержек, которое несет простое физлицо, которое этим занимается. Потому что у нас требования есть, там, ну не знаю, самые банальные, по капиталу, по аттестованным сотрудникам, по наличию программного обеспечения. Это все регулируется у нас. У простого человека этого…
Веденеев:  Вы, как организация юридическая, именно юридическая, вы можете прекратить существование, и вопрос к вам заканчивается, закрывается.
Роман: Хотя у нас, у «физиков» то же самое.
Веденеев:  Ха-ха, нет. У нас есть закон, нет, у нас есть Закон о личном банкротстве.
Роман: Да.
Веденеев:  Который еще ни разу не был, да, и есть конкретно ответственное лицо в этом направлении.
Роман: А у нас есть Закон о банкротстве юридических лиц, который также может быть применен. А шагом к этому может быть аннулирование лицензии профучастника и других вопросов.
Веденеев:  Да, но когда мы говорим о юридическом лице, у вас у каждого, как у «физика» есть там свои капиталы, есть какая-то собственность, которая здесь не будет участвовать. А когда мы говорим про «физика»…
Роман:  Подожди, давай, мы разделим. Давай, мы четко разделим с тобой. Потому что у нас, как у инвестиционной компании есть четкое понимание разделения и в рамках закона, и в рамках деятельности.
Веденеев:  Согласен.
Роман: Собственные деньги, свой собственный капитал, который учитывается, совершенно…
Веденеев:  Да, но ответственность.
Роман: Не участвует.
Веденеев:  Согласен. Но ответственность?
Роман: Если мы залезаем в те минусы, которые не прописаны в договорах, мы должны компенсировать из собственных средств. Но поскольку мы достаточно серьезно относимся к вопросам риск-менеджмента…
Веденеев:  Но мы говорили про репутацию. Но факту, но по факту.
Роман: Правильно, но есть основной капитал. У нас уходят люди.
Веденеев:  Согласен.
Роман: Ведь все – компании нету. Основная задача – это формирование…
Веденеев:  Но, согласен, с точки зрения юридической, юридической, то, что именно юрлицо – оно прекратило свое существование…
Роман: И чего?
Веденеев:  И все.
Роман: И что?
Веденеев:  И человек не добьется правды.
Роман: Нет. Все деньги, если ты…подожди. Давай мы с тобой две вещи разделим.
Веденеев:  Банкротство. Брокеров…
Роман: Нет, мы с тобой разделим две вещи. Это мошеннические действия и все, что лежит в сфере уголовного законодательства и гражданско-правового.
Веденеев:  Согласен, согласен. Есть одно и другое. Но по факту…
Роман: Если ты ведешь деятельность в рамках закона, если ты все ведешь в рамках тех предупреждений, лимитов, рисков, которые ты оговорил заранее…
Веденеев:  Я с этой точки зрения согласен, но с точки зрения как клиента, я говорю, как клиента, говорю. Если я работаю с юридическим лицом, у меня…
Роман: Ты гораздо больше защищен, потому что…
Веденеев:  Нет, нет, нет.
Роман: Потому что ты звонишь Васе Пупкину. Вася, ты где? Да, еду-еду к тебе. А сам сидит уже в самолете.
Веденеев:  Смотри, Вася Пупкин…нет, я защищен.
Роман: Ты smart-lab часто читаешь? Рекомендую почитать. Там много таких случаев.
Веденеев:  Периодически. Но, смотри, смотри. Здесь очень важный момент следующий. К примеру, привожу пример. Есть компания, да, юридическая. У нее там уставной капитал ООО, может быть, 10 000 рублей.
Роман: Да.
Веденеев:  Все, ну ты вот и получишь эти 10 000 рублей.
Роман: Подожди, ты, когда идешь в какую-то компанию…
Веденеев:  Я согласен с тобой.
Роман: Опять мы с тобой возвращаемся к информационке. Ты все можешь посмотреть. Выписку из ЕГРЮЛ смотришь, какой капитал 10 000 рублей. Ты такой - 10 000 рублей – хм, странно. Если вы такие серьезные парни, почему только 10 000 рублей?
Веденеев:  Но сильнее ты, сильнее защищен, все-таки сильнее именно с точки зрения, когда, допустим, оформляется договор займа. Вот человек у человека занимает. Да, при этом он оставляет тебе в залог что? Ну, к примеру, я не знаю. Машину, мотоцикл, дом или там землю – не важно. Но какой-то актив реальный, который он оставляет в залог полученных денег от тебя. И он либо выплачивает тебе процент, либо ты получаешь все это себе. Землю там, дачу, квартиру – не важно. В истории с юридическим лицом такого гаранта нет. Юридическое лицо прекращает свое существование…
Роман: Ты также можешь попросить у юридического лица гарантии, еще какие-то, ты можешь также попросить гарантийные письма.
Веденеев:  Покажи мне хоть одно. Стоп! Гарантийные письма.
Роман: Или еще что-то.
Веденеев:  Гарантийные письма, гарантийные письма.
Роман: Ты смотри, чья гарантия, кем гарантия подписана. Ты смотри, на самом деле, мы отвечаем капиталом своим. У нас не рисковый капитал вот в нашей компании. У нас вообще никогда. Мы со всякой гадостью, типа векселей и прочее…
Веденеев:  Рома, я не говорю конкретно про вашу компанию, не-не-не, я не говорю конкретно про твою компанию. Я говорю вообще в плане юридического лица и физического лица.
Роман: Физическое лицо – оно гораздо мобильнее. У него нет ничего, может не быть, он может…
Веденеев:  Смотри, если у человека ничего на него не оформлено – это одно, а когда у него все-таки оформлено. Он является собственником одного, другого, у него есть…
Роман: Ты слышал, что сейчас пошли требования, например, к банкротству банков. Центральный банк начинает, или АСВ (агентство по страхованию вкладов), которое занимается как раз этими ситуациями, разруливает, они начинают обращать взыскание, пытаются обращать взыскание на имущество владельцев, топ-менеджеров банка. То есть если ты швырнул кого-то и если ты вывел деньги, то они пытаются работать с этим. И это следующий этап.
Веденеев:  Вот видишь – пытаются работать. Я понимаю, что следующий этап. Потому что работы много. Но, согласен, что защищены меньше?
Роман: Подожди, нет, не согласен абсолютно. Потому что надо четко разделять гражданско-правовую ответственность и уголовную. Понимаешь, потому что если ты обманул человека, украл деньги, не знаю – вывел их на оффшоры свои и улетел туда жить.
Веденеев:  А мы с тобой не говорим про обман. Роман, мы с тобой говорим про факт. Ну, не получилось – все просрали.
Роман: Что такое – просрали? Давай, мы четко будем понимать – что такое просрали? Ты вышел за оговоренную с клиентом просадку по договору.
Веденеев:  Смотри.
Роман: Нет, подожди, Саша. Это важный момент.
Веденеев:  Согласен. По поводу ответственности. От тебя ничего не зависит. Биржа просто взяла, отключила на хрен всех, а потом включила. И послала нас всех дружно на хрен. И вот здесь начинаются две истории.
Роман: Представь себе, вот у тебя капитал, у тебя квартира есть. А у тебя даже нет квартиры.
Веденеев:  Смотри, две истории разные. Юридическая компания и «физик».
Роман: «Физик», он, смотри. Саша, подожди, вот послушай, я тебе расскажу историю. Давай, ты мне вот ответь на вопрос. Смотри, согласен ли ты со следующим состоянием. Есть «физик». Приехал в Москву, живет или там где-то. Он классно раскрутился на smart-lab, поднял кучу клиентов. У него миллион клиентов. Сто клиентов. К нему народ идет. У него 100 клиентов.  У него нет ничего за душой. Ну, в лучшем случае, он снимает квартиру, у него есть хороший комп. У него мозги шикарные, например. Потому что он смог раскрутиться, он там что-то делает.
Веденеев:  Ну, к примеру, да.
Роман: У него реально ничего нет. И он вдруг влетает на бабки. Чего делать?
Веденеев:  Ничего не делать. Это был риск.
Роман: Как риск? Ну как бы, а вот по твоей теории, что он получит-то? Что в итоге получат люди-то?
Веденеев:  По моей теории.
Роман: Вот случилось 3 марта прошлого года.
Веденеев:  Ну, смотри, здесь может быть все, что угодно. Он либо будет восстанавливать, как ты говоришь, если репутация, даже человек будет это восстанавливать, у него что-то есть, пусть не на всех его 100 клиентов хватает, но какая-то часть хватает. К примеру, да. Там, я не знаю, заложил свою почку, легкое одно – не важно, там. Получил там тысячи, сотни две в евро.
Роман: То есть на самом деле, баланс-то должен быть между капиталом, который у тебя находится под управлением и тем риском, который…то есть, твоим капиталом.
Веденеев:  Согласен, согласен. То есть ты не можешь брать больше, чем, условно говоря, там ты можешь гарантировать капитал. Я согласен с тобой.
Роман: Если у тебя ничего нет, чем ты отвечать-то будешь?
Веденеев:  Смотри, вот это абсолютно верно. Но юридическое лицо, оно, кроме своего собственного капитала, ответственности больше никакой не несет вообще.
Роман: Так что мешает этому юридическому лицу создаться не в форме общества с ограниченной ответственностью? Если ты такой классный, создай общество с неограниченной ответственностью. Как партнерство. Как они называются? Общество с…
Веденеев:  С долями?
Роман: Ну, как бы да. По-моему, так и называется: общество с неограниченной ответственностью.
Веденеев:  По поводу хорошего варианта развития событий я с тобой согласен. Но я тут даже не говорил конкретно про твою компанию, а говорил вообще, в принципе, про юридические лица.
Роман: Вообще?
Веденеев:  Посмотри внимательно под те же самые договора с брокерами или, например, с банками. Там везде написано маленьким шрифтом, что, ребята, мы можем в одностороннем порядке изменять на хрен все условия. Классика жанра.
Роман: Не знаю, это опять не про нас. Извините.
Веденеев:  Опять же, я не говорю конкретно про твою компанию. И если бы твоя компания была той, о которой мы сейчас беседовали.
Роман: Меня бы здесь не было.
Веденеев:  Вот именно. Ты бы здесь не был. Вот классика жанра. Допустим, человек вложил там несколько лет назад доллары в банк. Ну, даже не в банк, а в инвестиционное подразделение банка-брокера. Там слитная бывает организация, типа «укашечек». Соответственно, он вложил под определенные условия. Он за все платил. Они ему сделали минус 20%. А несколько месяцев назад они такую штуку придумали, как налог на прибыль в рублях. То есть когда он заходил в долларах, был там доллар 30 рублей, а сейчас он, типа, там 80. Вот, заплатите налог в рублях. Он говорит, ребята, вы мне минус 20% сделали от миллиона долларов. Какой на хрен я вам обязан платить? Представляешь, какое разводилово? И ты ничего не можешь сделать потому, что везде мелким шрифтом написано. Ты не можешь наехать на биржу и предъявить ей иск, что ты, сука, меня нагнула. Ты там отстояла, скажем, так, интересы юриков, а нас, «физиков» всех ***. И просто *** мои деньги. Я не торговал, я ничего не делал. Брокер здесь ни при чем. Просто биржа всех вот так чпокнула и что-то случилось. Но никто ответственности не несет. Опять, берем правило биржи и устав.
Роман: К сожалению, это от монополизма. Да, да, да.
Веденеев:  Вот, я об этом говорю. То есть тебя посылают на хрен.
Роман: Вот поэтому должен, подожди… если глобально проблему решить, ты должен…
Веденеев:  Смотри, если мы говорим про «физиков», если мы говорим про «физиков», если так человек себя повел, к нему же больше никто не придет и он пойдет к тому, кто так не поступает.
Роман: Лимиты на эту организацию ты ограничиваешь свои. Ты будешь искать альтернативные способы.
Веденеев:  Если эта организация на этом рынке одна, так…
Роман: Подожди, никогда не бывает чего-то одного. На самом деле…
Веденеев:  Про Санкт-Петербургскую биржу мы вообще не говорим.
Роман: Всегда у человека есть выбор. Мог пойти по одному пути, по другому пути, и выбрать этот рынок, и выбрать это рынок. Развивать компанию так…я когда пришел в компанию, я попросил всех клиентов, которые были на брокерском обслуживании, закрыть счета. Ну, потому что это не наш бизнес.
Веденеев:  Правильно.
Роман: У нас есть четкое понимание нашего развития. Мы знаем, что мы будем делать через год, через три, через пять.
Веденеев:  Но, тем не менее, юридические лица, да, как ты сам говоришь, они зарегулированы в хлам. И, к сожалению, по нашему законодательству, по нашему законодательству…
Роман: Ты вот скажи мне, пожалуйста, из тех, у кого убили лицензии за последние год, там, два, много было вообще реального бизнеса? Много было реального бизнеса?
Веденеев:  «Точка» банк очень классный.
Роман: Нет, я говорю про профи, на самом деле. «Точка» банк – я не знаю. На самом деле…
Веденеев:  Я тебе так скажу. Если говорить о профессиональных рынка участников, к примеру…
Роман: Может быть, одна-две компании реально были, реально настоящими такими.
Веденеев:  Все они уроды! Все они уроды!
Роман: Скорее всего, скорее всего.
Веденеев:  Потому что косячили, постоянно отключался, еще что-то. И тебя на хрен посылали. Ты говорил: блин, ребята. Вот очень часто такое было. Сделки человек не совершает, а его бабки используют в качестве гарантийного обеспечения в других проектах. Что за беспредел?
Роман: Меня в данном случае больше беспокоит, что растет, растет очень сильно регуляторный риск. Да, потому что ты количество нововведений, которые придумывает Центральный банк. Вот я говорю, ко мне приходил недавно внутренний учет-контроль. Они говорят, за месяц поменяли три раза форму дебиторов-кредиторов потому, что в начале там было, я не знаю, прочерк, потом поставили звездочку, теперь нолик.
Веденеев:  Бред.
Роман: Да, хорошо у нас работает человек, который разработал в свое время систему как раз, которая обеспечивает внутренний учет. Как раз связано с бухгалтерией, разработали с 1С, на 1С, и с управленческим учетом. То есть у нас все завязано внутри, у нас все внутри варится. И мы очень быстро перестраиваемся, благодаря этому. Но вот компании, которые вынуждены это все покупать на стороне, которые пользуются сторонним софтом, они как бы, вот…я к тому, что и таких нововведений очень много. То есть у меня вот здесь я что-то не успел сделать, у меня пришла проверка и я уже должен штраф заплатить. 300, 500, 700 тысяч за то, что я где-то что-то пропустил и что-то не сделал.
Веденеев:  А почему они вас не информируют?
Роман: Нет, они выпускают, а это моя задача уже дальше.
Веденеев:  Нет, а где они выпускают? Я понимаю, в России.
Роман: Ну, «Консультант Плюс» как бы.
Веденеев:  Зашибись! «Консультант Плюс» вообще коммерческая организация» если что. «Консультант Плюс» - это коммерческая контора. А у тебя должен быть доступ свободный к информации.
Диктор: Смотрите в следующей серии!
Веденеев:  Мне кажется, в тебе сидит отчасти регулятор ЦБ, где-то там внутри.
Роман: Не-не-не. Просто я хочу понять.
Веденеев:  Он в тебе сидит и периодически – оп! – туда.
Роман: Нет, нет такого.
Веденеев:  Есть.
Роман: Не может быть такого.
Веденеев:  Ну, есть такое.
Роман: Ну, нет. Вот, смотри.
Веденеев:  Ну, есть.
Роман: Про риск-менеджмент биржа знает тебя, как облупленного. Она знает, на каких ры

Веденеев: Попутешествовал, много проводил здесь тоже времени, познакомился много с кем.
Андрей: Больше не будет.
Веденеев: Да, и, соответственно, у него не факт, что появится, допустим, следующие какие-то доходы, и они у него не прекратятся. Соответственно, нужно как сделать? Это, скажем так, некий форс-мажор, обстоятельства. Так-то, вроде, положил деньги, все супер, в конце года, допустим, какую-то сумму ты получил. Это здорово. Но представь себе, что – раз! – потерял работу или что-то, какая-то проблема со здоровьем, то есть форс-мажор. И, причем, это происходит, допустим, не в конце квартала, а где-нибудь там, в серединке. И тебе понадобились срочно деньги, а их неоткуда взять. А как бы закрывать позицию – это значит, ты теряешь некоторую капитализацию или вообще убыток у тебя может быть в моменте. Дожидаться конца квартала, ну если только перезанять у кого-то – как один из вариантов. Но если вообще дергать капитал, ты сам знаешь, плюс, плюс, плюс, а потом какой-то минус, а у тебя по факту капитала стало меньше для того, чтобы работать. А ты деньги-то уже снял. Соответственно, нам нужно просчитать так, прям по минимуму, да, то есть или по максимуму – в зависимости от задачи – вот нужно сделать так, чтобы год, как минимум не трогать. А чтобы не трогать, нужны какие-то средства, которые тебе помогут, собственно, для существования, чтобы этого не делать. И это такие очень важные моменты, которые многие упускают. Еще был пример такой, это опять же, как это происходит. Допустим, мы достигаем какой-то финансовой цели, к примеру, людям нужно построить дом или квартиру купить. Очень у многих происходило следующее. Они это делали, тратили все бабки на квартиру или на дом и все. То есть, денег у них больше нет. У них какие-то накопления были, мы эти накопления преумножили, больше накапливать не получалось. Они, соответственно, вложили все в дом. Окей, дом построен или квартира сделана. Дальше – это ремонт и содержание. И денег опять взять неоткуда. И самое главное, даже при наличии вариантов, как это сделать, они, допустим, с горем пополам как-то это делают, но нету теперь у них дохода под названием фондовый рынок. То есть они свою задачу решили, но это двоякая вещь. Почему? Они потратили кучу денег, но сейчас-то наше законодательство настолько меняется в России, что тебя, в принципе, за неуплату коммуналки могут на хрен выселить из твоей собственной квартиры, которую ты купил. Без возмещения тебя могут на фиг выкинуть. Ты представляешь, какой вообще бред? Но при этом у тебя уже закончился доход на фондовом рынке, в бизнесе, например, жопа, и ты стал уже таксовать, но у тебя как бы есть квартира, которую ты не можешь содержать. Чувствуешь, какой замкнутый круг? При этом, людям…
Андрей: Я знаю к кому обратиться, чтобы этот круг развязать.
Веденеев: Порочный круг, да. И, соответственно, на примере могу тебе рассказать, например, Леня Школьник, который у нас там продюсер, Камеди продакшн, Убойная Лига и так далее. Вот у них классика жанра. Он очень много каких-то проектов по разным телеканалам вел и адаптировал зарубежные шоу к российским. То есть человек, с достаточно хорошим достатком и, собственно говоря,  коннектин пипл с точки зрения массовости и публичности. Так вот классика жанра, опять же, связанная с нашими олигархами и акциями. Вот была телекомпания СТС и канал ТНТ и другие медиа разные. Естественно, у нас Усманов решил приобрести СТС и прочие такие моменты. Шли переговоры, то, то, но это мы видели в новостях и по РБК нам все об этом рассказывали. А вот что в реальности происходит с обычными людьми, которые работают в этой индустрии. Они восемь с половиной месяцев ни хрена не получают. Ты представляешь, да? То есть, тебе нужно снимать, тебе нужно арендовать, у тебя человек, который занимается звуком, оператор, гример, и т.д. и т.п. – ну, вплоть до тех самых артистов знаменитых, типа Нагиева и других, которые бесплатно работают. И никто из них не знает, им спустя еще два месяца заплатят или вообще им ни хрена не заплатят. Понимаешь, в чем прикол? И они все, как бы, вот зажав, как говорится, булки, они идут по направлению вперед. То есть доделывают проект, пишут пилоты и прочее, прочее. Это же все стоит денег. Допустим, какой-то проект понравился продюсерам, телеканалу, владельцам и они хотят их сделать. Они договариваются на 10 миллионов рублей, чтобы быстро – окей – работают. Все супер! Проект закончился, завершился, пора оплачивать. И вдруг они платят вместо десяти три миллиона. А тебе нужно эти три миллиона распределить как десять. И вот у них такая постоянная проблема.  То есть они…
Андрей: А ты им помогаешь решать вопросы?
Веденеев: Ну, тут, скажем…конечно, конечно. Кому…
Андрей: А как? Ты умеешь из трех десять сделать?
Веденеев: Скажу так.
Андрей: Быстро только.
Веденеев: Я просто рассказываю о том, что как у них происходит. Допустим, когда у него, у Лени стала задача по приобретению, допустим, квартиры для своих родителей, которые у него живут в Пензе, естественно, у нас был такой вариант. Окей, мы можем эту квартиру купить сразу, но здесь есть одна такая опасность, опять же, связанная с чем? Вот, допустим, рассчитываешь на десять миллионов, а придет у тебя всего три. Чего ты будешь делать? А денег-то у тебя нету. Поэтому у нас задача была следующая, то есть, фактически, нереальная. То есть нужно, чтобы был какой-то счет в банке, допустим, фондовый рынок, чтобы была та же самая недвижка. Второе. И третье – опять же, там, работа и бизнес тоже не тухли. Чтобы у тебя все было одновременно. А как это можно было сделать? Да, есть определенные проекты, которые он, допустим, делает и он что-то с них получает. Если он там получил, у него есть возможность доложить на какой-то срок, допустим, к своей капитализации. Мы там планируем, допустим, восемь месяц, семь и так далее. Потом, допустим, когда конец года мы берем, допустим, не всю квартиру целиком, а берем, допустим, её в ипотеку. Для чего в ипотеку? Потому что – первое – мы, соответственно, берем 30-40%, допустим, гасим этой ипотеки и у нас есть капитал, который мы, допустим, в конце года можем потратить на погашение следующей части ипотеки или вообще её полностью закрыть. А при этом еще есть другой доход, который позволяет платить проценты. Если этого дохода нет ни фига и он тухнет, то мы в конце года используем фондовый рынок как погашение процентов и части кредита.
Андрей: Саша, а можно спросить? А приходит к тебе, в сущности, нищета, голь перекатная? Ну, на самом деле, голь перекатная может быть владельцем фабрик, как бы, пароходов…
Веденеев: Я тебе сразу хочу сказать. Вот предложение, с точки зрения – Саня… вот у меня весь Facebook и весь Контакт прямо засыпан предложениями с Казахстана, другими. У них там где-то от 10 000 до 100 000 долларов и всё – как бы у них больше ничего нет. Либо у них вообще нет ни рубля, ни доллара, ни евро, но какие-то заводы, какие-то пароходы, какая-то вот эта вся херня. Я говорю, ребята, вы понимаете. Вот, окей, вы мне это предлагаете, мне же это все равно нужно тупо превратить в деньги. То есть мне нужно решить ваш вопрос по поводу продажи этих активов – недвижки и прочее. В чем прикол в нашей стране? С 15 года, с февраля месяца у нас ни один банк в качестве залогового поручения не берет ничего нематериального. Вообще ничего не берет: ни машины, ни квартиры, ни яхты, ни земли – не выдаем. Им на хрен это ничего не надо. Они берут только в учет твои оборотные средства по бизнесу, по работе. Например, у тебя есть там, был какой-то контракт, в прошлом году, на 200 миллионов рублей. Сколько ты получишь кредита? Максимум 20-25 миллионов рублей. Максимум. То есть жалкие 10% от того твоего оборота прошлогоднего, который у тебя был. И то, это будет под драконовские проценты. Ну и логично, что у всех этих людей возникла одна и та же гребаная проблема: а где взять, собственно, тупо, кэш для осуществления какой-либо деятельности? Они говорят, Саня, можно… я говорю, ребята, это риэлторы, продавцы, то есть я должен выполнять их работу, а не своей финансовой темой заниматься. Поэтому это не очень.
Андрей: Я понял. На самом деле очень сложная у тебя работа.
Веденеев: Она, я бы сказал, не только сложная, я тебе сейчас еще, знаешь, как это, мочкану сильно. Да, вот ты говоришь про голь перекатную или нищебродов.
Андрей: Откуда-то деньги? Как их-то будешь стричь-то? В них самих проблема.
Веденеев: Вот именно, вот, смотри. Когда я работал в бытность свою в Xelius, в Открытие и прочее.
Андрей: Ты в Xelius работал, да?
Веденеев: Да, было дело. Было дело, ха-ха-ха. Опыт такой был с разными компаниями. При этом, от этих, скажем так, многочисленных компаний и даже тех, в которых я не работал, это и БКС, и Финам, и Церих – все, короче, которые у нас только есть брокеры и финансовые учреждения, которые занимались у нас ДУ и предоставлением доступа на рынок, очень многие люди там страдали. И при этом у них были какие-то там минусы, проблемы прочие. Я многих из этих людей, почти с каждым общался и некоторые из них стали со мной работать. Я помогал им в восстановлении капитала. Это, скорее, связано с моим внутренним неким мироощущением потому, что денег с них особо не заработаешь потому, что их нужно сначала восстановить и только после восстановления они могут приносить прибыль. И то, если мы решим их проблему.
Андрей: А ты подписываешь какой-то контракт с ними? А то, знаешь, у нас кидают людей.
Веденеев: Я тебе так скажу. Тут вопрос доверия, он очень важен и, скорее, какие-то контракты бесполезно в нашей России подписывать потому, что юрисдикция у нас вот такая. С точки зрения фондового рынка. Ты можешь подписать с любой корпорацией вот такую кипу бумаг.
Андрей: То есть ты ставишь людей на крыло, а потом они могут улететь и помахать тебе крылом.
Веденеев: Это вполне возможно, но самое главное, никто из них мне не скажет или про меня не скажет ничего плохого. Даже если, как бы он со мной не завершил отношения, он не скажет, что я какой-то кидала или я там что-то не сделал.
Андрей: Слушай, а ведь ты торговал и сейчас, наверное, торгуешь на рынке, да?
Веденеев: Да.
Андрей: А неужели то, что ты торговал менее выгодно, чем то, чем сейчас ты занимаешься?
Веденеев: Ты знаешь, мне как раз и не хочется, чтобы я торговал сам все время. Для этого есть как бы сорвиголовы, которые этим занимаются. Мне интересна другая тема, более организационная, с точки зрения реализации каких-то задач. Потому что просто торговать – это просто торговать, просто делать деньги – неинтересно. Когда у человека есть конкретная задача, особенно я кайфую от того, когда у меня один инвестор с другим состыковываются и у них рождается что-то совершенно другое в реальном секторе экономики, что у нас в стране, что за рубежом. И от этого как бы кайфую, потому что и сам туда могу тоже вкладываться. Но чтобы это произошло нужно определенное время. Ведь у нас, допустим, сейчас я об этом скажу, а потом скажу о более тяжелых вещах с точки зрения нищебродов. Вот, смотри, допустим, человек, когда сходится с другим по какому-то виду бизнеса или предложению, они друг друга не знают. И подстраховаться им нечем. И тот, и другой типа рискует. И вот, допустим, у них проект на 40 миллионов рублей. Один вкладывает 20 и другой вкладывает 20. Они рискуют 100%. И у них недоверие взаимное друг к другу. Вот это вот куча времени уходит на то, чтобы притереться, понять, хороший партнер, нехороший и так далее. Это потеря времени. Теперь, смотри, как происходит у меня. Так как каждый из этих инвесторов и клиентов, которых, я их свожу между собой. Я не просто посредник, который свел одного человека с другим. У каждого из них находится у меня капитал и этим капиталом они застрахованы. Условно говоря, один другого кинет. Окей, я говорю, чувак, извини, Ваня, ты Петю кинул, я, соответственно, весь твой капитал отдаю Пете. И Петя спокоен. То есть нет вот этой потери времени с точки зрения доверия. И оно происходит гораздо быстрей. И, более того, он просто не просто происходит гораздо быстрее, а и объемы таких сделок, они гораздо выше.
Андрей: Нет, я понимаю. Я так с другой стороны смотрю. Вот ты был управляющим, ну и ли трейдером. И сейчас тоже управляющим, но у тебя как бы есть образование психологическое, которое не было в этот момент задействовано сильно. А сейчас ты еще раскрываешь вот это свое образование, когда общаешься с людьми.
Веденеев: Ну, я все время, в принципе, общался с людьми, даже когда я был трейдером-управляющим. Основная специализация моя – это решения геморроя больших корпораций. Это всегда это было. И проблема всех больших компаний и даже маленьких, она одна и та же: они не знают своих клиентов. Для них человек с полутора миллионами рублей – это чмо, а у кого десять – молодец. Знаешь, в чем может быть прикол? Чувак, у которого полтора миллиона, он дал десять своему подчиненному, чтобы тот зашел в эту же компанию. Понимаешь, в чем прикол? Или, например, человека послали на хрен, когда потеряли 60% его капитализации, а это человек, который не нуждается ни в каких инвестициях. У него всего лишь команда его и руководство попросили посмотреть, а где есть диверсификация, которая нам может быть интересна? А этот человек, на минуточку, отвечал за очень крутые объемы сделки МСК и РЕПО в Сбербанке. И более того, когда был финансовый форум 2015 года, он, соответственно, стоял там в уголочке с Набиулинной и говорил: нужно сделать вот так вот и вот так вот. Она говорит: да, хорошо, мы сделаем. Понимаешь, какой уровень людей? При этом компаниям насрать, потому что они смотрят на совершенно другие вещи. И, как мне кажется, это неправильно. Но, с другой стороны, эти люди, они никогда больше с корпорациями не свяжутся. Никогда вообще, но они свяжутся со мной. Они работают в этом плане со мной. Для многих очень важно.
Андрей: Нет, у нас кидают. У нас очень сильно кидают.
Веденеев: У нас вообще весь бизнес основан на кидалове.
Андрей: Вот у нас в финансовом секторе тоже людей не ценят.
Веденеев: Прости, что перебиваю, меня, знаешь, как это реально бесит и расстраивает, потому что у меня вот есть, допустим, там видео, в котором я еще с ребятами с Чебоксар работал семь с хреном лет вообще. Это безумный срок вообще. И только сейчас, причем, почему я только сейчас снял, да, потому что у меня другие там видео появились. Они в свое время мне сказали, что, Саня, 2-3 года – это не показатель. Вот, давай, мы поработаем, типа, дольше. Я говорю, окей. С одним договорился на три с половиной, с другим на пять, с другим на семь лет. Вот эти сроки подошли. Они как бы не сдулись, не ушли. У них там один бизнес развил, другой там еще что-то сделал. Мы, наконец-то, с ними это дело сняли. Потому что многие говорят: да, да, да, мы готовы, а концу года или к концу срока ни говорят: мы не готовы.
Андрей: Нет, у меня тоже приятель…у нас не ценят людей-профессионал финансовые компании. Один приятель у меня работал в финансовой компании и там, значит, были роботы. И эти роботы временами расстраивались, начинали штамповать, скажем, так убытки.
Веденеев: Это нормально, да.
Андрей: Надо было людей успокаивать, успокаивать и, в общем, большая часть грязной работы по успокоению людей лежала на нем. И, в конце концов, он пришел к руководству, говорит: поднимите мне зп на 1 копейку. Они сказали: пошел на хер! Вот у нас так людей ценят. Он, конечно, плюнул и ушел, понимаешь?
Веденеев: Я его отлично понимаю, потому что когда, например, вернулся после 14 года в Россию, я семь с половиной месяцев не получал ни рубля. Я жил за счет доходов своей любимой девушки. И все. И я эти семь с половиной месяцев вот большое количество говна, которое шло со всех корпораций, со всех корпораций, повторюсь. Не только там с тех компаний, которые, а со всех. Оно лилось на меня, реально. И я когда понял, что людей в очередной раз наё…, я говорю, ребята, я этого делать не буду. Я не буду звонить клиенту и говорить, что, чуваки… я не буду его обманывать – зачем? Человек пришел ко мне, он лично мне доверил капитал, а вы меня подставляете. Это моя репутация личная. В итоге, как бы, я, во-первых, не договорился с руководством компании. Я говорю: нужно сделать вот так. Ну, знаешь, когда у тебя вот цена вопроса вот такая копеечка, зато у тебя скилы, ответственность, рентабельность и репутация. Но, оказалось, насрать. Соответственно, репутацию многие из этих компаний потеряли, отделы менеджеров потеряли. Я их всех, этих клиентов предупредил, что их ждет, с чем они столкнутся. Я сказал: ребята, хотите, я мгу вами заняться? Да, я не гигантская компания, у меня нет миллиардов бабосов, но у меня есть мозги, и знаю, как из говна делать конфетку. Причем, как бы, пожалуйста, вы со мной там – кто был знаком, когда я работал в компании, пожалуйста, все это могли видеть. Что называется, я почти весь 12-й год торговал онлайн чуть ли не 24 часа в сутки. Я всегда предлагал всем конкурентам тогдашним, включая United Traders, я говорил, ребята, давайте, окей, поторгуем, как говорится, и устроим баттлы. Никто так со мной и не захотел этого делать. Соответственно, меня всегда бесило то, что непрозрачность всех вот этих вещей. Все рассказывают о каких-то стратегиях, семинарят и прочее. Я говорю: ребята, окей, ну, покажите конкретно тему, чтобы сделать.
Андрей: Нет, ну а заходишь на сайт, написано: управляет тремя миллионами долларов и прочее, прочее.
Веденеев: Я тебе так скажу. Люди… я тебе классический приведу. Человек, который управлял 10 миллиардами рублей пошел в наемные сотрудники на 50 000. Ты одупляешь вот этот момент? Это дебилизм, когда мне человек говорит, что он там это. Я говорю, он работает на кого-то? Да. Сколько он там зарабатывает? Ну, все понятно. Знаешь, это сразу все понятно. Это значит, он никакой ответственности за эти бабки не несет. Какой-то форс-мажор, он всё – на фиг, понимаешь? И все это будет либо на компании лежать, это все бред собачий. Самая главная разница – люди не хотят брать на себя ответственность, ни маленькую, ни большую. У меня каждый клиент знает, если человек принес 100 миллионов и говорит, Саня, у меня 100 миллионов рублей. Я говорю, окей, но если какая-то жопа случится, у меня в моменте, допустим, есть 47, а 53 мне придется попу порвать – заработать. Для этого мне нужно время. Поэтому, обладая этой информацией, вот ты решаешь сам. Ты либо на 100 лямов заходишь, либо на 47. То есть решайся сам. Ну, соответственно, человек естественно, по рекомендации и науськиванию своих друзей, он, допустим, 60-70 вкладывает. Или чуть меньше. Это уже от них зависит. Дальше уже идет именно работа. Ведь в чем фишка? Когда ты что-то какой-то год сделал убыточный. У меня даже на сайте, допустим, есть. У меня там 11 год был минус 17%, но это не означает, что ты как бы дерьмо и, короче, ты никогда не заработаешь, и с тобой надо заканчивать работу. Ведь у тебя первый год может быть там плюс 10%, а второй плюс 80. И наоборот. Тут важно, я всегда говорю, ребята, дайте мне тупо 2 года. Тогда вы лично, каждый из вас составит свою статистику. Не важно, что твой друг уже работает со мной 5 лет или три года. Два года тебе нужно понять, как там со мной идет работа.
Андрей: Саш, мы чего-то заговорились немножечко. У нас уже так по времени не хило, да, так.
Веденеев: Ну, да. Я, знаешь, что хочу сказать, вот то, что я говорил там про нищебродов. Это, на самом деле, люди не нищеброды, а у них, у всех в жизни по-разному складывается. Я, честно говоря, могу сказать, ну, помимо того, что мне скажут спасибо, что я кому-то на квартиру или на дом заработал. Это один вариант. А вот когда ты жизнь спасаешь – это другая тема. У меня, например, есть видео с Виталием, который с города Волгоград. Он очень прикольный, он подводной рыбалкой занимается, ну, если видел там – посмотришь. В чем прикол? Он мне, примерно, через пару недель позвонил после съемок с очень херовой вестью, очень плохой, то есть он заболел раком. А это куча бабла и всего остального. Соответственно, он расстроился, я тоже. И когда, мне, допустим, дали визу в Европу, она у меня была всего до 31 мая. То есть я галопом по европам гонял. И я распланировал так: либо я поеду, либо нет. От чего это зависело? Это зависело от того, как с Виталием будет по здоровью. Мы здесь, условно говоря, всех на уши подняли и в Москве ему сделали две операции. Сейчас он проходит период реабилитации у себя, в Волгограде. И для меня было важно, что только мы человека восстановили, вот только мы ему капитал восстановили, только мы поставили мы ему какие-то там цели, работали, и вдруг такая фигня. Да, то есть от этого никто не застрахован. Но для меня важно было, чтобы все, что от меня зависело, то есть у человека было в порядке и хорошо. Соответственно, я им продолжал заниматься и, слава богу, у нас все хорошо здесь произошло. Вот сейчас я, в скором времени, поеду к нему туда, в Волгоград, отчитываться уже по следующему кварталу и часть денег мы будем вытаскивать там на лечение. Это вот тебе как пример. Потому что, знаешь, есть люди, которые тебе либо завидуют, либо там желчью исходят. И от них вот эта вся негативная энергия, она летит в твою сторону. Ты прекрасно знаешь, что у тебя друг работал, и все это говно на себя воспринимал от сливов клиентов. Это все очень тяжело психологически выдерживать. Как это нивелировать? Это нивелируют вот такие люди, как Виталий и ему подобные, которые в твою сторону столько позитива, столько хорошего, столько добра и тепла в твою сторону направляют, что это как раз и гасит вот это говно негативное, которое идет в твою сторону. Поэтому я такими людьми и занимаюсь. Другой тебе пример приведу. У меня, получается, парень меня нашел. Он у него был, на семинарах у Герчика, и я, соответственно, у Саши узнавал, что это за человек, вообще, откуда он меня знает, да, потому что по рекомендации работаю. Я встретился, съездил к ним, то ли в Зеленоград, то ли куда – я уже не помню. Они с мамой живут вдвоем. Парень очень хорошо зарабатывал. Причем, как бы для молодого человека зарабатывать от 300 000 рублей тире 150 000 ежемесячно – это много и в Москве и, соответственно, в Подмосковье. Согласен, да, со мной? Они взяли квартиру в Подмосковье. Он ее почти выплатил, но у него образовалась уникальная болезнь, которой страдает, наверное, 3, максиму 2% населения Земли. Это связано с опорно-двигательным аппаратом, с костными тканями. То есть он стал…
Андрей: Бехтерева, болезнь Бехтерева, что ли?
Веденеев: Ты знаешь, честно говоря, я не помню, вот как она называется. Суть в том, что он начинает хреновато двигаться и не контролирует свои движения. Но при этом все адекватно и болезнь – она может либо прогрессировать, либо стагнировать, либо обратно возвращаться. В общем, он там последние 2 года уже не мог осуществлять свою рабочую деятельность, и там он попробовал немножко на рынке. Мама его в этом плане поддержала, папы у них нет. Есть там мужик, который с ними живет. Они против него ничего не имеют. Но я с ним, к сожалению, даже не познакомился, не общался. И они не знают тоже, насколько у него тоже все искренне и насколько, если будет у них полная жопа, он с ними останется. Но, в принципе, человек хороший, как они мне объяснили. Мы с ними, значит, пообщались, я говорю, ребята, вот опять же, если я там вами займусь, я понимаю, что как бы я мало что с них заработаю вообще, в принципе. Но с точки зрения позитива и какой-то кармы, чисто человеческая духовность 100% может получиться. Ну и плюс видеоотзыв, он тоже будет замечательный. Мы с ними создали определенный план. У него задача найти работу интернетную. Второе, значит, искать варианты стагнации своей болезни, либо наоборот её в рецессию обратно сделать. Мама, соответственно, и у него то есть – у них совместная задача эта же и плюс они сейчас хотят эту квартиру, с которой им осталось еще тысяч 300 отдать, но уже дохода нет, ее продать. Соответственно, часть денег им нужно потратить на год-два снятие дома где-то в такой лесозоне, потому что для здоровья необходимо ему. Чтобы они там, представляешь, да, деревенский домик и там все есть, условно говоря. И чтобы они сразу потратили на год-два, то есть закрыли этот вопрос. У них остается капитал – в районе 2-3 миллионов рублей. И с этим капиталом можно работать. Я говорю, тем не менее, даже если вы хотите с ним работать, все равно нужно быть готовым к риску 30% - это минимум. То есть если, говорю, вот так вот хотите, то окей. Потому что, ну какие у них другие альтернативы вообще, в принципе? Нет. Потому что мама, фактически, на пенсии, у него там тоже по инвалидности, и они не смогут погасить этот же самый кредит квартиры. То есть у них такой замкнутый круг.
Андрей: Саша, ну, очень интересно все, но очень…
Веденеев: Это просто я привел тебе как примеры.
Андрей: Чем тебе приходится заниматься.
Веденеев: Я бы не сказал, что это там нищеброды или еще что-то – у всех по-разному.
Андрей: Значит, Саша, у меня предложение. Давай мы с тобой это очень большую штуку, очень большое интервью на две части разобьем.
Веденеев: Я не против.
Андрей: А то два… люди как бы…
Веденеев: Ну, конечно, конечно, с точки зрения…
Андрей: И давай, мы как бы назовем его хорошо как-нибудь, ну, типа, «Разруливая чужие проблемы». Ну как ты хочешь – назови.
Веденеев: Ты знаешь, можно сказать так – «Решала». Знаешь, как в сериале «Физрук» с Нагиевым – «Решала». Ха-ха-ха.
Андрей: Я – Решала, да?
Веденеев: Ну, что-то такое, просто вот, знаешь, в кавычках – «Решала». Такие, знаешь, 90-е были. Проблемы рисуются, он, человек есть, который вопросы эти решает.
Андрей: Ну, хорошо, а в следующем интервью, когда по скайпу, ты уже свои стволы покажешь, да? Решала. Ха-ха-ха.
Веденеев: Ха-ха-ха.
Андрей: Все, давай, бай, счастливо!
Веденеев: Все, спасибо, Андрюша, давай.
Андрей: Давай, пока.

Верников: Александр, добрый день!
Веденеев: День добрый, Андрей!
Верников: Давно не виделись. Ты все по европам катаешься, я смотрю.
Веденеев: Ну, да, у меня получается так. Каждый квартал я мотаюсь и по России, и по миру.
Верников: Я смотрю твой блог «Веденеев» и там одни звезды. То Костюшкин из «Руки вверх», то какой-то еще рок-музыкант – я не помню, какой-то. В общем, одни звезды какие-то. Звезды, мотоциклы, Харлеи. То есть ты погряз в какой-то звездной тусовке.
Веденеев: Ну, я бы не сказал – как в звездной тусовке? Понимаешь, Харлей Дэвидсон объединяет много каких людей – от политиков, ученых, до, собственно говоря, артистов. Вот со многими у меня так и получилось познакомиться без, я не знаю, без всякой там охраны и прочей ерунды. То есть стоим в магазине и начинаем обсуждать какой-либо из мотоциклов. Я смотрю, какое-то лицо знакомое. Я так, типа, ты, случайно, не «Чай вдвоем»? Ну, да. А, ну, понятно. Такой, знаешь. Ну и все, как бы. Ну, звезда и звезда. Мы-то здесь…
Верников: Гарик Сукачев, потом, у тебя какой-то мотоцикл Шойгу фигурирует в клипах.
Веденеев: Да, есть такое. Это было, на самом деле, очень неожиданно. Те ребята, которые мне красили мотоцикл, они на самом деле сами долго не вкуривали, что это действительно мотоцикл Шойгу. Ну, приехали какие-то люди, вроде как богатые и солидные. Они приехали первую неделю – мотоцикл не готов. Они приехали вторую неделю – мотоцикл не готов. На третью неделю приехал реальный кортеж с серьезными дядечками, очень много вооруженных людей с вопросом: когда будет готов? И тут ребята немножко присели, соответственно. Тем не менее, торопиться в этом деле нельзя и они все-таки мотоцикл этот сделали. А после этого министр обороны сказал: мне нужно еще пять будет сделать. Так что ждите меня в гости. Такая история.
Верников: Понятно, обоюдоострая вещь – делать мотоцикл для министра обороны. Могут и наказать, если не так.
Веденеев: Конечно.
Верников: А почему ты не рекламируешь, допустим, мотоциклы Ирбитского завода и Вятский квас какой-нибудь, что-нибудь такое патриотичное? Почему ты американские мотоциклы?
Веденеев: Ну, ты знаешь, тут дело даже не в рекламе. Тут дело для души. Я много разных мотоциклов пробовал, в том числе и белорусского завода Минск, да, если так говорить. Я учился когда на права, на категорию А, я попробовал 13 разных мотоциклов, начиная там от малокубатурных дырчиков до, заканчивая тяжелыми мотоциклами. И вот что-то тебе подходит больше. Да, то есть либо стиль чопперов, либо стиль каких-то спортивных мотоциклов. Это у каждого человека свое. Я вот не прикипел к быстрым скоростным мотоциклам, я вот прикипел к чопперам, да, то есть к Харлеям. Надежная техника: тяжелый, устойчивый. Самое главное, когда ты едешь на скорости, тебя никуда не сдувает ветром.
Верников: Понятно. А какой-нибудь Gold Wing – она, значит, легкая и ненадежная техника, ты считаешь?
Веденеев: Ты знаешь, на Gold я тоже катался. Вот, допустим, когда я в Питер езжу постоянно, у меня там есть, скажем, так мототакси, которое я постоянно беру. И началось это у нас знакомство довольно давно, наверное, года два назад. А потом я стал и партнером в этой компании. В общем, народ катается, и когда я приезжаю, я, собственно, сам тоже езжу, потому что намного эффективней, чем на машине. Особенно классно в аэропорты. Быстро, с комфортом ты на месте.
Верников: Ну, давай, мы сейчас поговорим немножко про экономику.
Веденеев: Давай.
Верников: Потому что все-таки ты финансовый советник.
Веденеев: Ха-ха-ха.
Верников: А если мы поговорим о Гарике Сукачеве, который твой знакомый хороший, да, то у меня ассоциируется он совсем не с финансами. Скажу тебе честно.
Веденеев: Логично. Но, тем не менее, сейчас его пригласил канал ОРТ и канал Discovery. И они сейчас будут на одной из моделей Harley Davidson, скорее всего, это будет какая-либо версия либо Sportster, либо что-то еще. Они будут снимать покатушки на Алтай. Ну, прям вот там по плато и все остальное. Так что как бы кризис кризисом, причем, если как бы посмотреть, Гарик Сукачев уже давно каких-то громких концертов не давал, нигде, как бы, не ходил. Но тем не менее, это также как и другой знаменитый актер. К сожалению, он не в моем стане, не харлеевец, он фанат BMW. Это Юэн Макгрегор, тот, который снимался у нас в Звездных войнах и в других вещах. Он путешествует со своим другом, в том числе, кстати, по России он тоже путешествовал на мотоциклах BMW GS, «гусях». Я как раз познакомился с ирландцами, когда ехал в Европу, которые по миру вообще ездили. Они с ним пересекались, когда ездили в Белоруссию и США. Ну, было интересно с ними пообщаться. Поэтому как бы это сейчас мы в сторону, возвращаемся к финансам.
Верников: Да, ну, давай, начнем о финансах. Вот Белоруссию ты хвалишь, пишешь, нет, ты на видео записал, что там все молятся на Лукашенко. Это видео.
Веденеев: Да, это действительно такое было. И просто скажем так, та часть людей, которая мне попалась в Минске и еще в нескольких городах, скажем так, из 100% населения, такого активного я имею в виду, у которого какие-то там дела есть, они прям никогда в жизни не хотели бы, чтобы у них был президент Путин. Они хотят просто, чтобы у них был Александр Лукашенко, типа законы соблюдает. Ну а на самом деле, я могу сказать, очень предприимчивые люди, многие бизнесмены, они все-таки стонут от того, что происходит в Беларуси, если говорить конкретно о Беларуси. И могу сказать, что вот когда я поехал, допустим, в Европу. Это уже было не открытие мотосезона и не закрытие, когда нас все холят лелеят, любят. И там куча народа, которые фанаты. Ты приезжаешь на заправку, на тебе смотрят как на врага народа. И таких белорусов очень много, которые нас терпеть, собственно говоря, не могут – я имею в виду русских. И, собственно, что мы им такого сделали? Но вот такая тема. Потом, у меня произошел такой неприятный инцидент. У меня, скажем так, пукнул двигатель от того, что я просто не успел долить масло вовремя. Конечно, моя вина. Просто была очень сильная буря и дождь. Мы знаем, что дороги за рубежом более-менее хорошие, там водоотвод. Но, ребята, когда у тебя почти по колено воды, ты едешь рассекаешь воду. Буря, вода и когда мы приехали в отель, я думал, либо я сейчас буду заливать вместе с водой это масло, к ничему хорошему это не приведет, либо я потерплю до Варшавы. Это была Чехия, город Брно. Ну, собственно, как всегда, когда ты едешь не один, тем более с девушкой, знаешь, чемоданы собрать, разобрать – это целая история. Окей, мы запаковались – поехали. Но мне, к сожалению, не хватило 50 километров. Я проехал только 330. Так вот к чему я эту историю рассказываю. Две страны, которые на самом деле, я бы всем рекомендовал избегать вообще. То есть кардинально с точки зрения психологического своего спокойствия, душевного, ментального. Это Чехия и это Польша. Там нас просто вот… если поляки нас, откровенно говоря, ненавидят и всячески палки в колеса вставляют, то чехи – это, скажем так, латентные ненавистники, русофобы такие, которые точно также как бы хреново к нам относятся. Это было понятно, когда я встал на трассе. И там просто я нашел человека, который из Беларуси поехал, забрал меня на автоэвакуаторе и мы поехали. От него по дороге там 1600 километров я узнал очень много о Беларуси, тем более он бизнесмен со стажем. У него несколько разных компаний, плюс которая занимается эвакуацией. И он, единственный от компании, который может ездить по всей Европе, так как у него есть некая зеленая грин-карта польская. Хотя как он не фанат поляков. У поляка так. Ты можешь спросить, куда тебе проехать, он тебя в другую сторону на 100 километров дальше отправит от того места, которое тебе нужно. Я узнал о том, что, оказывается, реально есть в Беларуси налог на тунеядство. Ну, то, что ты не работаешь, ты должен платить налог 300 евро. Ребята, ну…
Верников: Кстати, ты будешь смеяться, вот эта история с поляками, которые отправляют в другую сторону, она имеет очень долгую, так сказать… с перевешиванием табличек в другую сторону. Это даже наши эстрадные звезды – Ариэль, Валерия, Ярушин – об этом писали. Отправляют в другую сторону, если, так сказать, выпить немножечко, то очнешься где-нибудь в туалете с проломленной головой.
Веденеев: Ну, это абсолютно верно. И фишка вся в том, что, например, у них много разных видов деятельности было. Вот так вот смотришь на Беларусь, на города и у тебя такое ощущение – да, круто, чего-то там, села работают, что-то тут происходит. Думаешь – охренеть. А вот так пообщаешься реально с деловыми людьми, то есть с теми, кто занимается бизнесом, начиная, например, от мотогаража 242. Я очень долго ржал, думал, что за контора? Реально, 242 гараж. Ты приезжаешь – 242 гараж. Ну и, собственно, для тех, которые какой-то либо бизнес делают: кто-то машины раньше гонял, кто-то еще что-то. Говорит, ну вообще очень сильно прикрутили гайки. Так как в Беларуси мало всего, также как и в России, у них есть одно конкурентное преимущество по сравнению с нашей страной. Оно реально приграничное и через него тащат все транзитом. Соответственно и бизнес у многих с этим, в том числе, связан. И налог на тунеядство – это очень интересно. Допустим, люди в Европе покупают сигареты за полтора евро, в Беларуси стоят 40 центов. Чувствуешь, да? Вот они облепляют себя вот этим всем, всеми сигаретами, допустим, два человека, друга, и едут туда. А они, соответственно, там это все продают, возвращаются обратно. Соответственно, они платят 300 евро налог за то, что они ни фига не работают. Ну как бы, на кой тебе работать, если ты пошел, купил и там продал. Как бы всё логично. Бизнес как бы быстро в этом плане приспособился. Но здесь есть другая фишка. Оказывается, они как граждане Беларуси не имеют права раз, больше чем раз в 8 дней посещать заграницу. И там у них вот таких вот всяких вот чудозаконов очень, на самом деле, много.
Верников: Понятно.
Веденеев: Хотя, опять же, повторюсь, внешне выглядит, достаточно, типа круто и типа благополучно. Но…
Верников: Да. Ну, давай, немножечко по России. То есть я бы хотел бы как построить интервью. Чтобы переломить взгляд через Польшу, через Чехию на наши дела. Может они скорбные, может наоборот – веселые – я не знаю. На наши дела.
Веденеев: Ну, что о наших делах сказать. Опять же, я буду через призму Европы там. Приведу пример такой. Допустим, есть Вася, есть Петя.
Верников: Олейник, что ли?
Веденеев: Ха-ха-ха.
Верников: Вятский квас, вятский квас. Ха-ха-ха.
Веденеев: Так вот, допустим, Васе даете преференции, льготы, кредиты и так далее. Он все супер бурно развивается, у него все классно, все супер. А у Пети наоборот. Все отжимают, прижимают, закрывают и отбирают. При этом, что самое главное интересно, мне нравится в нашей стране. Эти люди между собой работают, дружат и друг друга знают. Ну и, соответственно, Вася спрашивает Петю: Петя, «а не на убой ли меня кормят»? В кавычках. Петя говорит, ну, в принципе, у меня было также как у тебя, поэтому готовься. Вот, соответственно, Петя уже давным-давно как бы уже живет, собственно говоря, в Европе, да, и очень многие так люди в нашей стране, которые делали бизнес, что-то делали в этой стране. Они вот почему-то, часть из этих людей, она очень интенсивно вытесняется с рынка. Такое ощущение, что как будто рынок такой очень тесный, некому туда пролезть. Но, собственно, ребята, если вы хотите, чтобы нормальные люди у вас были и никуда не сматывались, создайте такую атмосферу, чтобы человек хотел платить налоги в этой стране. Это раз. Второе. Видел, куда эти налоги, в конце концов, идут. А так у нас получается, что и налоги толком не собираются, собственно, и отжим постоянно бабла идет. Ну, это как бы всем это надоедает. Единственно, людям действительно обидно, когда они столько лет положили на тот или иной бизнес, научились работать в тех условиях, в которые их там зажали и им приходится больше 60%, а иногда 80% активов просто оставить в России. Просто оставить. То есть прошли те времена, когда тебе угрожали семье, родным, близким, тебя пытаются грохнуть – это уже все прошло потому, что сейчас…
Верников: А они к тебе обращаются с жалобой, вот эти вот люди? Ты же советник теперь финансовый.
Веденеев: Ну, я бы сказал, я, скорее, финансист, который помогает им решать некоторые проблемы. Они же ко мне по рекомендации тоже попадают. И иногда, в принципе, вот мы общались там с одним. Он мне откровенно сказал, Саня, если бы у меня, допустим, не получилось там хотя бы 60% по нормальной цене скинуть, то единственным источником существования у меня оставался бы капитал, который ты мне помогаешь растить. И это на самом деле, блин, страшно, потому что у тебя там семья, дети. Вот сейчас у меня часть, допустим, клиентов-инвесторов, они определились следующим образом. Кто-то не делает ничего в России. То есть они стараются обустроиться где-то там, где у них не отбирают ни хрена. То есть им дают возможность там работать, учиться и делать бизнес. Да и они видят, куда их налоги, в конце концов, идут. А часть людей – это, скорее, те люди, которые пока еще не, скажем так, обладают большой семьей и родными и близкими, за которых им нужно переживать и они более рисковы в этом направлении, и они хотят что-то делать здесь. Но я им сразу говорю, ребята, вы будьте готовы к тому, что если вы что-то делаете в России, ну вот завтра придут у вас и все отберут. Вот к этому нужно быть готовым, если делать какой-либо бизнес и делать нужно именно с таким расчетом, что чтобы ты не делал, ты завтра это вот прям завтра, можешь это все потерять. Или уже ночью у тебя все отобрали, ты просыпаешься нищим. Ну, по крайней мере, живым и не в тюрьме.
Верников: Ты прямо как про еврейскую невесту и этого: как ни вертись, все равно тебя. Прям как-то очень печально это все.
Веденеев: Ну, по факту, к сожалению, так. Вот, знаешь, сейчас у нас, если говорить про политический строй нашей страны, у нас, в принципе, однопартийная система. Но эта однопартийная система, она сейчас каким образом работает. Внутри каждой партии есть несколько кланов. И вот кланы начинают уже между собой грызться. Потому что конкурентов у них нету. Нету конкуренции вообще никакой. Они начинают грызться между собой. То есть у кого как бы связь выше, тот как бы молодец.
Верников: Саша, давай оставим партийные системы.
Веденеев: Но это, дело в том, что в нашей стране, если говорить про бизнес, да и про партии и политику – у нас все связано, понимаешь?
Верников: Нет, ну я прихожу к тебе, ты финансовый консультант. А ты говоришь: как ты ни вертись, все равно тебя… нормальная позиция? Ты должен быть морально готовым к тому, что тебя…
Веденеев: Да, да. Если, собственно, есть бизнес в России, то к этому нужно быть готовым. Ну как бы, понимаешь – это факт. У нас в России дают тебе максимум 2-3 года либо ты просто должен понимать, что любой бизнес, который ты делаешь, ты создал, ты молодец, ты все супер, ты должен понимать, что это, в принципе, не твое. Ты находишься у руля этого бизнеса только по, скажем, как наемный сотрудник, как генеральный директор или как тот человек, который это создал. И наемником ты являешься у государства, у чиновников. Они захотят, они все отберут и тебя, собственно говоря, уволят. Понимаешь, да?
Верников: Да, Саша, я только не понимаю, а в чем твоя работа? Вот это всем известно, даже детям маленьким, что ты говоришь, что могут отжать. А в чем твоя работа-то?
Веденеев: Смотри, ну, допустим, ко мне тоже не приходят, когда все хорошо.
Верников: По рекомендации.
Веденеев: Да, по рекомендации, когда все хорошо особо как бы никому ничего не надо. То есть, за исключением только какой-то там диверсификации. Туманное слово, которое для наших людей, оно такое, отдаленное, как и весь Запад. Они приходят и говорят: Саня, вот у меня такая фигня как бы. Я слышал о тебе от того и того. Вот у меня такая, условно говоря, проблема или задача. Вот что ты можешь мне порекомендовать? Потому что не все вообще со мной начинают, в принципе, работать и я как бы им сразу говорю: ребята, вы не думайте, что я как бы решение для всех ваших проблем. Они посмотрят видео, пообщаются с теми, кто со мной работает, говорят, вот, мы бы так хотели. Я говорю, ребята, в каждом конкретном случае – это отдельная история. Например, человек приходит и говорит: мне нужно там, хочу купить завод. Стоимость завода 78 миллионов рублей. Вот как бы мне это сделать поскорее? То есть что ты можешь мне предложить, что я могу сделать вот так? И мы начинаем там: что за завод, какой, где он? К чему он должен быть готов, как он это будет делать? Допустим, у него есть какая-то сумма денег и он еще способен ежеквартально, ежемесячно какую-то сумму докидывать. Не важно, на какие рынки. Это может быть Россия, США, роботы, руки – вообще плевать. Тут важно именно рассчитать момент достижения цели. И помимо достижения цели мы еще, собственно, делаем что? Мы каждый год все равно себя радуем. Не знаю, там, снял 10 000, пошел, купил мороженое, телефон и прочую ерунду. То есть порадовал родных и близких, чтобы у человека складывалось правильное отношение к фондовому рынку. Я, со своей стороны, воспитываю, скажем, так в своих клиентах-инвесторах именно правильное отношение вообще, в принципе, к финансовой индустрии. Не то, что там казино и все остальное. Они же к бизнесу как относятся? Типа, это бизнес. Супер! А если бизнес 8 месяцев у тебя приносит убыток и только два месяца в году зарабатывает – это чего за бизнес? Для них это все равно бизнес. А вот когда они приходят на фондовый рынок и получают первый месяц убыток – ой, это все лохотрон. А бизнес – это чего, не лохотрон, где он там 3 года работает в ноль. Это не лохотрон? Да, вот, понимаешь, поэтому за такие вот аналоги приходится постоянно как-то их немного в этом плане развивать. Плюс я сам постоянно какую-то информацию себе черпаю. Если я не буду делиться с ними, у меня голова будет пухнуть. А так они хотя бы, по крайней мере, чему-то вместе со мной учатся и растут. Поэтому мы, почитав все, разрабатываем определенную стратегию и начинаем по ней работать. При этом я всегда делаю расчет самой худшей ситуации и самой худшей доходности. Допустим, самый оптимистичный или самая лучшая доходность – это максимум 30% годовых. Максимум. Причем при всех вот наибольших хороших обстоятельствах. Собственно, худший вариант развития событий – это убытки минус 80, минус 100%. Здесь мы уже обговариваем, как мы будем действовать: либо так, либо так, в зависимости от того, есть у них денежный поток, нет.
Верников: Ну, да. Либо паяльник, либо петлю.
Веденеев: Ну, естественно, да. Они, понимаешь, многие очень делают ошибку, даже мои финансовые партнеры, они не интересуются людьми, откуда у них, в принципе, деньги. А это, зачастую, приводит потом к очень серьезным последствиям. Например, человек был на моей практике, сейчас я с этим клиентом работаю. Взял кредит минус 34%. Вообще, взял кредит 34% под свою недвижку, которая стоит у него там очень много миллионов. И причем, он в два раза дешевле отдал как бы залог, при этом 34%. Представляешь, сколько он в месяц платит? Несколько сотен тысяч рублей. И при этом он, соответственно, типа диверсифицировался: вложился в одно, в другое. Ну, да, приносило прибыль. Потом на одном из направлений у него появился убыток. А у него в голове, знаешь, типа, убытка не будет, что кто-то из них будет всегда зарабатывать. Потом, в итоге, и второй тоже принес убыток и он, собственно, начинает, как бы в этом плане мешать тем, кто ему, в принципе, приносил профит, работать. Причем потому что постоянно дергает деньги, там начинает что-то там угрожать и так далее, и тому подобное. Ну, то есть эмоции начинают зашкаливать. А проблема-то вся в чем? В том, что они изначально не удосужились узнать вообще, откуда бабки и как он с ними собирается распоряжаться. Это очень такой важный момент. Зачастую люди готовы последние деньги, да, то есть, давай, сейчас мы – раз и срубим! А расходы? Вот семья там, дети, работа.
Верников: Саша, пока понятно. Значит, пока по рынку поползли слухи, что ты занимаешься Форексом и гонишь деньги на Форекс. *** Герчику и на самом деле на Форекс не гонишь, а занимаешься серьезными делами.
Веденеев: Ну, я так скажу. Как бы какая разница, где зарабатывать – у Герчика на Форексе или у дяди Вани в Челябинске? Мне в этом плане совершенно все равно, потому что я, допустим, сам умею что-то делать на опционах, что-то умею делать на фьючерсах, что-то умею делать на акциях на российском рынке. Я знаком, допустим, с американским рынком. Но с технической точки зрения мне еще на американском рынке работать и работать. Для этого тоже нужно время и организовывать все. Поэтому некоторые мои познания в финансовой среде позволяют мне выявить, кто умеет делать бабки, а кто нет. Потому что вот эта вся профанация, реклама и прочая ерунда - она мне неинтересна. Вот конкретный факт: есть бабки, есть доход. Работаем – работам, интересно – неинтересно. Вот и все.
Верников:  А у тебя много клиентов уже среди звезд появилось?
Веденеев: Ну, скажем так, достаточно. Есть просто часть из них не публичных, что жалко. Но все-таки большая их часть, она способна быть публичной.
Верников: Я смотрю у тебя и продюсер какой-то Первого канала высказывается.
Веденеев: Ну, есть такая тема.
Верников: Телешоу, телешоу.
Веденеев: Есть, есть. И Камеди там, и другие ребята – это есть. Но опять же, они ко мне тоже не от хорошей жизни там пришли многие. У них, понимаешь, в любой среде, в которой мы считаем, она очень крутая – звезды, продюсеры и так далее, у них там куча денег. На самом деле у них проблема с финансовой грамотностью. Но не то, что они там типа тупые – нет. Они просто, допустим, привыкли, они зарабатывают много и, соответственно, тратят много. При этом зачастую у них не остается никаких сбережений. Это что спортсмены, что звезды. И когда у них наступает проблема, они вдруг – о, блин! – а у меня тут, короче, чего-то кончилось. Епт, а чего делать? А у них там, не знаю, дворец там где-нибудь, куча машин. Все же надо содержать, все же надо платить. И в этом проблема.
Верников: И ты подваливаешь, и говоришь: давайте составим личный финансовый план.
Веденеев: Ну, скажем так, они обращаются ко мне, во-первых, опять же, повторюсь, здесь очень важный момент. Если, допустим, я понимаю, да, у человека, не знаю – 100 000 долларов и больше ничего нет. У него, допустим, жена, скажем так, семья. Она не работает, а он, допустим, работает. Но при этом он не знает… Я сейчас, с твоего позволения, себе маленькую, этот… проводочек сделаю, а то мне уже начинают беспроводные наушники садиться. Прямо сейчас – секундочку.
Верников: Мы сейчас прервемся на секундочку, Саша, ничего? Он меня не слышал. Саша! Мы сейчас прервемся на секундочку. Я посмотрю, как записалась эта часть, ладно?
Веденеев: А, хорошо, хорошо. Вот это, окей.
Верников: Сейчас позвоню.

Сегодня у нас в гостях Александр Шадрин. Бизнесмен, занимается инвестиционной деятельностью, но больше известен, как коллекционер произведений искусства. В 1987 году начал с коллекций картин уральских художников, но потом обратил свой взор на произведения Пабло Пикассо и Сальвадора Дали. Начав с покупки большой коллекции скульптур и графики в Парижском музее Дали, Александр в 2012 году дополнил свою коллекцию пятью десятками керамических работ Пикассо из собрания Аллана Рамье. С 1994 года начинает заниматься выставочными проектами, показав российскому и зарубежному зрителю коллекцию Михаила Шемякина, Эрнста Неизвестного, ну и, конечно же, Дали и Пикассо. Если бы у меня был лишний миллиард, я бы его вложил в искусство. Это доставляет мне интерес вне зависимости от того, будет ли это финансовый успех или нет. Так говорит Александр несмотря на то, что произведения художников и скульпторов он рассматривает, в первую очередь, как инвестиции, которые, при всем прочем, приносят ему существенный, как имиджевый, так и финансовый доход.
Веденеев: Приветствую, с вами Александр Веденеев. У нас очередной бизнес-завтрак. И сегодня мы поговорим об инвестициях в мир искусства. У нас в гостях Александр Шадрин, частный коллекционер. Очень много знает историй, опять же, о мире искусства. И я недавно посетил его выставку и пригласили его на завтрак, дабы рассказать, какие есть перспективы для обычных инвесторов, которые не являются спекулянтами, а которые готовы инвестировать на некоторый долгий срок. И сегодня с Александром мы поговорим как раз о том, как это можно сделать, используя искусство в качестве инвестиций. Александр, приветствую!
Шадрин: Я вас также приветствую и приветствую вас, дамы и господа! Моя тема – это очень интересная, даже сказать, сверхинтересная. Очень узкая потому, что специалистов по просто инвестированию много, а по этой теме, по инвестированию в искусство, ну, даже не в каждой стране они найдутся. Но поскольку я, так сказать, контактирую не только в России, но и за рубежом, то у меня много друзей, которые даже из банковского сектора просто перешли в инвестиции в искусство, конкретно.
Веденеев: То есть они перешли полностью?
Шадрин: Полностью перешли из банковского сектора потому, что они видят, особенно в момент кризиса, что это более выгодная сфера вложений, чем вложения в какие-либо другие активы.
Веденеев: Александр, вот у нас, в России, был опыт у одного из брокеров. Это не секрет, это брокерский дом Открытие. У них был один ПИФ. Так был посвящен – ПИФ про искусство, который стоил около полумиллиона рублей, один лот. И за год, достаточно неликвидный этот ПИФ, но тем не менее, он вырос на 44%. И как-то, спустя год, об этой инвестиции совершенно забыли, не знаю почему, но мне кажется – незаслуженно. Возможно потому, что брокеры, может быть, не работают с теми людьми, которые в этом понимают много, как-то не популяризировано это. А что, например, для инвестора, который знаком с банком, знаком с фондовым рынком, какие могут быть плюсы в мире искусства по сравнению со стандартными видами инвестирования в ценные бумаги либо депозиты банка?
Шадрин: Ну, так сказать, почему в России это, на мой взгляд не приобретет популярности? Потому что когда я начинал 20 с лишним лет назад вкладывать в искусство, это, опять же, с целью инвестирования, у меня это долговременный, можно так сказать, проект, то я также думал, что у нас появится, так называемый, средний класс, который будет распределять свои средства. То есть, и когда этому среднему классу вложить от 5 до 50 тысяч долларов в произведения искусства, это будет, в принципе, не накладно. Но, к сожалению, за все вот эти годы, с 1991 года, но я даже раньше беру, с 1987, как появилась возможность заниматься бизнесом. Потому что это 1 июля 1987 года – закон о кооперации. То есть, фактически, это начало движения.
Веденеев: Кооперативы, так называемые.
Шадрин: Сильный средний класс в России не сформирован потому, что основа, все-таки, вложения в искусства и роста его цен – это средний класс. У нас его нет. Если вы думаете, что в Москве или в Питере – я беру только эти два города, остальную Россию, практически, не рассматриваю, то и в Москве, и в Питере нет достаточного количества людей, которые могут, допустим, с легкостью выложить… вот, нравится ему картина за 5 000 долларов или за 20 000 долларов, что он спокойно может купить. В той же Америке – я беру Америку потому, что где самый большой спрос на произведения искусства там как был, так и остался. Ну, сейчас еще вторая страна появилась – это Китай. То там вложения в искусство более развиты. Европа идет на втором месте. То в России эта сфера, как вот Вы говорили – там кто-то вложил 50 тысяч рублей или долларов?
Веденеев: 500 тысяч рублей в ПИФ.
Шадрин: Ну, это мизерная сумма, просто, я считаю, это карманные расходы. Это, так сказать, больше эксперимент. И почему многие на это не идут и будут бояться вкладывать, потому что, это, во-первых, должны быть специалисты. И специалисты сразу должны быть мирового уровня. Не местного уровня, не местечкового, которые вам скажут: вот в это вот вкладывать выгодно, а вот в это невыгодно. Потому что, скорее всего, эти специалисты будут продвигать тот тренд, с которым они связаны, который они обслуживают, это их друзья-художники и прочее. И поэтому часто здесь можно прогореть. Нужно ориентироваться именно на мировые какие-то ориентиры.
Веденеев: А, может быть, нужны не просто специалисты, а лоббисты еще профессиональные?
Шадрин: Я это все подразумеваю в одном условии.
Веденеев: В комплекте, да?
Шадрин: В комплекте. Обязательно. Также как Дина Верни, которая скупала наш нонконформизм, конкретно. Мягко говоря, там, за бутылку водки картину, а потом продавала их – то, что стоило три рубля, она продавала, допустим, за три миллиона рублей, условно говоря, или за 30 миллионов рублей. Вот это вот инвестиции. И у нас, в принципе, такие моменты возникали. И сейчас они еще есть, узкие разные сферы. Но это действительно специалисты штучного уровня. Но, скорее всего, эти специалисты, на мой взгляд, они будут работать либо на себя, либо на узкую сферу. И в широкую сферу это не выйдет. Но я, допустим, инвестиции в искусство, я только наращиваю. Почему? Всякий кризис…
Веденеев: Это возможность.
Шадрин: Эта сфера, буквально, очень выгодная и поэтому в тех регионах, где есть кризис, ну, я просто отслеживаю по рынкам как идут аукционы, сразу появляется возможность, опят же, если у тебя есть свободные деньги – вкладывать. Но здесь должна быть ответственность того, кто… специалиста. Он должен, так сказать, отвечать своей репутацией за то, что он советует. Этого у нас, опять же, нету.
Веденеев: Что называется, отвечать за базар, как говорили в 90-е.
Шадрин: Да, то есть если вы советуете – вот в эту сферу выгодно вложить - и она будет приносить доходность. У нас есть такие пулы, я называю, есть. И в мире. Но я не буду их здесь называть потому, что это мои наработки многолетние. Я сам вкладываю и продолжаю вкладывать, и буду вкладывать. Для меня это выгодно. Но, дело в том, что прежде, чем это делать, еще раз говорю: нужно специалиста – раз. Чтобы специалисты гарантировали, а это очень сложно гарантировать, это риск.
Веденеев: Доход на рынке, гарантии тяжело дать.
Шадрин: Но вот те вложения, которые я делаю, они выгоднее, чем вложения, допустим, в недвижимость, в акции. Но они выгодны конкретно для меня.
Веденеев: А, для клиентов, для инвесторов?
Шадрин: Для клиентов? Я еще раз говорю: эта сфера очень узкая, интимная, и людей, я думаю, даже в России, по пальцам одной руки – таких специалистов не найти, которые могли бы гарантировать. Я для себя просто из всех сфер – из торговли, из финансового дела, я занимаюсь финансами и инвестициями, из вложений в недвижимость, я выбрал вложения в произведения искусства. Это очень-очень, узкая сфера. Но для меня и интересна, и выгодна. Доходность – она выше, чем в недвижимость. Потому что недвижимость одна из самых низких, особенно когда нет резких скачков вложений, а в произведения искусства – это, все-таки стабильный рост потихоньку-потихоньку.
Веденеев: То есть инвестиции…
Шадрин: Это долговременные инвестиции.
Веденеев: Понятно, что…
Шадрин: Это очень долговременные.
Веденеев: Но вообще, когда мы говорим про инвестиции, то это, как правило, всегда долговременная вещь, потому что, в основном, люди спекуляции используют: купил-продал по-быстрому. А инвестиции это уже на долгий срок. Но если, например, говорить про инвестиции, скажем, на фондовом рынке – это год-два и пять лет. А вот какого рода инвестиции в мире искусства?
Шадрин: Это может быть и кратковременная инвестиция, когда, допустим, ты покупаешь на падающем рынке. То есть на рынке цены падают. Ну, допустим, Япония. В настоящий момент - это падающий рынок. Почему? Потому что во второй половине 70-х, в 80-е годы и до середины 90-х японцы скупали очень много европейского и американского искусства. Но больше всего европейского искусства. И у них в настоящее время скопилось очень много произведений, которые они просто вынуждены продавать, что им хочется кушать. Потому что кризис в Японии, на самом деле, об этом как-то мало говорится, но он очень сильный. Он даже более сильный, чем в Америке. Это связано с тем, что у них задолженность страны, задолженность очень большая. Они живут не по средствам. Японцы, фактически, живут как при коммунизме. Это всё, фактически, отражается. Сейчас они готовы скидывать эти вещи на рынке вплоть до того даже, что они готовы скидывать вещи, которые относятся к национальной культуре, по ценам, гораздо ниже мировых. Вот это вот – здесь можно заработать хорошие короткие деньги, но, опять же, нужно знать во что вкладывать. То есть нужно заниматься анализом цен на рынке и вычислением: вот эта вот цена ниже, чем европейская и тогда, действительно, скупая это можно его перепродать. Опять же, вот здесь возможность спекуляции. Купить, выждать какое-то время и спокойно продать, хоть на европейском, хоть на американском рынке.
Веденеев: Вот, опять же, здесь нужен выход на как бы те же самые музеи, коллекционеров.
Шадрин: Нет, нет, нет. Вот здесь Вы совершенно не правы. Это выгодней продать, скупая какое-то большое количество произведений искусства, организуя её как коллекцию, её выгодно продать на аукционе.
Веденеев: А, на аукционе. Но, опять же, на эти же аукционы нужен какой-то там доступ. Люди же, которые…
Шадрин: Опять же, это не проблема. Надуманная проблема. Эта проблема гораздо больше надуманная, чем мое знание интернета. Ха-ха-ха.
Веденеев: То есть, получается, в принципе, любой желающий может этим заняться, если захочет?
Шадрин: А, вот здесь уже идет речь о том, что этим не может заняться любой желающий. То есть нужно быть хотя бы… стать специалистом конкретно по искусству. Нужно анализировать цены. То есть у тебя должно быть, по крайней мере, какое-то образование, ты должен знать, куда ты вкладываешь деньги. Вот я, прежде, чем в какую-то тему вкладывать, я изучаю её, как самостоятельно, так и с помощью…
Веденеев: Это как идет фундаментальный анализ.
Шадрин: Да, это фундаментальный анализ, ты просто анализируешь все цены. Вот здесь так цены растут, здесь такая динамика.
Веденеев: Да, но здесь не просто мы говорим про цену, потому что нам нужно понимать фундаментал – почему она растет и почему она падает. Если человек не понимает фундаментала, почему цена растет и почему цена падает…
Шадрин: Это чисто брокерские вещи. Это здесь даже брокер может понять. У этого брокера…
Веденеев: Должно быть образование.
Шадрин: Нет, у него должен быть специалист, который ему подскажет, потому что я не считаю себя глубоким специалистом, но я все-таки анализирую цены и консультируюсь с друзьями-искусствоведами. У меня, в принципе, сын уже аналитик по произведениям искусства, и он подсказывает мне: папа, нужно вкладывать вот в эти вот вещи. Ну, давай проанализируем цены. Что ты предлагаешь? Пожалуйста, если я вижу, что работа произведения искусства продается по цене 30-40% ниже, допустим, европейского уровня, я говорю: это супер! Супер! Надо быстро покупать эти вещи. Потому что это ты сразу получаешь маржу 30-40%. Дальше, ты можешь оставить эту вещь, если у тебя есть свободные деньги на рост. Потому что рост на произведения искусства, он все равно есть. И то, чем я занимаюсь – довольно узкая сфера. Вот меня, допустим, сейчас интересует керамика Пикассо. Она недооценена, и она сильно недооценена. Потому что это индивидуальные произведения искусства. И вот я сам присутствовал при одномоментном росте цен в 6 раз. В 6 раз! Не 10%, а на 600% цены выросли на торгах, на знаменитом аукционе Кристи, когда продавалась коллекция Аллана Рамье. Это 25-26 июня 32012 года. И все нью-йоркские газеты сразу написали, что цены на керамику Пабло Пикассо рассыпались в прах при первых ударах молотка. Я, практически, цитирую газеты. Потому что вместо положенных 10-15 секунд торгов, торги шли до двух минут, люди торговались за эти работы. Это как раз и показывает…
Веденеев: А, в какое время был торг? Ну, то есть этот аукцион в какое время проходил?
Шадрин: 25-26 июня 2012 года. Конкретно я назвал. Слетелись все. И я, конечно, хотел купить у самого коллекционера. Тогда бы я купил в 5-6 раз дешевле. Ну, вот, пожалуйста, одноразовый скачок и цены дальше продолжают потихонечку расти.
Веденеев: А, бывали ли такие моменты, как вот, например, сейчас я просто очень много аналогий вижу с фондовым рынком, то, о чем Вы говорите. А, бывает, например, когда искусство где-то проседает?
Шадрин: В Японии. Почему там проседает? Потому что Япония живет довольно отдельно от мирового рынка. Это раз. Во-вторых, они часто, многие, не говорят по-английски.
Веденеев: По-английски.
Шадрин: По-английски, не говорят. Туда сложно выйти. Несколько, буквально, отдельно. Китай еще более замкнутая система.
Веденеев: Я бы сказал, вообще полузакрытая страна.
Шадрин: И многие европейцы просто не выходят на тот же японский рынок.
Веденеев: А, что если, например, человек, который, к примеру, жил в Японии, закупил некоторые произведения искусства в Европе, что мешает ему не снижать цену, а продать за нормальную цену в Европе? Что ему мешает это сделать?
Шадрин: Вот в этом-то и заключается. Вот почему, допустим, я стал как бы посредником между европейцами и азиатами, и наоборот. Европа, она, довольно, ленива. Она ленива, на самом деле. И они не хотят – зачем, вот есть европейские ценности. Тут все можно – купил или перепродал. А куда-то ехать за тридевять… зачем европейские вещи в Азии? Есть проблемы, связанные с активностью. Европейцы – это, вот на мой взгляд, это угасающая нация, которая не хочет ничего делать. Они хотят сидеть в кресле, вот у него тут камин, вот у него замок, вот у него есть несколько произведений искусства. Ну, продастся – продастся, не продастся – не продастся. Поэтому выходят на азиатские рынки, развивающие, самые активные, но не самые лучшие европейские или мировые гале реи, которые хотят сорвать вот этот как бы куш сверху. Но среди тех, кто выходит на эти рынки и, в том числе, и моя персона. Но за моей спиной стоят европейские галеристы, которые сами по разным…
Веденеев: Сами не хотят.
Шадрин: Сами не хотят выходить. Они не хотят работать. Основной принцип – они не хотят напрягаться. Вот у него все комфортно, вот у него есть галерея.
Веденеев: Ну, у них Европа, она и так маленькая, сама по себе, компактная.
Шадрин: Не хотят они никуда выезжать. Им хватает своей Европы. Они даже на американский рынок не хотят идти. Американцы, допустим, многие регионы, тоже не хотят выходить. Почему? Потому что существует еще разность парадигм мышления. То есть наше мышление, допустим, оно позволяет мне понять китайца. Японцы еще более закрытые. И европейцы, они просто японцев понять не могут по разным причинам.
Веденеев: Это как в свое время с французами я общался. У них своя политики общения.
Шадрин: Да, это всё есть. А русские, действительно, мы евразийская нация, мы без снобизма подходим, контактируем и с теми, и с теми.
Веденеев: Да, то есть компромиссы и с теми, и с теми?
Шадрин: Это даже не компромисс, это наша способность, поскольку мы изначально страна…
Веденеев: Находить общий язык с любым.
Шадрин: Многонациональная, много конфессий у нас. Мы смотрим спокойно на все их причуды. На каждую нацию.
Веденеев: У нас своих хватает.
Шадрин: Есть – ну, ради бога. Мы смотрим: о, как хорошо! Это мы вот такие, да. Я, допустим, выступаю как посредник. Именно как посредник. И я вижу, что все со мной хотят работать.
Веденеев: Мне импонирует этот момент потому, что я сразу аналогию провожу. Любой человек аналогию всегда проводит с тем, что ему знакомо: с рынком, со своей деятельностью. Потому что, я так понял, у меня все-таки шанс есть потому, что у меня первое образование художника, и первое, что я изучал, это история изобразительного искусства, декоративно-прикладное искусство. Там, 18-17 век, и оттуда я узнал, что полные женщины, это был верх эталона счастья и красоты. То есть не худые, как сейчас 90-60-90, спички, вешалки, а именно полные женщины, которых рисовали обнаженными. Все это было очень так популярно в то время. И, соответственно, я никогда не понимал тех художников, которые… смотрели фильм французский «1+1»? «И вот за эту мазню 40 000 евро? А, нет, подождите, там еще десяточку надо сверху накинуть. Да, вы что», - говорит.
Шадрин: Нет, эталоны красоты – они меняются. Эталоны красоты, вкусы, но мы несколько отошли от нашей темы, потому что и специалистов по вложению в искусство… Я еще раз говорю, я 20 лет назад думал, что, в принципе, у нас даже произведения искусства в банк заложить…
Веденеев: А, как российские банки оценивают… просто сейчас по нынешней ситуации экономической сложившейся, следующая есть вещь. То, что банк не принимает сейчас ни автомобиль, ни землю, ни квартиру в качестве залогового имущества. Максимум, это их интересует всегда определенная выручка бизнеса или человека. А что касается искусства. Сейчас возможно его, например, заложить в России?
Шадрин: Ну, я в последние годы не закладывал, но у меня был период в течение порядка 5 лет, когда я в своем банке – могу назвать даже этот банк – я не знаю, будет это рекламой или нет, это «Связьбанк». У себя, у меня тогда фирма была в Челябинске, я закладывал произведения искусства. Нормально. Ну, естественно, есть цена, условно говоря, миллион, да, оценочная цена. То есть я брал госэкспертов, а кредит, допустим, выдавали 30% от этого миллиона.
Веденеев: Это нормально.
Шадрин: Ну, у меня таких ценностей… это нормально потому, что банк не должен рисковать. Он должен, конечно, даже не половину – 30%. Почему? Потому что если ты думаешь, что ты обманешь банк, тогда банк должен знать, по крайней мере, что он продаст эту ликвидную или неликвидную… ликвидное или неликвидное произведение искусства…
Веденеев: Хотя бы за 70%.
Шадрин: За половину, я бы сказал.
Веденеев: За половину.
Шадрин: За половину, хотя бы. Поэтому выдается кредит 30%. Это нормально. Но, к сожалению, банк меня знал, знал, откуда эти произведения покупались. То есть все это через банк проходило – покупка, эти операции, мою репутацию. Но в другие банки я больше не пробовал потому, что у меня как бы потребности закладывать произведения искусства нет. То есть у меня достаточно своих свободных наличных средств. Но, в принципе, конечно, хотелось бы. Во всем мире эта есть сфера. Она развита. Но у нас, в России, она очень и очень неразвита.
Веденеев: Да, здесь вот под залог любого имущества, включая произведения искусства, в России настолько не развито, что многие люди даже там в виду невыплаченных кредитов очень страшными, скажем так, суицидальными наклонностями страдали, а некоторые даже совершали такие акты самоубийства и коллективные, в последнее время.
Шадрин: Ну, я так считаю. Что надо жить по средствам.
Веденеев: А, здесь даже не то, что по средствам. В чем проблема? Взять, не знаю, ключи от машины или ключи от квартиры просто отдать. Сказать, ребята – ну, вот. И банк их забирает. То есть невыплата кредита - это еще не конец света. Здесь всегда нужно понимать. А, к сожалению, у нас никто образованностью в мире финансов не обладает. Если бы, например, в США, в банке тебя часа 3-4 будут мурыжыть, ты это понимаешь, осознаешь, что ты берешь кредит и тебе его надо будет отдавать, то в России обычно так. Вот там машина стоит, видишь, она красная, заведенная. На ключи и беги, давай, все подписывай, бегом. То есть человек ничего не смотрит, не изучает, не смотрит последствия, не просчитывает. Это, конечно, плохо.
Шадрин: И не только плохо. Есть еще определенные у нас законы, которые, фактически, стоят на стороне банков.
Веденеев: Законы, защищают интересы, да.
Шадрин: Защищают банки, но не граждан. И это еще предстоит разработать. Не только банков, но, в том числе и большого бизнеса.
Веденеев: А, это уже как говорится: полицейское государство. Да, то есть, есть милиция, есть полиция, есть жандармерия.
Шадрин: Не совсем полицейское, просто эти моменты не отработаны. Потихоньку они будут отрабатываться, но на это уйдет…
Веденеев: Это я не помню, кто сказал из старых экспертов, по поводу милиция-полиция. То есть милиция – для людей, полиция – для государства.
Шадрин: Ну, есть у нас эти тенденции. Не тенденции, так сказать, это тренд. Но я думаю, что от этого потихоньку будут уходить потому, что просто не выжить иначе государству. Должны быть изменения. Государство…
Веденеев: Компромисс должен быть.
Шадрин: Даже не компромисс. Государство может развиваться. Должна быть какая-то защищенность не только крупного бизнеса, но и граждан. Если этого не будет, то государство просто не будет развиваться. Просто не будет. То есть должна быть какая-то здесь свобода.
Веденеев: Ну, да.
Шадрин: Свобода и равноправие всех участников.
Веденеев: Равноправие – не соглашусь потому, что никогда равных прав нигде не будет. Никогда. Всегда у кого-то прав дольше, у кого-то меньше. Я бы сказал, равные возможности. Не права, а возможности.
Шадрин: Возможности, возможности. Возможности получить информацию о том, что ты подписываешь. Может быть там очень мелким подчерком написано, что ты подписал. Если ты не выплатишь, тебя 2 раза расстреляют.
Веденеев: Ха-ха, да, там мелким шрифтом всегда пишется. Скажите, Александр, какая сейчас тенденция в мире искусства, какое именно искусство начинает быть более интересным, с точки зрения именно инвестиций? Не как ценителей искусства, а именно как инвестиций. Например, бывает там недооцененный сектор, как нефтегазовый, банковский. Или наоборот, была там эра dotcom-ов в США. Потом её сменила другая эра, инвестиции в другие проекты. Вот сейчас в мире искусства что в этом направлении творится? Что там – 17-й, 18-й, до нашей эры какие-то вещи ценные или наоборот – более современное искусство начинает набирать обороты.
Шадрин: Ну, если с точки зрения вложения, то, конечно, выгоднее, на мой взгляд, опять же, на мой взгляд же, я тенденции изучаю. Пока Россия здесь не впереди планет всей. Самые современные направления в искусстве, но они уже даже сейчас не современные. Но это мне не нравится, я в это вкладывать не буду. Но на мой взгляд, надо следовать тому, что сейчас закупают британские музеи. Они закупают все, что связано с графикой. И эта графика, фактически, уже переходит на холст. То есть, да, они делают вложения. То есть это пока что еще уличная живопись, но это уже у нас еще они не представлены в музеях.
Веденеев: Они у нас представлены на улицах, на вокзалах и на мероприятиях.
Шадрин: Да, но это тот лубок своеобразный, современный лубок, который, на мой взгляд, будет в цене расти. Потому что, во-первых, эта тема совершенно не отработана, сейчас она совершенно обесценена. Но за этим, на мой взгляд, за этим будущее. Но если вы спросите меня: буду я в это инвестировать? Ну, мне оно неинтересно. То есть даже если это будет приносить большую доходность, но мне неинтересно, я не буду туда инвестировать. То есть я все-таки не только инвестор, я вкладываю деньги, чтобы два зайца убить, два зайца. И чтобы мне это было интересно и грело мою душу, и чтобы я еще…
Веденеев: И чтобы приносило какую-то прибыль.
Шадрин: И приносило доходность. Есть другие сферы недооцененные. Это с развитием, с переоценкой и недооценкой национальных каких-то культурных возможностей разных стран. То есть страны, которые сейчас только еще развиваются. Ну, так я могу пример с Китаем привести. Китайское искусство было недооценено в мире. Активное развитие китайского бизнеса привело к тому, что китайцы хотят иметь китайское.
Веденеев: А, сове, национальное.
Шадрин: Своё, у себя дома. И оказалась такая особенность, что китайского искусства на всех богатых китайцев не хватит.
Веденеев: Опа! А, мне кажется, там же еще много было экспедиций по этому поводу. То есть вывозили из Китая, там раскопки ведутся.
Шадрин: Как Вы несколько опережаете меня. Несколько опережаете. И они теперь скупают. Они даже уже не скупают, они уже скупили все самое ценное – первостепенное, второстепенное и третьестепенное. На рынке где-то осталось совершенно мизер какой-то остался, который тоже будет скупаться. И цена вопроса их просто не интересует. И вот здесь тот, кто владел таким китайским и продал… Покупка китайцами китайского началась лет 15 назад. Вот кто имел в своих коллекциях, тот, естественно, заработал там тысячи процентов. Не 100%, а тысячи процентов. Потому что этот же объект они, условно говоря, покупали за 10 долларов, то сейчас цена на него могла стоить 100 000 долларов или там 1 000 000 долларов. Потому что каждый, и чем круче китаец, тем он хочет купить эту вещь китайскую и иметь у себя дома.
Веденеев: Но статистика Китая такова, что в год 22 000 миллионеров долларовых у них появляется.
Шадрин: Нет, ну, я был в гостях просто у многих китайцев, меня принимали. У богатых – даже не у миллионеров, а у миллиардеров, и они очень трепетно, они даже скупают там в деревнях старые дома. Разбирают, везут к себе в небоскребы и там собирают. Мостики старые из деревень. Допустим, этому мостику там 300-400 лет, вот он его разобрал, у себя собрал. Всякие возможные артефакты.
Веденеев: Там, не знаю, сделать у себя какой-нибудь… лоджию, террасу, зелень. Я имею в виду то, что…
Шадрин: Да, не лоджию – этажи. Этажи.
Веденеев: Я и говорю, вот там Вы сказали про домик. Вот у них, я знаю, такая штука есть там, в этих, в небоскребах. Там вроде бы все деловое, открываешь, а здесь птички поют, ручеек, домик.
Шадрин: У одного из самых крутейших застройщиков, у него 50-этажный небоскреб. 19-й этаж полностью отдан под все артефакты с китайских деревень. У него водопады, рыбки плавают, птички летают, насекомые – всё. Вот мы заходим. Он говорит, вот он оказался в своей китайской деревне, средневековой. Ну, там, не средневековая, условно говоря, а 16-17 век. Он рад, что у него все это есть. Он показывает, вот эта собачка охранная – лев. Вот она там оттуда-то привезена. И он ходит, он рад, что он… каждый, кто хоть немножко зарабатывает денег, готов приобрести какой-то артефакт. Но эта эпоха закончилась уже. Почему? Они, все, что можно, они уже скупили.
Веденеев: Они уже взяли.
Шадрин: То есть и люди, кто имел, они заработали. Есть другие какие-то развивающие регионы, у которых будет со временем, они также обратятся к своей культуре. Простой пример Россия. Ну, кто думал в 70-х, 80-х годах, что русская классика там поднимется до миллиона, до 10 миллионов долларов за работу. То есть то, что раньше, условно говоря, можно было купить за 10 000 долларов, сейчас оно стоит миллион либо больше.
Веденеев: Ценителей не было.
Шадрин: Ценителей, и не было людей, способных купить это. Сейчас это есть, но я, опять же, не скупаю это. Мне это, с одной стороны, мне это неинтересно, неинтересно. А, с другой стороны, найти вещи музейного уровня на рынке, ну, это, фактически, ноль целых, ноль тысячных. Потому что все солидное уже находится в музеях и огромный, что ли, поток подделок, которые делаются на холстах того времени, но краски современные. Есть специалисты, сталь и прочее – здесь огромный поток подделок. Поэтому, когда ты работаешь с произведением искусства, очень важно знать источник происхождения. Я лично, так сказать, иду по каналам, когда я знаю этих людей, знаю источник происхождения – откуда, поэтому вот свою коллекцию, допустим, всё, я переплачиваю, переплачиваю, но я покупаю у того, у кого это гарантия не 100%, а 110%.
Веденеев: Но здесь получается не переплата, здесь, скорее, я бы сказал, как страховка.
Шадрин: Переплата за репутацию, страховка за подлинность.
Веденеев: То есть, то, что да, именно подлинность. И проблем здесь не будет.
Шадрин: То есть источник происхождения.
Веденеев: Александр, вот хочу такой вопрос задать. Что нужно делать или с чего начать инвестору, например, у которого есть, скажем, 5-10 миллионов рублей, и он имеет их в качестве определенного свободного капитала, и он готов инвестировать в мир искусства. Что ему здесь нужно делать?
Шадрин: Миллионов 5-10 – это не…
Веденеев: Это то, с чего он начинает любой человек. Первый шаг.
Шадрин: Ну, это, конечно, не такие большие суммы, не такие большие суммы.
Веденеев: Тем более, если человек действительно далек от мира искусства и вот он, посмотрев наше видео, он скажет: да, интересно, а с чего начать?
Шадрин: Ну, у него эти деньги должны быть совершенно свободны, чтобы годовой рост был хотя бы процентов 5. 5-10, да. Это уже будет хорошо.
Веденеев: 5-10% в год на искусстве?
Шадрин: На произведении искусства. Но, опять же, я говорю – это деньги должны быть свободны абсолютно. Что вот у него есть, он потратил и забыл про них. Вот я, допустим, трачу на произведения искусства те деньги, которые мне не жалко. Всё, это у меня деньги свободные. То есть потратил я их, они никак ни на моем бизнесе, ни на моей жизни они не отразятся. Слава богу, что у меня такие деньги появляются. И я их трачу, и трачу с удовольствием. Ну, конечно, нужно выбирать специалистов. То есть обращаться к специалистам, знать репутацию, насколько они проводили такие операции.
Веденеев: А, где их взять?
Шадрин: Ну, в этом-то вся проблема. Я ж Вам только что в начале говорил, что таких специалистов в России, ну, если пять наберется, в чем я сомневаюсь. Поэтому эта сфера так и не отработана. Должны быть сначала специалисты. Нету их.
Веденеев: Нету. То есть инвестиции вам не светят, ребята потому, что спецов нет.
Шадрин: Ну, я, допустим, сам шел. У меня был очень хороший такой консультант – Александр Глызин. Сейчас он болеет, ему, по-моему, за 80 лет уже. Вот, фактически, ну, конечно, я финансировал его какие-то проекты, в том числе и музей в Нью-Джерси, «Русский музей в изгнании» и еще что-то. Но он мне давал бесценные советы, советы по стоимости, по вложению куда-либо. Пусть он там авантюрист, пусть где-то там проходимец немножко, но, тем не менее, все, что он мне дал, позволило мне вложить свои деньги и заработать на его знаниях. Но сам он не зарабатывал на этом.
Веденеев: Гол, как сокол. Это все про русских – голы, как соколы. Ха-ха-ха.
Шадрин: Он не русский, конечно. Да, вот, но факт, что он обладал знаниями, которые он сам же не мог использовать.
Веденеев: Такое часто бывает в мире финансов.
Шадрин: Он был хороший советчик, искусствовед, эксперт.
Веденеев: Их называют аналитики. Он не трейдер, не управляющий, но он хороший аналитик.
Шадрин: И я воспользовался, и я ему очень благодарен, я не жалею денег, которые я на него потратил. Даже где-то он там меня обманул, обманул.
Веденеев: Даже такое было?
Шадрин: Взял и не отдал, но я на него совершенно не обижаюсь. Ну, ладно, там, несколько десятков тысяч долларов, но это копейки по сравнению с той прибылью…
Веденеев: Которую удалось заработать благодаря его знаниям.
Шадрин: Благодаря его знаниям. Все. То есть это своеобразная плата. Я его финансировал жизнь, его музей в Нью-Йорке, но он мне, я вот сейчас вижу с колокольни, с прошедшего времени, это действительно такие, это штучные. Это люди штучные. Самое главное, он был во многом альтруист. Конечно, если говорить в реальности, то он в России многих художников обманул, очень многих обманул. Но меня, как специалиста, как финансиста, он не обманул. По разным причинам. Не будем анализировать, почему он не обманул, но факт, что он мне помог. Я просто привожу, как специалиста его.
Веденеев: То есть может и не повезти некоторым инвесторам.
Шадрин: Может и не повезти. Это, еще раз говорю, должны быть деньги, потеря которых вам не жалко.
Веденеев: Ну, как и на фондовом рынке – гарантий прибыли нет и можно их потерять все при форс-мажорных обстоятельствах определенных. Но при этом есть потенциал.
Шадрин: Есть потенциал. Но по крайней мере, изучая эту тему, изучая, кто может консультировать, и мне как-то всегда везло, везло. Потому что, вот, допустим, чтобы заниматься Пикассо, я вышел сразу на сотрудников музея Пикассо в Париже. Я просто пришел и рассказал, что я вот коллекционер, я купил коллекцию. Мне надо, чтобы они оценили и прочее. И они просто пришли на выставку, но они промолчали, конечно, они не давали консультацию. Самое главное, они не сказали, что это работы фальшивые. Но это уже оценка. Я пригласил, я с ними выпил, у нас завязались отношения, и они мне многие глаза совершенно бесплатно раскрыли. Дальше, опять же, следующий мой шаг – это работа с Бенджамином Леви. Тоже самое он мне дал. И с его, так сказать, конкурентом – Робертом Дешарном. Тоже самое. Пусть Роберт Дешарн мне платную консультацию дал, очень дорогую.
Веденеев: Тем не менее, опять же, это все помогло.
Шадрин: Консультация стоила одна, часовая консультация, 10 000 долларов.
Веденеев: Мне кажется, это стоило того.
Шадрин: Это стоило, это без всякого. Он мне сразу дал расклад. И, фактически, я сталкивался с людьми, которые занимались непосредственно вот этими узкими сферами, который каждый мне рисовал картину, а я из этих камушков как бы складывал мозаику. Мозаика: что выгодно, что невыгодно. И, фактически, я говорю, я контактировал с первыми людьми. Но это, опять же, говорю – это уникально. Не все это имеют возможность.
Веденеев: Не просто не имеют возможность, не каждый просто додумает: это не реально. Почему не реально? Взять и сделать.
Шадрин: Ну, это сейчас вот кажется. Если бы Вы мне сказали в начале пути, что это реально, я бы тоже в это не верил.
Веденеев: Это также как с доллар-рубль. Если бы в начале года сказали, что он будет под 100 рублей, сказали бы: да ты чё, с ума, что ли, сошел? Это тоже самое, никто в это не верил. Да, при этом – бамс! – в 2-3 раза.
Шадрин: Сейчас падение евро. Оно, фактически ни с чем… начинаешь анализировать, оно ничем не обусловлено. Нефть сильно не растет, промпроизводство у нас сильно не развивается. Рубль за счет чего укрепляется?
Веденеев: Только девальвация.
Шадрин: Девальвация – раз. И какие-то процессы происходят в Европе, что евро падает по отношению к доллару.
Веденеев: Но здесь основной паритет – это идет доллар-рубль. Вся в этом фишка. И сейчас, например, падение доллара по отношению к рублю – это всего лишь навсего политика Центрального банка, который наконец-то стал делать аукционы РЕПО валюты для других банков и финансовых участников. Причем это начал делать планово, потихонечку, полегонечку. Некоторые связывают сейчас падениес тем, что нужно выплачивать долги за рубеж. Соответственно, нужен дешевый доллар, но при этом, опять же, те аукционы, которые идут на рынке, по Московской бирже, проходящие от ЦБ, видно, что, в принципе, недостаток валюты сейчас закрыт на данный момент.
Шадрин: Он не только закрыт. Банки и физические лица накупили столько валюты…
Веденеев: Там уже всё.
Шадрин: Что уже всё. Вот даже по мне возьми. Я тоже самое – у меня есть большой загашник евро и долларов, которые я даже сейчас смотрю, пусть евро падает – хорошо. Я дожидаюсь дна, чтобы купить его. Все равно я рубли переведу.
Веденеев: Где оно, дно-то?
Шадрин: Ну, будем ждать, да. Ну, мы несколько опять отошли от наших произведений. Ведь должны быть специалисты. Специалистов, к сожалению, нет. И мне самому приходилось вставать специалистом, но хорошо, что у меня как бы сын перешел в это направление. Ему понравилась эта сфера.
Веденеев: А, мне кажется, простите, что я Вас перебиваю, мне кажется, что вот здесь не просто купи-продай, заработал деньги, а мне кажется, здесь отношение к эпохам, какие-то развитие, культурно-д

Елена Хрупова: Здравствуйте! Это «Рынки. Позиция», в студии Елена Хрупова. Итак, пришло время подвести итоги борьбы команды минувшей недели. Я напомню, что на прошлой неделе, за команду фундаментального анализа выступал Олег Ельцов – главный трейдер Росевробанка. За команду технического анализа боролся Федор Чучков, управляющий активами. Предлагаю подвести итоги пятницы. Так, технический аналитик рекомендовал нам покупку фьючерса евро-рубль. Здесь, как мы видим, немножко несущественный, но все-таки вклад в победу внесла эта ставка. Заработок составил порядка полпроцента. Все случилось крайне быстро. Движение случилось в 16-30, когда вышли данные по занятости в Соединенных Штатах. Но вот фундаментальный эксперт рекомендовал шорт Русгидро. Здесь ставка сработала гораздо четче и лучше. Заработок превысил 3.5%. И, соответственно, ставка тоже сработала. И одному, и другому эксперту мы засчитываем ставки, но, единственное, конечно, справедливости ради нужно сказать, что более четкая победа была у фундаментального эксперта. Давайте, посмотрим на недельные итоги, те ставки, которые были сделаны экспертами за минувшую неделю. Ставка технического эксперта, он не сохранял на последующие дни свои ставки, но, тем не менее, вот усредненная доходность за неделю у Федора составила, ну, практически, четверть процента. Давайте, посмотрим, что было у фундаментального эксперта за неделю. Тут несколько больше. Все-таки превышает полпроцента. Средняя доходность по портфелю, который был сохранен, кстати, каждая из бумаг, до конца недели. Так вот, в этом контексте ставка все-таки присваивается именно фундаментальному эксперту, как заработавшему, практически, вдвое доходности больше по итогам недельного портфеля. И, наконец, у нас есть еще один весомый довод – это зрительское голосование. Я предлагаю посмотреть, как же проголосовали зрители. Убедительнее все-таки в программе на минувшей неделе зрители сочли фундаментального эксперта, Олега Ельцова. Более 52,5% за него проголосовало. Но с очень небольшим отрывом идет и технический эксперт Федор Чучков. У него, практически, 47,5%. Здесь мы видим также, что все-таки победный балл присваивается, по итогам зрительского голосования, фундаментальному эксперту. И, таким образом, по итогам прошлой недели, с учетом зрительского голосования и недельного портфеля общий счет команды технического фундаментального анализа составляет «3 : 5» в пользу экспертов фундаментального анализа. И если посмотрим на общий счет команд, который ведется с начала текущей битвы, то это «15 : 17», также в пользу фундаментального анализа. Кстати, это первая неделя, которая закончилась не ничьей, а все-таки закончилась победой одной или иной команды.
Но я напомню, что на текущей неделе все-таки у нас новая команда, которая борется, новые эксперты, которые борются за свои команды, это Александр Веденеев – управляющий активами, выступает за команду технического анализа. А также Павел Пахомов, руководитель учебного центра Санкт-Петербургской биржи. Он выступает за команду фундаментального анализа.
Добрый день, господа! Спасибо, что пришли, и я напомню, что уважаемые телезрители, вы можете писать и комментировать нам в Твиттер. Вы видите сейчас этот адрес на своем экране, а также в конце текущей недели, буквально, с пятницы по понедельник вы также можете голосовать за то, кто из экспертов был более убедительным.
Но приступим к сегодняшним. Вот вы, Александр, насколько я знаю, адепт все-таки опционной торговли.
Веденеев: Да.
Елена Хрупова: Скажите, какие все-такие базовые вещи нужно знать для того, чтобы торговать опционами?
Веденеев: Ну, прежде всего, на них хотя бы посмотреть и немножко поторговать. Очень многие боятся торговать опционы.
Елена Хрупова: С чего начать?
Веденеев: С чего начать. Первое, что я начал – я изучал опционы на разных курсах, в том числе, и у Павла, я тоже учился в свое время. За что ему тоже большое спасибо. И я, скажем так, смотря на наш российский рынок и не зная, каких-либо вещей, связанных с терминологией, я путем выяснения закономерностей и определенных паттернов, начал определенные вещи делать. И для себя некий Бермудский треугольник создал. Это фьючерс доллар-рубль, фьючерс РТС и опционы на фьючерс РТС. Таким образом, исходя из того, что происходит на том или ином конкретном инструменте, я принимал решение. Ну, недавно добавились опционы на фьючерс доллар-рубль, так как они немножко стали ликвидны в последние несколько месяцев, скажем так.
Елена Хрупова: И треугольник уже превратился в квадрат.
Веденеев: С маленьким хвостиком.
Елена Хрупова: Так, Павел, насколько я понимаю, вы все-таки адепт, скажем так, торговли американскими бумагами. Вот, расскажите, каким образом можно, не прибегая к помощи западных брокеров, достаточно просто выйти на американские бумаги?
Пахомов: Добрый день! Ну, действительно, сейчас, собственно, год назад такая возможность появилась у российских инвесторов. Проблема раньше была связана с выводом денег за рубеж, потом, открытие у иностранных брокеров. Это один вариант. Второй вариант – это работа через российских брокеров, предоставляющие доступы на западные площадки. Но и тот, и другой вариант – были свои плюсы и минусы, но, в основном, эти оба варианта касались инвесторов с большими деньгами. Если же говорить о том, что сейчас появилось на Санкт-Петербургской бирже, то, соответственно, это рынок иностранных ценных бумаг, прежде всего, конечно, американских, хотя не только, есть еще и китайские. Вот, запустим Феррари – тоже будет в ближайшем времени.
Елена Хрупова: Нашумевшее IPO.
Пахомов: Да, вот, видите, там, буквально, с 20-х чисел пойдет уже торговля Феррари. Так вот, собственно, рынок, создан по образу и подобию российскому – абсолютно.
Елена Хрупова: А насколько дороже, ну, все-таки, с точки зрения комиссий, например, торговать российскими или все-таки американскими бумагами через…
Пахомов: С точки зрения комиссии – абсолютно одинаково. Более того, даже биржевой сбор немножко ниже, чем на российской бирже. Если на Московской бирже биржевой сбор по российским бумагам составляет одну сотую процента, то у нас семь тысячных процента. То есть, получается, на 30% меньше. Если говорить о комиссиях брокерских, то основная масса брокеров, которые предоставляют услугу, доступ на Санкт-Петербургскую биржу, у них комиссии на российском рынке, по российским акциям и по иностранным ценным бумагам, через запятую идут. Просто через запятую. Тариф такой-то – ну, как всегда, в зависимости от оборота, где-то в среднем, 0,04-0,05% с оборота. И для торговли российскими бумагами на Московской бирже, для торговли иностранными ценными бумагами на Санкт-Петербургской бирже. То есть абсолютно одинаковая комиссия.
Елена Хрупова: Александр, а вот Вы согласны с тем, что абсолютно одинаково?
Веденеев: Я сейчас пытаюсь понять. То есть Санкт-Петербургская биржа – это самые низкие в мире тарифы, да, на американский рынок акций?
Пахомов: Нельзя так сказать потому, что в зависимости от лотов.
Веденеев: Вот, вот здесь ключевая вещь потому, что, на самом деле, американский рынок по факту…
Елена Хрупова: Чем больше лот, тем дешевле – как вообще, от объема идет?
Веденеев: Это еще зависит от бумаги, от конкретной.
Елена Хрупова: Количества сделок.
Веденеев: И это зависит от акции, от фьючерса, от опциона конкретного. Потому что, на самом деле, говорить о том, что дешевле – ну, как бы, Америка априори дороже. Просто, банально, по курсу. Даже если там будет 1 доллар комиссия, то все равно – дороже, соотношение рубля. Но если вы подобрали определенный список, который действительно будет дешевле – это круто!
Пахомов: Смотрите, тут не список важно, а важно следующее. Что, на самом деле, во-первых, есть особенность американского рынка, есть особенность организации торговли национальными бумагами здесь, в России. То, что я сказал, что мы сделали аналогичный российскому. В каком плане? Комиссии в Америке берутся в центах за лоты. Стандартный лот – 100 акций. Соответственно, у нас – стандартный лот – 1 акция, для российского. Понимаете, как…
Елена Хрупова: А как так получается?
Веденеев: Тогда кто-то должен выступать гарантом в этом направлении.
Пахомов: Соответственно, рынок сделан таким образом, да, гарант есть – центральный контрагент. Соответственно, есть… то есть рынок, все полностью российские…
Елена Хрупова: Хорошо.
Веденеев: То есть они пошли навстречу нашему рынку и, в принципе, дали возможность…
Елена Хрупова: Все по-честному, главное – все по-честному и не так дорого, как это можно себе представить. Я предлагаю все-таки уже перейти к сегодняшним рекомендациям и напомню, что у каждого из экспертов ровно по 2 минуты, за которые нужно озвучить и аргументировать свою рекомендацию. Начнем мы тогда с технического эксперта, за которых выступает Александр Веденеев, управляющий активами. Александр, ваши 2 минуты пошли.
Веденеев: Вот так начинаются 2 минуты, да? Потому что предыдущие ребята, все-таки, проиграли. Мне придется за них отдуваться. Как я говорил, торгую «бермудский треугольник» и, соответственно, посмотрев на опционную доску, про которую очень много рассказывал Павел, мистер наш Калинкович, да, гуру опционов. Я начинал все с анализа доски опционов. И, в принципе, на доске опционов достаточно, если много смотреть и наблюдать, можно увидеть, что периодически те же самые фьючерсы, опционы на которые торгуются, они зажимают базовый актив в определенный коридор. Вот если сейчас посмотреть по тем же самым открытым позициям, да, у нас получается больше всего открыто на 80-м страйке. То есть там, где у нас будет 80 000, если рынок упадет. Это опционы put, то есть те, на которые у нас, собственно говоря, делается ставка на падение. И опционы call у нас в районе 90 000 – самое большое количество открытых позиций. Это, соответственно, ставка у нас на рост рынка. Поэтому рынок, в принципе, болтаться будет вот в этой болтаночке 80-90, где-то в районе 85-ти. Половиночка, да. Поэтому делать здесь какую-либо ставку – ну, я бы, на самом деле, ничего не делал, но так как у нас задача хотя денек и что-то заработать, я, собственно, сделал ставку на шорт, с целями около 85 и чуть ниже. Соответственно, шорт – вот я зашел сейчас, посмотрю точно – 86 340 был заход сегодняшний. График немножко отображает неполную статистику, потому что мы там оттолкнулись от 85 с копеечками и ушли наверх. Поэтому шорт был 86 340. Посмотрим, возможно, завтра у нас уже все сработает. Ну, я так держу пальчики. Ну, если не сработает – я признаю поражение. А вообще хотелось бы сделать ставку. С Павлом мы говорили до эфира и, в принципе, он был не против, поэтому будем делать ставки, что по американскому рынку, что по российскому. И мне тяжело будет делать ставку против Павла, потому что я бы с ним согласился по его рекомендации, которую он мне озвучил до эфира. Но есть предложение…
Елена Хрупова: Ну, будем смотреть как это все…
Веденеев: Да, есть предложение, поэтому сейчас передаю слово Павлу.
Елена Хрупова: Хорошо, итак, ваша ставка сделана, мы услышали.
Веденеев: Ставок больше нет, господа!
Елена Хрупова: Нет, ставки еще есть. У нас остался фундаментальный эксперт, Павел Пахомов. Ну что ж, Павел – ваши 2 минуты. Пожалуйста, что мы сегодня – покупаем или продаем?
Пахомов: Если на российском рынке ставок больше нет, то на американском очень много ставок можно сделать и даже среди тех акций, которые торгуются на Санкт-Петербургской бирже – сейчас их 54 штуки торгуется, соответственно. Но я бы хотел начать, раз уж американский рынок мы так открываем на российской площадке, то из ихнего всего, если у нас есть наше все – это Газпром, то их все – это Apple. И, действительно Apple чувствует себя прекрасно. Немножечко, скажем так, в июле месяце, когда вышла отчетность за первое полугодие. Некое охлаждение произошло. Однако фанатов Apple очень много как не только среди тех, кто покупает гаджеты, но и также среди тех, кто торгует акциями. И, действительно, вот вышла отчетность за третий квартал – она просто блестящая, просто блестящая. Соответственно, это лучшие показатели за все существование компании Apple. Только одна цифра – кэш, свободные деньги, составляют 206 миллиардов долларов. То есть это колоссальные деньги, сравнимые с бюджетами отдельных стран. Прибыль выросла на 30%, выручка выросла на 22%. Ну и еще одна маленькая такая вещь – это то, что, на самом деле, впереди у нас предновогодние распродажи. В Америке это очень важная вещь. День Благодарения. Потом начнется черная пятница и так далее, и так далее. Кто будет выигрывать? Выигрывать будет потребительский сектор, новогодние подарки и, соответственно, естественно, что найдется очень много делающих, которые захотят подарить какой-то гаджет из Apple. Так что, в любом случае, это действительно очень интересная вещь и она, главное, беспроигрышная, потому что это и краткосрочные вещи, и среднесрочные, и долгосрочные. Действительно, каждый, уважающий себя спекулянт и трейдер должен иметь в портфеле акцию Apple.
Елена Хрупова: Спасибо большое. Была ставка фундаментального эксперта, Павла Пахомова. Но Павел, если в общем рассматривать такую бумагу как Apple, ну многие её предпочитают. Это не является ли неким таким капитаном очевидность, вот такая ставка? И еще. Безработица, которая появилась в пятницу, на ставки ФРС как повлияет? Вообще, насколько более чувствительным является Apple к тому самому периоду распродаж, о котором вы сказали, по сравнению, например, со ставкой ФРС?
Пахомов: Смотрите, здесь действительно очень интересная вещь, потому что если в сентябре где-то вероятность того, что ставка будет изменена, составляла там, буквально, меньше 10%, то сейчас, после выхода, соответственно, последних данных макроэкономических в Соединенных Штатах Америки, вероятность на сегодняшний день составляет 70%. Естественно, от этого кто-то выиграет, кто-то проиграет. Все ожидают коррекции на американском рынке, но здесь работает, скорее всего, и может сработать следующая вещь, что чем больше говорят об этом и чем больше ждут, тем меньше вероятность того, что это произойдет. Но все равно, скажем так, если все-таки выбирать сектора, то как раз…и кто выиграет. Да, вот я сказал, что выиграет потребительский сектор и, прежде всего, такие компании, как Apple. Действительно, это в общем-то, очевидная вещь – ну да, очевидная.
Елена Хрупова: Ха-ха-ха.
Веденеев: Ха-ха-ха.
Пахомов: С другой стороны, вот вторую вещь, которую я хотел предложить и как бы рассматривал, да, в том числе, можно было после как раз пятничных данных – это финансовый сектор. Финансовый сектор очень хорошо себя чувствует.
Елена Хрупова: Но о финансовом секторе мы уже поговорим завтра, поскольку время нашей программы подходит к концу. Я напомню, что за команду технического анализа на текущей неделе будет бороться Александр Веденеев, управляющий активами, а также за команду фундаментального анализа выступит Павел Пахомов, руководитель учебного центра Санкт-Петербургской биржи. С вами была программа «Рынки. Позиция», Елена Хрупова – не переключайтесь, всего вам доброго!

Хрупова: Здравствуйте! Это «Рынки. Позиция», в студии Елена Хрупова. Итак, битва фундаментальных и технических аналитиков продолжается. Два фланга пытаются достичь одной цели – заработать прибыль, но, правда, разными способами – с помощью технического и фундаментального анализа и доводов, которые им сопутствуют. На текущей неделе за команду технического анализа сражается Александр Веденеев, управляющий активами, а за команду фундаментальных экспертов выступает Павел Пахомов – руководитель учебного центра Санкт-Петербургской биржи. Добрый день, господа!
Пахомов: Добрый день!
Веденеев: Приветствую!
Хрупова: Еще раз спасибо, что приняли участие. Давайте разберем, какие были ставки накануне, насколько они сработали. Итак, Александр Веденеев, который выступает за техническую команду, нам рекомендовал шорт фьючерса на индекс РТС. Причем, как мы видим, первой целью было 85 000. Открыт был шорт по 86 340. Вот вторая цель – это 84 340. Вот до второй цели, скажем сразу, не дошел немного вот этот шорт. 85 000 было исполнено и, соответственно, ставка сработала. Доходность более, практически, полутора процентов. Вот, что касается этой ставки, она принесла технической команде один победный балл.
И фундаментальный эксперт, давайте посмотрим на график. Рекомендовал он покупку акций Apple. Что мы видим? Буквально, с открытия торговой сессии, там, где-то 121 доллар с небольшим, покупка была рекомендована, и, соответственно, закрытие было на уровне ниже этой отметки, на уровне 120,8. Соответственно, ставка накануне не сработала. Была краткосрочная цель, обозначена в 124 доллара. Был обозначен также стоп – 119,5. Пока это все не отработало, поэтому победного очка не засчитывается. Таким образом, счет команд у нас… счет команд текущей недели у нас составляет 1:0 в пользу технической команды. И общий счет команд 16:17 все-таки в пользу фундаментальных экспертов. Итак, уважаемые господа! Хотелось бы вас спросить, вот, Александр. Вы сохраняете свой шорт? Ведь вторая цель пока еще не отработала.
Веденеев: Да, пока позиция сохраняется. Стоп стоит на 85 540 и тэйк-профит там же находится – на отметке 84 340. Сразу скажу, что у меня было два входа. Один вход был по 86 340 и второй вход был по 86 260. То есть у меня было два входа.
Хрупова: Усредненно.
Веденеев: Ну, фактически, да.
Хрупова: Но рекомендовали все равно с 86 340.
Веденеев: Да, первый раз, когда мы почти дошли до 85, но не коснулись и оттолкнулись вновь. Поболтались на отметке 86 300 – 86 400. Даже мы не дошли до максимального, скажем так, хая того дня. Я добавил позицию просто еще на столько же контрактов. Поэтому пока позиция остается и даже при условии срабатывания стопа, позиция останется в плюсе. То есть, таким образом, и первая цель, и вторая будет в прибыли.
Хрупова: Главное, что направление со вчерашнего дня взято верно.
Веденеев: Ну, пока – да. Я говорю: повезло.
Хрупова: Итак, а повезло ли, а, точнее, не повезло вчера Павлу. Павел, скажите, может быть, завтра повезет, сегодня? Сохраняете ставку на покупку Apple?
Пахомов: Ну, конечно, сохраняю, потому что все-таки фундаментальный анализ, во-первых, это не внутридневная торговля. Я вчера об этом говорил, что любой уважающий должен иметь Apple и поэтому, в принципе, на фоне вчерашнего падения американского рынка после 6 недель роста, в общем-то, Apple выглядел гораздо лучше. Потому что если в среднем рынок упал на 1%, индексы упали где-то на 1%, то Apple закрылся -0,4%, а вообще был около нуля все время. Поэтому это такая долгосрочная инвестиция. Нет проблем – мы оставляем.
Хрупова: Сохраняем обязательно в недельном портфеле, все подсчитаем. Но, Павел, скажите, а не слишком ли она тяжелая и не потянет ли, не будет ли в лидерах снижения, если вдруг начнется такая массовая коррекция на американском рынке?
Пахомов: Ну, для этого есть стоп. И он стоит по 19,50. Там даже близко к этому не подходили, так что все нормально.
Хрупова: Александр, вот Вы как-то с Apple, я вот вижу, что не согласны с Павлом по поводу этого.
Веденеев: Ну, я с Apple, на самом деле, дружу. То есть у меня тоже девайс Apple, деваться от них некуда. Действительно, акция хорошая, тем более, что вся та выручка и вся та прибыль, о которой отчитывался Apple более…
Хрупова: Вот Вы хорошо сказали по поводу «вся та выручка, которая была», поскольку вот эти высокие, предельно высокие экономические показатели финансовые, которые демонстрируются от квартала в квартал, от года к году, все-таки уже, практически, повторить и реплицировать на будущее, насколько это будет возможно?
Веденеев: Будет возможно.
Хрупова: А на чем будет этот рост?
Веденеев: На самом деле, так как я некоторое время постоянно провожу в США, Павел делает анализ на основе одних информационных данных, а я, собственно, что называется, из первых рук. Поэтому 60% капитализации Aplle составляют именно Айфоны. Ни какая другая деятельность, включая приложения…
Хрупова: И те, которые продаются в Соединенных Штатах?
Веденеев: Именно те, которые продаются в Соединенных Штатах. И вот этот потребительский тип экономики, который там развит, человек даже не имея денег, он может себе это купить в кредит. А те деньги, которые люди могут зарабатывать, так называемый, средний класс, они будут покупать и в черную пятницу, и в другую – они бешеные продажи сделают.
Хрупова: Ну и американская экономика, надо сказать, растет.
Веденеев: Но не просто так.
Хрупова: Безработица сокращается, значит, все-таки потребительские траты…
Веденеев: Не обязательно. Это может быть позволить себе даже безработный по одной простой причине, что Apple король маркетинга. И они сделали кэшбэк 22% от стоимости айфонов в США. Люди там закупают тоннами их, потому что они знают, что сначала 11% в течение первых трех месяцев, вторые 11%...
Хрупова: Но эти преференции распространяются только на Соединенные Штаты.
Веденеев: Да, на резидентов. Ну, естественно, на резидентов. Конечно.
Хрупова: Я так понимаю, не на весь мир, соответственно, ставка делалась именно на внутренний рынок Соединенных Штатов. Ну что ж, мы обсудили накануне предыдущие ставки. Мы поняли, что сохраняют оба эксперта и шорт фьючерса на индекс РТС, и позицию в акциях Apple. Давайте посмотрим, что же сегодня рекомендуют. Начнем мы на этот раз с нашего фундаментального эксперта, Павел Пахомов. Я напоминаю, что по 2 минуты будет у каждого эксперта для того, чтобы обосновать свою позицию. Павел – Ваше время пошло.
Пахомов: Ну, вот чем хорош рынок иностранных ценных бумаг на Санкт-Петербургской бирже, что у российских инвесторов теперь появилась возможность инвестировать не только в такие фишки, как Apple, которые, в общем-то, все знают, но и в очень интересные области, которые вообще не представлены на российском рынке. Это, в данном случае, я хочу показать и сейчас предложить, покупка биотехнологических компаний, одного из лидеров – это Gilead Science. Чем интересна компания, тем, что это наиболее интересная и любимая фишка спекулянтов американских. Она по ликвидности входит в десятку самых ликвидных акций. Кроме всего прочего, доходность она показывает и на длительных фундаментальных очень хорошо выглядит. За последние 4 года больше 500% доходности у нее. И, в данном случае, и сейчас, достаточно, интересная точка для входа потому, что после черного понедельника в августе, сектор биотехнологический был под давлением достаточно долго – месяца полтора, но в последние две недели пошел рост, пошел видимый спрос. И даже вот по итогам вчерашних торгов видно было, что спрос на Gilead Science был выше, чем в среднем по сектору. И поэтому сейчас вот акции немножко в техническую сторону находятся в треугольнике. Последние две недели повышательные тренды, поэтому вполне возможно, что акция достаточно хорошо вырастет в ближайшее время. Поэтому я рекомендую, собственно, к покупке по текущим ценам – это 108,11 - вчерашнее закрытие. Стоп, достаточно, короткий – по 107,50. Ну и ближайшая цель – это 111, а дальнейшая – 125.
Хрупова: Спасибо большое. Это была рекомендация нашего фундаментального эксперта Павла Пахомова. Павел, вот, не поверите, фундаментальные эксперты почему-то очень любят Gilead. У нас Вы не первый, кто рекомендует эту бумагу, несмотря на то, что она все-таки американская. Буквально, полторы недели назад у нас выступал за вашу же команду фундаментальных экспертов Дмитрий Кулешов. Он тоже рекомендовал и, кстати, на этой бумаге заработал. Вот Вы сказали по поводу ликвидности, что она в топ-10 входит. А что с ликвидностью на Санкт-Петербургской бирже?
Пахомов: Ну, да, это естественный вопрос потому, что все-таки мы не Америка и, естественно, что ликвидность там не сравнима с тем, что есть на американском рынке. С другой стороны, могу сказать, что, ну, на сегодняшний день если брать – в среднем, где-то от 500 000 до миллиона долларов оборот. Торгуются, фактически, каждый день все акции – весь список из 54, по которым сделки проходят. Ну и возникает естественный вопрос: а кто там стоит и что там делают? Стоят маркетмейкеры, маркетмейкеры стоят во всех 54 акциях и спреды 1-2 цента. Вы можете в любой момент открыть и посмотреть. То есть они, фактически, аналогичны американским. Поэтому с этим проблем, никаких нет и, скажем, для инвестора с 10 000 долларов, с 20 000 долларов – это, в общем-то, абсолютная ликвидность.
Хрупова: Спасибо большое. Так, предлагаю перейти к сегодняшней ставке от технического эксперта. Александр Веденеев, напомню, выступает за команду технического анализа. Александр, Ваши две минуты пошли.
Веденеев: Хорошо, значит, мы говорили про позицию по фьючерс РТС. Она так и остается. И я рассмотрел на сегодняшний день по индексу ММВБ. Не просто по мини-фьючерсу или фьючерсу в целом, именно по индексу, где у нас вход составляет 1745, а первая цель у нас будет 1730, вторая – 1725. Ну а, так называемый, стоп или там, где мы будем выходить, это на уровне 1751 пункт. Вот такая будет рекомендация исходя из чего. Как всегда, технари или, скажем, люди, которые приверженцы технического анализа, они любят рисовать. У меня первое образование было художественное, поэтому я вообще рисую-разрисовываю свои графики так, что иногда, когда присылаешь в эфир программы, народ не может разобрать, что там. Поэтому я тоже черчу много разных линий, абсолютно много разных вещей использую.
Хрупова: Даже в процессе программы не можете отвлечься от этого.
Веденеев: Да, абсолютно, то есть это Moving Average, разнообразные уровни, и исходя из этого я не использую, так называемые, краткосрочные стратегии, которые обычно используют люди, которые day trading торгуют или внутри дня большое количество сделок делают как скальперы. Я рассматриваю, как правило, полчаса и далее, по возрастающей, по нескольку часов и, собственно, по дням, в том числе. Именно поэтому я сделал такой, на самом деле, вывод. Достаточно просто. Когда мы рисуем с вами какую-то линию, в зависимости от того, какой мы тайм-фрейм используем. И если на большинстве тайм-фреймов эта линия хорошо вырисовывается и имеет несколько точек, то эту линию поддержки либо сопротивления мы можем использовать. Ну, это как рекомендация. То, о чем нам говорил Павел по поводу Apple. Мы, собственно, сделали небольшую с ним ставку, ну и посмотрим, насколько она сработает. Мне трудно с рекомендациями Павла спорить потому, что, как правило, он выбирает сильные бумаги.
Хрупова: Время Ваше вышло, Александр. Значит, Ваша ставка? Давайте, перед тем, как вы перейдете к обсуждению, Ваша ставка на сегодняшний день – это индекс ММВБ по текущим уровням.
Веденеев: Да.
Хрупова: Покупка?
Веденеев: Нет.
Хрупова: Шорт?
Веденеев: Да.
Хрупова: А, скажите, почему не фьючерс и не мини-фьючерс? Вы прямо в начале об этом сказали. Чем Вас привлекает именно индекс?
Веденеев: Ну, дело в том, что индекс – он как базовый актив и от него уже идут фьючерсы и те же самые акции, которые входят в состав этого индекса. Поэтому здесь, скорее, он как основа. И исходя из этого можно любой из фьючерсов, который на него существует в нашей стране и на нашей бирже, можно торговать, собственно, в любом случае. У кого хватит гарантийного обеспечения на минимум, можно минимум. У тех, у кого больше, у тех больше. И, к тому же, фьючерсы, банально, дают больше возможности, с точки зрения, дохода, но при меньшем вложении денег.
Хрупова: Ну, да, я скажу, что Вы, наверное, первый, кто рекомендует именно чистый индекс – не фьючерс, не мини-фьючерс, поэтому у нас сегодня много чего происходит.
Пахомов: Но весь вопрос: как реализовать это?
Хрупова: Конечно, Павел?
Веденеев: Да, это можно реализовать через фьючерсы либо через акции.
Хрупова: Павел, вопрос, например, к Вам.
Пахомов: Да.
Хрупова: Как это реализовать?
Пахомов: Как это реализовать? Только через фьючерс. Я вижу… нет, есть ИТФ-ы, но, к сожалению, ИТФ-ы на индекс ММВБ нет. Тогда, поэтому приходится только через фьючерс. Поэтому, в общем-то, рекомендация такая, я считаю, немножко скользкая в плане того, что мы берем индекс сам по себе, а фьючерс может отличаться, причем отличаться достаточно существенно.
Хрупова: А, за счет чего он может отличаться? Ведь базовый актив – индекс. Валютная составляющая или что?
Пахомов: Дело в том, что во фьючерсе учитывается и прогноз, и, соответственно, безрисковая процентная ставка. И эта безрисковая процентная ставка тоже может колебаться в зависимости от цены на нефть, для начала.
Хрупова: А, в какую сторону обычно отличается фьючерс от базового актива, от индекса?
Пахомов: Чаще всего фьючерсы находятся в положении контанго, так называемого. Это когда фьючерсы дороже, чем базовый актив, прежде всего, как раз на величину вот этой безрисковой процентной ставки.
Веденеев: Да, тут соглашусь. Так и есть. Но в той же самой доллар-составляющей, в ММВБ она отсутствует, потому что все торгуется в рублях. Это есть во фьючерсе РТС, но в ММВБ это, как правило, отсутствует.
Хрупова: Спасибо большое. Обязательно продолжим обсуждение завтра. Я напомню, что за команду технического анализа на текущей неделе выступает Александр Веденеев, управляющий активами, а также за команду фундаментального анализа борется Павел Пахомов, руководитель учебного центра Санкт-Петербургской биржи. Это «Рынки. Позиции», Елена Хрупова, не переключайтесь! Всего вам доброго!

Хрупова: Здравствуйте, это «Рынки. Позиция». В студии Елена Хрупова. Итак, битву фундаментальных и технических аналитиков на текущей неделе, напомню, продолжает Александр Веденеев, управляющий активами. Он выступает за команду технического анализа. За команду фундаментальных экспертов борется Павел Пахомов, руководитель учебного центра Санкт-Петербургской биржи. И подведем итоги вчерашнего дня. Накануне, технический эксперт Александр, рекомендовал нам шорт индекса ММВБ. Но там были указаны не только цели. Цель первая – 1732, 1725 от покупки от шорта в 1745, но также и стоп-лосс на уровне 1751 пункт. Так вот, как раз выход из этой позиции у нас состоялся по стопу и, соответственно, ставка считается не сработавшей. В то же время, фундаментальный эксперт Павел, нам рекомендовал покупку Gilead Science. И если мы посмотрим на график этой бумаги, то увидим, что со 108,11, за которые рекомендована была покупка, эта бумага выросла до 108,85 на закрытии. Поэтому ставка Павла сработала. Таким образом, счет именно вчерашнего дня это 1:0 в пользу фундаментального эксперта, а общий счет текущей команды сравнялся – теперь это 1:1. И общий счет команд с начала битвы фундаментальных и технических аналитиков – это 16:18 в пользу команды фундаментального анализа. Итак, Александр, давайте, разберем Вашу позицию. Вот индекс ММВБ. Мы закончили вчерашнюю программу на том, что, собственно, каким образом можно вообще купить индекс ММВБ? Вы через пул бумаг или через фьючерсы делали?
Веденеев: Да, есть несколько способов. Я еще вернусь к предыдущей позиции РТС, которая закрылась тоже по стопу, но она закрылась в плюс. Итого, предыдущая ставка у меня в общем была в плюсе. Да, вчера выбило по стопу или как, в свое время, в дилинговых залах, в которых я сам сидел и участвовал, работал, это называлось «формация чпок», когда тебя выносит по стопу. Но я перезашел в этот же вечер, получается, в этот же день по другой совершенно цене, но об этом мы скажем чуть позже. Итак, как можно купить или продать индекс? Есть там два способа: через пул бумаг. У нас в индекс ММВБ входят около 50 самых ликвидных бумаг. Но не стоит их все использовать. Потому что в процентном соотношении каждая из них по-разному влияет на индекс. И можно через фьючерс. Фьючерс, как вот сегодня Павел говорил, почитал, в 26 раз дешевле обходится, с точки зрения комиссионных.
Хрупова: То есть с точки зрения комиссии, давайте, уточним такой момент, что если вы хотите купить через пул бумаг индекс ММВБ, предположим, то вам нужно купить каждую бумагу в том соотношении, в котором она входит в индекс. И, соответственно, заплатить комиссию за каждую из этих бумаг. Либо при покупке фьючерса вы платите один раз просто за…
Веденеев: Да, да, при этом, через фьючерс это сделать проще всего, но чем хороши бумаги? Вам не обязательно все 50 бумаг использовать.  Я бы использовал ГМК Норникель, Лукойл, Газпром.
Хрупова: Но это тогда уже не чистый индекс ММВБ.
Веденеев: Дело в том, что эти акции, они в процентном отношении более тяжелые. Ну, скажем, для меня, как для, скажем, краткосрочника, они менее интересны.
Хрупова: Итак, есть у нас и американские индексы. Вот Павел, который нам рекомендует уже несколько дней подряд американские бумаги. Павел, скажите, пожалуйста, вот как можно американские индексы купить? Может быть, проще? Если это S&P 500, то все 500 бумаг вряд ли можно купить.
Пахомов: Ну, индексы вообще популярные вещи, да, и фьючерсы. Но опять же, индекс, как таковой не покупается. Индекс – это информация, это информация для…
Хрупова: Бенчмарк некий.
Пахомов: Да, бенчмарк каккой-то.
Хрупова: Но если все-таки захотелось?
Пахомов: Но, если захотелось, конечно, это делается через фьючерс, прежде всего, через фьючерс. Потому что то, что сейчас вот Александр говорил, что можно купить акции какие-то. Если взять индекс ММВБ и купить все акции, то это будет вообще на 5 миллионов рублей. Потому что меньше не получится.
Хрупова: Не каждый себе это может позволить. Но есть ведь еще индексные фонды, например.
Пахомов: Ну, можно, да, как альтернатива – индексные фонды. Но индексные фонды – это инвестиции. Это опять же инвестиции, это не спекуляции. Поэтому здесь надо делить: фьючерсы – это спекулятивный инструмент, всякие разные фонды и просто покупка акций из индекса – это инвестиционные вещи. Если говорить про американский – конечно же, фьючерс на индекс S&P 500, он очень популярный, но в настоящее время это только надо выходить через американских брокеров. То есть в планах Санкт-Петербургской биржи, может быть, это и есть.
Хрупова: Это через каких ITF, через что?
Пахомов: Можно через ITF, можно через фьючерс. S&P-mini есть, есть просто S&P-фьючерс большой. То есть вариантов много в Америке, но все-таки это, скажем так, для квалифицированных инвесторов, которые выходят именно напрямую на американский рынок.
Хрупова: Ну и еще один вопрос. Вы сохраняете рекомендацию свою по Gilead Science?
Пахомов: Нет, нет.
Хрупова: Ну, то есть она отработала и всё.
Пахомов: Ну, собственно, изначально было сказано, что это до конца дня, поэтому она закрыта.
Хрупова: Отработала и про нее забыли.
Пахомов: Хотя, в общем-то, стоило сохранить, на самом деле, потому что это тоже инвестиционная вещь, чисто инвестиционная рекомендация.
Хрупова: На средний срок?
Пахомов: Да, это прекрасная инвестиция надолго. Так что биотех еще покажет свое.
Хрупова: Хорошо, это повод зрителям, возможно, прислушаться к рекомендациям, но, а что, я напомню, сегодня у каждого из экспертов будет, как и всегда, ровно по две минуты для того, чтобы, собственно, озвучить рекомендации на день сегодняшний. И предлагаю начать с нашего технического эксперта Александра Веденеева. Александр, Ваши две минуты пошли.
Веденеев: Ну, что, я, собственно, пошел ва-банк и перезашел в тот же самый индекс, только по немножко другой цене. У меня бы вход 1750 ну и с теми же самыми целями. Если говорить про стоп, то 1756. Ну, а реализация этой идеи, конечно, будет проходить через фьючерс, не через бумаги. Потому что, скажем так, покупать все акции, это будет достаточно дорого. Я обычно беру пятерку самых тяжелых и с ними работаю. Как правило, там, допустим, это около пяти, максимум - семи бумаг. В основном – пять. Из пяти бумаг, как правило, три бумаги, неважно какие – самые тяжелые, увесистые, они за собой тащат индекс, как бы сильно не росли и не падали другие две бумаги. Так, чаще всего, и происходит. Ну и посмотрим, что в итоге сыграет: плюс или минус. Здесь еще мы не говорили о дивидендной политике, например, в России или тех же самых ПИФах, которые точно также можно использовать с точки зрения покупки или продажи индекса. Но, мне кажется, и Павел со мной тоже согласится, что на рынке США, это намного интересней. Потому что у них есть такая тема, как выплата квартальных, собственно, дивидендов, и годовых. Видишь, 39 секунд, я уже даже уложился. Но как мы говорили с Павлом вне эфира, я попробую завтра посмотреть рекомендацию на акцию уже. Все-таки, я все время какие-то спекулятивные вещи и все время соглашаюсь с Павлом, поэтому попробуем сделать завтра какую-то рекомендацию на акцию.
Хрупова: Вы сказали про дивиденды. Собственно, это была ставка нашего технического эксперта Александра Веденеева. Вы сказали про дивиденды, которые в Америке гораздо более привлекательны. А вот если смотреть по фьючерсу, фьючерс, например, на индекс ММВБ либо мини-фьючерс, вообще там предполагаются какие-то дивиденды?
Веденеев: Нет.
Пахомов: Нет, там никаких дивидендов нет. Фьючерс – еще раз – это спекулятивная вещь, абсолютно. Вы никаких дивидендов не получите. Получить можно только владея акцией, настоящей акцией.
Хрупова: А, в Америке какие-то дивиденды тоже…
Пахомов: Ну, естественно, точно также фьючерс – это спекуляция и акция – это с дивидендами. В этом плане, конечно, американский рынок коренным образом отличается от российского в плане того, что это нормальная политика – выплачивание дивидендов. Причем, у нас стандартно – это годовые, в основном, раз в год выплачиваются дивиденды.
Хрупова: Ну, сейчас стало популярно выплачивать и полугодовые дивиденды.
Пахомов: Ну, начинается, это только-только отдельные компании. То в Америке – это нормальная практика, абсолютно. Раз в квартал выплата дивидендов.
Хрупова: А налогообложение?
Веденеев: Ну, опять же, фьючерсы – это не только спекулятивные, если мы говорим про поставочные фьючерсы, то они работают так, что потом ты можешь купить по определенной цене, имея преимущественное право для покупки или продажи акций. Но дело в том, что фьючерсы на индексы, они не предполагают никакой поставки, они просто отображают рынок в целом. Что касается налогооблагаемой базы, то с точки зрения США есть палка о двух концах. То есть если ты не резидент, ты не обязан там платить налоги. Но, с другой стороны, ты должен отчитываться в России.
Пахомов: Но тут маленькая деталь.
Хрупова: Но тут уже по собственному желанию как-то, видимо.
Пахомов: Тут маленькая деталь, что по дивидендам в любом случае вы платите налоги.
Хрупова: Налоговым агентом-то, кто выступает?
Пахомов: Потому что по американскому законодательству, собственно, агентом налоговым является или сам эмитент, или по его поручению депозитарий, соответственно. И налоги поэтому снимаются сразу.
Хрупова: Не удастся избежать.
Пахомов: Резидент, не резидент, вот даже те, кто покупает акции на Санкт-Петербургской бирже, соответственно, и получает дивиденды, то они сюда уже приходят очищенные. Уже без налогов.
Хрупова: Ну что ж, давайте, тогда выслушаем сегодняшнюю рекомендацию от фундаментального эксперта Павла Пахомова. Павел, Ваши две минуты пошли.
Пахомов: Ну, я решил, тут тоже как бы, что немножко изменить подход. То есть я все время давал рекомендации такие, инвестиционные. Здесь, скорее, спекулятивную вещь дам потому, что, действительно, на Санкт-Петербургской бирже есть акции очень интересные, с точки зрения долгосрочного инвестирования, но есть вот чисто спекулятивные. В данном случае, сегодня, в Америке выходной – день ветеранов. Правда, рынки акций – они открыты, и они работают и торги будут. Но, скорее всего, будут проходить вяло, без идейно. Ну и вот, чтобы найти какой-то драйв сегодня, собственно, я поставлю на такую акцию, достаточно, интересную спекулятивную – это Chesapeake Energy. Это лидер американского рынка нефтяного и газового (сланцевый газ) и сланцевая нефть. Чувствует себя очень страшно. Ну, понятно: то, что происходит с нефтью, то происходит и с компанией. Компания еще год назад стоила 30 долларов. В начале года она стоила 20 долларов. Сейчас она стоит 7 долларов. Ну и вот я просто думаю, что нефть, вот сейчас, тренд такой, вроде как вниз и естественно, что она ходит чисто за нефтью. Нефть вниз, акция вниз, нефть вверх – акция вверх. Поэтому я ставлю сегодня на продажу Chesapeake. То есть по текущим ценам это 7,06. Думаю, ближайший уровень это 6,80. Соответственно, вторая цель – это 6.60. Для этой акции 3-5% вверх или вниз легко и просто. То есть вот как раз она такая, спекулятивная, которой можно пользоваться очень активно. Именно спекулянтам внутри дня можно очень хорошо зарабатывать по нескольку процентов даже без плечей, не говоря уже, что там можно брать плечи.
Хрупова: А Вы рекомендуете плечи вообще использовать в таких покупках?
Пахомов: Ну, как спекулянт – да. То есть если вы спекулятивно внутри дня…
Хрупова: Какое плечо можно взять, с Вашей точки зрения?
Пахомов: Плечо? Ну, все зависит от квалификации, да, но не больше десятого, скажем так. Если вы берете десятое, вам вполне достаточно, чтобы заработать там процентов 10 на счет, который…
Хрупова: Спасибо большое. Это была ставка нашего фундаментального эксперта, Chesapeake. Я напомню, что 6.80 с возможностью снижения до 6.60 долларов за бумагу. Правильно?
Веденеев: А я сделаю ставку на то, что 6.80 не пробьет. Надо уже как-то…
Хрупова: А Вы тоже делаете ставку на Chesapeake Energy?
Веденеев: Да, на то, что она не пробьет, готов голосовать рублем.
Хрупова: А я-то думаю, что же кошелек принес с собой Александр.
Веденеев: Ну, потому что мы показываем людям только графики и точки. Если говорить про фьючерс РТС, то я реально входил в сделки, ну и присылал, собственно говоря, графики. То, что там написано, это все реально я отображал на своем счету и даже в Фэйсбуке выкладывал. Я люблю близко к реальности быть. Не то, что порекомендовал, а сам не зашел. Поэтому делаю ставочку, ставлю на то, что 6.80 не пробьет.
Хрупова: Нет, подождите, за деньги-то все могут. Давайте усложним Вам тогда задачу что ли. Я не знаю, если Вы проиграете, лимон скушаете в прямом эфире.
Согласны на такое?
Веденеев: Договорились. Только я попрошу лимон не очень большой.
Хрупова: Вот это неожиданный поворот.
Пахомов: Но мы можем и вдвоем проиграть ведь?
Хрупова: Такого у нас еще никогда не было в программе.
Пахомов: Тут весь вопрос: ты ставишь на что? На тоже, на падение?
Веденеев: Я ставлю на то, что он не пробьет 6.80.
Пахомов: А, то есть 6.80 и выше.
Хрупова: Давайте тогда…Павел, Вы принимаете вот это пари?
Пахомов: В общем, нет проблем.
Хрупова: Лимоны любят все у нас.
Веденеев: Все, тогда, соответственно, разрубили.
Хрупова: Итак, значит, подводим итог этой ставки. Сегодня с открытия до сегодняшнего закрытия американского рынка мы все смотрим на шорт Chesapeake Energy и, соответственно, у Павла ставка на то, что до 6.60 может опуститься, то есть 6.80 пробьет, а Александр говорит, что нет.
Веденеев: 6.80 не пробьём.
Хрупова: А если 6.80 будет, как мне потом вам засчитывать? Кто будет есть лимон?
Веденеев: Будет в любом случае моя победа, потому что я ставлю на то, что не пробьет.
Хрупова: Тогда оба будете кушать лимоны, если 6.80 будет.
Веденеев: Ну, тогда придется, да.
Хрупова: Вот такая у нас неожиданная сегодня сложилась ситуация. Впервые в нашем эфире делаются еще и такие пари. Посмотрим завтра, кто будет кушать лимон, и все прицельно смотрим на эту бумагу - Chesapeake Energy. Я напомню, что на текущей неделе также в пятницу, будет запущено голосование на сайте www.rbctv.ru, где вы можете проголосовать за понравившегося участника, который вам показался более убедительным. С пятницы до понедельника будет оно проходить. В понедельник мы подведем итоги. И еще раз напомню, что на текущей неделе за команду технического анализа выступает Александр Веденеев, управляющий активами, а за команду фундаментального анализа борется Павел Пахомов, руководитель учебного центра Санкт-Петербургской биржи. Это была программа «Рынки. Позиции», Елена Хрупова. Не переключайтесь, всего вам доброго!

Хрупова: Здравствуйте, это «Рынки. Позиция». В студии Елена Хрупова. Итак, у нас продолжается битва фундаментальных и технических аналитиков. На текущей неделе за команду технического анализа выступает Александр Веденеев, управляющий активами. А команду фундаментального анализа представляет Павел Пахомов, руководитель учебного центра Санкт-Петербургской биржи. И, спасибо, господа, что участвуете на текущей неделе в этой битве. Я напомню, что накануне у нас были сделаны ставки и давайте посмотрим, как же они сработали. Итак, эксперт, с технической точки зрения рекомендовал нам продление, сохранение короткой позиции по индексу ММВБ с целью 1730 – это первая цель. Вторая цель – 1725. Давайте, на графике посмотрим, как же сработала или не сработала эта ставка. Итак, мы видим, что действительно была попытка роста до отметки 1755 и вот уже во второй середине, второй половине торговой сессии, но, к сожалению, цель не отработана: ни 1730, ни 1725 уж тем более не было достигнуто. Таким образом, справедливости ради нужно сказать, что эта ставка именно вчера не сработала, хотя направление было выбрано вполне верно и действительно можно было получить определенную доходность. Но коль у нас есть определенные цифры и цели, то считаем, что вчера эта ставка не сработала, поскольку цели эти были не достигнуты. Давайте, посмотрим на то, что рекомендовал накануне фундаментальный эксперт. Павел нам рекомендовал шорт Chesapeake Enerdgy. И от уровня 7,06 долларов с целью 6 долларов 80 центов. Это первая была цель. Ну и вторая цель шорта была 6 долларов 60 центов. Так вот, если посмотрим по графику, то в целом, и первая, и вторая цель, по сути, были достигнуты, буквально, в ходе вчерашней сессии. Ну и закрытие по этой позиции рекомендовал Павел делать на закрытие американского рынка. Таким образом, ставка Павла, ставка фундаментального эксперта, как мы видим, четко сработала с отработкой всех целей, которые были указаны. Ну я также напомню, что накануне в отношении Chesapeake у нас было пари, к которому мы вернемся, буквально, в конце текущей программы, поскольку кто-то из экспертов должен будет съесть лимон. Ну, таким образом, подводя итоги вчерашнего дня, можно сказать, что у нас счет за именно вчерашний день составил 1:0 в пользу фундаментального эксперта. И, таким образом, счет текущей команды 1:2 в пользу фундаментальных экспертов. Ну и общий счет команд фундаментального анализа и технического составляет 16:19 также в пользу пока фундаменталистов. Итак, по традиции уже спрашиваю: рекомендуете ли вы сохранять свои позиции? Ну, вот, Александр?
Веденеев: Ну, я ее и не потерял потому, что стоп у нас стоял на 1756 и мы этой цифры…
Хрупова: Ну, она просто немножко не дошла.
Веденеев: Она не дошла, и я увеличил позицию, то есть это уже как рекомендация на следующий день.
Хрупова: Ну, хорошо, тогда мы не будем пока…
Веденеев: Да, о ней позже, просто сохранил.
Хрупова: Да, Chesapeake?
Пахомов: Ну, я вчера уже говорил, что это такая, немножко, скорее, не фундаментальная, а спекулятивная вещь потому, что это было сделано под падение нефти, которое наблюдалось вчера. Ну и, соответственно, 7,5% дохода за один день без всяких плечей, в общем-то, вполне достаточно и была рекомендация «по закрытию рынка». Ну, соответственно, считаем, что она закрыта.
Хрупова: Несмотря на то, что, практически, 7% принесла эта ставка. И это, кстати, практически, максимальная доходность внутри дня, которую мы видели с начала текущей битвы фундаментальных и технических аналитиков, с чем…
Веденеев: У нас есть первый рекорд.
Хрупова: Да, с чем я поздравляю вас, собственно говоря, Павел. То есть мы закрываем Chesapeake, несмотря не то, что доходная такая бумага и может быть также отскок быть, например.
Пахомов: Да, ну, потому, что, на самом деле, она безыдейная, скажем так, с точки зрения фундаментального анализа потому, что сейчас непонятно все-таки что делается с нефтью. Нефть летает вверх и вниз, поэтому, скорее, это была все-таки спекулятивная идея, чем фундаментальная.
Хрупова: Ну, что ж, давайте, посмотрим, какие идеи есть на сегодняшний день. Предлагаю начать с нашего технического эксперта. Александр, я напомню, у нас, у каждого эксперта есть ровно по две минуты для того, чтобы высказать и аргументировать свою позицию. Александр, Ваши две минуты пошли.
Веденеев: Ага, вот вижу, счетчик пошел. Итак, я позицию, во-первых, сохранил. Во-вторых, до момента того, когда стоп приближался к позиции, все-таки стоп не сработал и на уровне 1755 я увеличил позицию в четыре раза. Даже если вдруг цель не будет достигнута 1730, закрыв на 1740-1735 – это будет, ну, достаточно, колоссальная прибыль. Но я все-таки хочу, чтобы эту цель – 1730 – мы достигли и, скорее всего, она будет продлена и на завтра, и на послезавтра, и, скорее всего, даже на понедельник. Вот таким образом я эту позицию хочу сохранить. И если говорить про абсолютную процентную доходность, то учтите один важный момент, что в процентной доходности, вот как у Павла был поставлен рекорд 7,5%, а теперь представим себе, что эту же самую позицию он не на 7.5% закрыл, а, скажем, на 4, но увеличив её в 10 раз. То в абсолютном выражении, то есть в деньгах, он зарабатывает больше, рискуя при этом меньше. Поэтому соотношение «большие деньги – малый риск», оно реально, и оно применимо на рынке, в том числе. Поэтому… а я человек рисковый и посмотрев на то, что, ну, побились мы в этот уровень и начали снова отваливаться. Я увеличил позицию в 4 раза и на этом же вечернем, фактически, графике, и под утро, я вижу движение дальше вниз, и доходность совсем другая.
Хрупова: Спасибо, это была ставка нашего технического эксперта. Александр Веденеев выступает за команду технического анализа на текущее время.
Веденеев: Я просто у себя краду время на поедание лимона.
Хрупова: Ха-ха-ха. Александр сразу уже знает, что ему нужно делать, но интрига пока сохраняется. Александр, вот глядя на график индекса ММВБ вчерашний, вот я уж подумала, может быть, Вы там что-то специально делаете, чтобы все-таки шорт-то сработал, поскольку был очень мощный вынос, буквально, вверх, а потом резко вниз, буквально, во второй половине дня?
Веденеев: Иногда бывает так, что трейдеры или участники рынка сами не верят, зачастую, в то, что они могут двигать рынок. Они даже не думают об этом. Но тогда, когда, например, на рынке очень маленькая ликвидность, а у человека в портфеле или на счете очень большая сумма, например, на вечерней сессии, он способен двигать график в ту или иную сторону. Поэтому если я и какой-то умысел имел, то я не знал об этом, да, то, что я могу что-то делать. Потому что разная бывает капитализация. Здесь я на небольшой капитализации заходил сначала, а потом, все-таки, так как фьючерс РТС сработал по целям, то есть все закрыто в плюс, маленький стоп я словил на индексе ММВБ, поэтому я увеличил позицию в 4 раза. И она уже сейчас и на утро, и в данный момент она очень большой профит принесла.
Хрупова: Ну, смотрите, сегодня почти полпроцента прибавляет индекс ММВБ.
Веденеев: А, теперь это умножаем на пять раз. Пять на пять – это уже 2.5% доходности от позиции уже.
Хрупова: Мы посмотрим по итогам, обязательно подведем итоги текущего дня. Но все-таки послушаем тогда мнение Павла о том, что же сегодня стоит выбирать. Павел, Ваши две минуты пошли.
Пахомов: Ну, опять Александр не выбрал ни одной акции.
Хрупова: Хотя обещал вчера какую-то акцию выбрать, наконец.
Пахомов: Обещал, да, хотя обещал. Если вчера пример был такой, повторюсь – спекулятивный и вот одно отличие между российским рынком и американским, что сейчас – Александр совершенно прав – что там на вечёрке можно даже двигать рынок небольшими деньгами, то в Америке это вообще невозможно и Америка очень технична. Огромное количество людей делают одно и тоже, и поэтому, естественно, работают все эти индикаторы. Сейчас же я хочу предложить акцию уже не спекулятивную, чисто инвестиционную. Она находится сейчас на очень интересных уровнях как раз для инвестиций, наверное. Ожидать от нее там плюс или минус 7% - точно, как бы этого не будет. Но она делает свои полпроцента последние лет шесть. И, соответственно, тихо и спокойно растет и растет. И она сейчас подошла, эта акция компании Visa. В общем-то все её знают, все прекрасно знают эту компанию. Бизнес абсолютно прозрачен, финансовое положение великолепное. В марте этого года, когда акции дошли до 280 долларов, соответственно, и не каждая домохозяйка могла купить такую акцию, они провели сплит 1 к 4. Они стали стоить 70. Сейчас они подошли к уровню 80 и как раз готовы пробивать. Ну и, собственно, если сейчас в условиях предстоящего повышения процентных ставок финансовые компании будут чувствовать себя лучше всех. И в том числе Visa. И как раз вот, я думаю, что вот сейчас именно в ближайшие дни как раз возможно такое пробитие и можно на этом, ну, достаточно хорошо заработать. Поэтому моя ставка по Visa с коротким стопом по 78.50, соответственно, и на пробитие 80 где-то, 82, мы должны это увидеть.
Хрупова: Спасибо большое. Это была ставка нашего фундаментального эксперта. Павел Пахомов выступает, напомню, за команду фундаментального анализа на текущей неделе. Ну что ж, Павел, Вы сказали, что много людей делает одно и то же. В этом нет никакого противоречия, что если все идут в сторону, то, в общем-то Ваша ставка может не так уж быть эффективной?
Пахомов: Ну, как раз вот тут и работает, если опять же, с точки зрения технического анализа. Да, когда огромное количество людей…
Хрупова: То есть мы идем по тренду и…
Пахомов: Когда огромное количество людей читает одни и те же книжки, ориентируются на одни и те же индикаторы, соответственно, и делают, в общем-то, одно и то же.
Хрупова: А, вот полпроцента на протяжении шести лет, это вот полпроцента в день делают?
Пахомов: Ну, опять-таки, естественно, что не каждый день по полпроцента, но в среднем, да, то есть она полпроцента, процентик, потихоньку, потихоньку добавляет. Вот я привел цифры, что в марте это было 70, а сейчас 80. То есть за полгода 15% свои оно сделало. И так вот оно, доходность у нее средняя получается за последние 5 лет где-то больше 20% годовых. То есть спокойненько идет.
Хрупова: А много ли таких бумаг вообще можно насчитать на американском рынке, вот подобных?..
Пахомов: Достаточно много.
Веденеев: Много, много.
Пахомов: Много.
Хрупова: Ну вот, Александр, ну хоть какую-то бумагу нам порекомендуете?
Веденеев: Ну, если здесь говорить с той же самой Visa, можно аналог привести с тем же самым Apple, которая немного более волатильна, но у нее тоже растущий график. Если говорить про разные доткомы…
Хрупова: Но Apple все-таки не принес на этой неделе Павлу очка победного.
Веденеев: Тем не менее, если будем говорить о её волатильности, то всегда перед презентацией любого продукта у нее там до 10% может волатильность спокойно быть, там 10-20 долларов она может прибавлять периодически. Еще мне нравятся, например, акции, не которые там все, например, знают, а, скорее, технологический сектор. Такие как там Seagate, например, да. Или там AMD Тechnologies.
Хрупова: А, почему Вы их тогда не рекомендуете, а все-таки делаете ставку на индексы российские?
Веденеев: Ну, как бывает, зависит от позиции и хочется больше денег. К тому же я обязательно посмотрю, что можно из именно американского рынка посоветовать или какой-либо акции. Потому что есть некоторый список, который я тоже отслеживал и отслеживал еще тогда, когда торговал Россию. Когда у нас был поводырем S&P 500 и за ним двигался весь российский рынок. Сейчас, к сожалению, а, может быть, и к счастью, это не так – рынок усложнился и стало не так просто зарабатывать. Это интересно. Но на Америке есть много таких акций. Возьмем, сколько у нас на NYSE? 5000 акций, ликвидность просто колоссальная. Когда я был в Чикаго у одних из своих партнеров, брокера, я в святая святых попал, где по отпечаткам пальцев заходят. Я же русский и английский плохо знаю. И нажав первый раз в жизни кнопку «продажа», и там не один лот, а просто ушло 200 миллионов долларов, вот как мы один контракт фьючерс РТС торгуем. Я, конечно, был…
Хрупова: Огромная ответственность, но сейчас, Александр, у Вас будет еще больше ответственности. Попрошу сейчас дать график вчерашнего пари. Я напомню, что речь шла относительно короткой позиции Chesapeake Energy.
Веденеев: Ну, речь шла про лимоны. Ха-ха-ха.
Хрупова: Подождите, Александр, в роли ведущей выступаю все-таки я. Итак, пари экспертов. Накануне, я напомню, рекомендовал нам короткую позицию по Chesapeake Energy Павел Пахомов, который выступает за фундаментальных экспертов и, соответственно, говорил о том, что до отметки 6.8 дойдет эта бумага и, возможно, опустится до уровня даже 6 долларов 60 центов. Ну, вот Александр не поверил, сказал, что вот ну не пробьет эта бумага отметку 6 долларов 80 центов. Как мы видим, вот эта зеленая линия – это как раз те самые 6 долларов 80 центов, ниже которых пошла эта бумага. Соответственно, мы спорили вчера на то, что проигравший съест лимон в прямом эфире, потому что лимон – миллион, тут можно много разговаривать. Александр, я Вам предлагаю все-таки…
Веденеев: Миллион скушать будет тяжело.
Хрупова: …исполнить. Вот все по-честному, вы это видите.
Веденеев: Снимаю очки, потому что сейчас пойдут сопли, слезы – все, как всегда. Ну, что хочу сказать, я не то, что не поверил Павлу, я говорил изначально, что с Павлом спорить тяжело потому, что он выбирает, достаточно, серьезные и очень интересные технически, в том числе, и фундаментальные акции, поэтому мне спорить было тяжело и как бы вариантов было немного.
Хрупова: Александр, приятного аппетита.
Веденеев: Я понял – ешь лимон.
Хрупова: Ну, что же, молодец – прям, скажем, это серьезный поступок все-таки в прямом эфире. Мы специально оставили на конец передачи, вот это поедание. И должен ведь съесть весь лимон, если всецело исполнять то, что мы накануне говорили. Ну, в общем-то, вы видите, что все происходит, действительно в пари участие у нас, оно бывает иногда с кислинкой. Ну что ж, напомню, что на текущей неделе вы будете выбирать самого убедительного эксперта путем голосования на сайте. Я напомню, что с пятницы по понедельник оно идет на www.rbctv.ru. И на этой неделе за команду технического анализа выступает Александр Веденеев, управляющий активами, который сейчас кушает лимон, и Павел Пахомов, руководитель учебного центра Санкт-Петербургской биржи, выступает за команду фундаментального анализа. Это «Рынки. Позиция», Елена Хрупова. Не переключайтесь, всего вам доброго!
Последний кусочек. Все до последнего кусочка. Лимон до последнего кусочка был съеден.
Веденеев: Сдержал слово.
Хрупова: Все, тарелка пустая.
Веденеев: Съедено все.
Хрупова: Молодец! Мужик! Герой!
Пахомов: Когда вчера было 6.80, оно ж там как раз вот дошло и туда это так. Когда стало 6.80…
Хрупова: Я хотела спросить: может, Павел, Вы специально там взяли и, так сказать…
Пахомов: Ну, мы-то, конечно, можем у себя, ну а тут-то.
Хрупова: Нет таких денег для того, чтобы Павел подсудил…
Пахомов: Когда к 6.80 подходит, мне говорят – цена лимона, мне говорят, давай, мы сделку проведем.
Хрупова: Цена лимона – ха-ха-ха.
Пахомов: Давай, мы сделку проведем? Я говорю: нет проблем! Я смотрю и говорю: нужно 27 миллионов долларов.
Хрупова: Да, чтобы выиграть – вот это цена была бы! Ну что ж, молодцы!
Веденеев: Цена лимона – 27 миллионов долларов.
Хрупова: Молодцы! С вами одно удовольствие работать.
…
Веденеев: Так, как раз записываем. Что-то Павел интересное пишет мне. Я так понимаю, там будет много написано. В общем, ставка у нас, ставка у нас была на то, что акция Apple не вырастет выше 123 долларов. А у Павла была ставка на то, что она достигнет цели в 23 доллара и даже в 24 доллара. В итоге я победил. Ты можешь этот исторический момент запечатлеть, как он будет передавать.
Голос за кадром: Что я должна запечатлеть?
Пахомов: Ну, я тогда очки одену.
Голос за кадром: Так, подождите, что я должна запечатлеть?
Веденеев: Так, а что написал? «Стопы, стопы и еще раз стопы. И по жизни тоже». Спасибо, приятно, приятно, приятно.
Голос за кадром: А, ты что написал Павлу?
Пахомов: А, там нету. Там, я боюсь, что не будет видно.
Веденеев: Павлу я написал, вот сейчас покажем. То есть то, что мы ставку делали Chesapeake. Chesapeake я проиграл – все честно. Здесь написано: «Моему учителю и отцу-основателю опционной торговли П.П.» И моя подпись. Так что у нас все честно.
Пахомов: Я не подписал, дай, я распишусь. А то как-то я так.
Веденеев: Все, понял, так. Спасибо, спасибо. Вот так. Так что друзья-товарищи в эфире мы кушаем лимоны, а вне эфира мы вот такие зеленые бумажки закручиваем.

Хрупова: Здравствуйте, это «Рынки. Позиция» и в студии её автор и ведущая Елена Хрупова. Итак, завершается очередная неделя битвы фундаментальных и технических аналитиков. На этой неделе битву со стороны технических экспертов совершал Александр Веденеев – управляющий активами, а за команду фундаментального анализа боролся Павел Пахомов – руководитель учебного центра Санкт-Петербургской биржи. Уважаемые господа! Спасибо, что были всю неделю с нами, была очень насыщенная неделя. Я напомню, что сразу два, весьма неожиданных момента случилось на протяжении недели. Во-первых, это то, что рекомендация Павла принесла максимальную интрадей прибыль в 7.5%. Это шорт Chesapeake Energy и в отношении этой же бумаги у наших экспертов возник спор относительно того, будет ли пробит или не будет уровень в 6 долларов 80 центов. Попрошу сейчас дать график. Я напомню, что, буквально, эта бумага преодолела и даже существенным образом вниз ушла от уровня в 6.80 и, соответственно, спор шел на то, кто проиграет, тот и ест лимон. И проиграл у нас в этом споре, в этом пари Александр Веденеев, который выступает за команду технического анализа и ему пришлось есть лимон в прямом эфире. И предлагаю посмотреть, как это было.
Веденеев: Ну, что хочу сказать, я не то, что не поверил Павлу, я говорил изначально, что с Павлом спорить тяжело потому, что он выбирает, достаточно, и как бы вариантов было немного.
Хрупова: Александр, приятного аппетита.
Веденеев: Я понял – ешь лимон.
Хрупова: Ну, что же, молодец – прям, скажем, это серьезный поступок все-таки в прямом эфире. Мы специально оставили на конец передачи, вот это поедание. …сейчас кушает лимон, и Павел Пахомов, руководитель учебного центра…
Ну, вот так это было. Сама видела: Александр скушал весь лимон. Да, Павел.
Пахомов: А, вот я, глядя, как Александр ел лимон, всю ночь не спал и переживал за его здоровье и поэтому я считаю, что нужно дать ему шанс отыграться.
Хрупова: Каким образом?
Пахомов: Может быть, как-то там, ну, не знаю, допустим, не будем подводить итоги сегодняшнего, ну, вчерашнего дня, а, соответственно, перенесем это на там, допустим, двухдневный срок, и удвоим ставку.
Хрупова: А, то есть Вы рекомендуете, что мы сегодня не озвучиваем, как сработали ваши ставки. Я напомню, это было продолжение, сохранение позиции шорт индекса ММВБ, а также бумаги Visa рекомендовал наш фундаментальный эксперт. То есть Вы рекомендуете, говорите о том, что…
Пахомов: Перенести, да, еще дальше.
Хрупова: Переносим дальше и еще удваиваем ставку. То есть тот, кто выиграл получит два балла.
Пахомов: Да.
Хрупова: Ну, наверное, я соглашусь потому, что действительно, сейчас в ситуации технических экспертов, вот я напомню, что счет команды 1:2 в пользу фундаментальных экспертов. А также общий счет команд вообще с начала текущей битвы – это 16:19 в пользу также фундаментальных аналитиков. Технические, действительно, немножко отстают, поэтому, ну, что ж, благородное предложение, Павел, с Вашей стороны. Я его принимаю. Александр, если Вы принимаете, то мы тогда не будем подводить итоги сегодняшнего дня, вчерашнего дня, а подведем их уже в понедельник и с удвоенной… либо это будет минус два, либо это будет плюс два.
Веденеев: Слова «минус два» не вдохновляют. А так я только соглашусь. Почему нет, если будет фора в два очка. Да, мы можем продлить, к тому же у нас будет сегодняшняя еще рекомендация, да, и вот эта, длящаяся. К тому же, я выбираю всегда по две цели, также, как и Павел. То есть у нас есть…
Хрупова: Первая и вторая цель, которая отрабатывает.
Веденеев: Да, первая и вторая. В любом случае, основная ставка – это там, как всегда бывает, первая цель. Вторая – она может быть достигнута, либо мы закроемся по стопу, но в плюс.
Хрупова: Ну что ж, в таком случае, еще одна неожиданность случилась на текущей неделе помимо пари и помимо максимальной интрадей доходности, а еще и то, что мы не подводим сегодня итог, а переносим его на понедельник. Подведем уже совокупные итоги. Я напомню, что также, уважаемые господа, сегодня, буквально, после программы начинается голосование на сайте www.rbctv.ru, в котором вы можете также принять участие и выбрать аналитика, который показался вам на этой неделе более убедительным. Это либо технический аналитик Александр Веденеев, либо фундаментальный эксперт Павел Пахомов. Пожалуйста, голосуйте и ваше зрительское голосование принесет кому-то одно очко. Возможно, оно окажется решающим и победным для той или иной команды. Ну а пока, я напомню, лидирует, конечно, фундаментальная команда. Итак, фора есть у технических экспертов, поэтому сохраняют позиции. Я напомню, что шорт индекса ММВБ. Соответственно, первая цель – это 1730, вторая цель – 1725, продляем её. И также покупка бумаг Visa – в общем-то, там тоже будем смотреть, насколько на горизонте, уже увеличенном, получается, эти ставки сработали. Ну что ж, уважаемые господа, в таком случае, хочу вас попросить все-таки сделать ставки на сегодняшний день. И, давайте, начнем тогда, Александр, с Вас.
Веденеев: Ага, хорошо.
Хрупова: Две минуты есть у каждого из наших экспертов, ровно. Ваше время пошло.
Веденеев: Хорошо. Я выбирал среди именно акций, потому что обещал, но, к сожалению, среди российских бумаг мне чего-то не очень все понравилось. К тому же я говорил еще, тогда, когда делал ставку на фьючерс РТС, исходя из анализа опционной доски, мы будем болтаться вокруг отметки в 85. А, соответственно, что акции, что фьючерсы, они будут болтаться возле этой же отметки, касательно индекса. Поэтому любой стоп и любая цель, она может сработать, может не сработать, а хочется победить. К тому же тут не просто мне дали фору, да, а, скорее, технари тоже пошли фундаменталистам навстречу. Почему? Потому что мы все-таки заставляем фундаменталистов искать суперкороткую цель, то есть на день, да, что неправильно потому, что технари, они могут внутри дня.
Хрупова: Но у фундаменталистов это лучше получается, согласитесь?
Веденеев: Ну, они тоже выбирают свой коллективный инструмент, на самом деле, зачастую. Ну, поэтому продлить на пару-тройку дней ставку, я считаю тоже правильно и для них, и для нас. Что касается моей рекомендации, я все-таки выбрал акцию американскую, довольно известный бренд – это Amazon. И покупочка, покупочка текущих уровней, с отчасти, может быть, небольшим профитом, но, я думаю, с увеличением позиции, а там, возможно, будем увеличивать позицию, будет неплохой профит по этой бумаге. Что про нее еще хочу сказать. То, что несмотря на высокую конкуренцию Али Бабы и Amazon, все считали по маркетингу, что все-таки Али Баба будет больше, круче и так далее, но, на самом деле, оказалось Amazon. Плюс, у Amazon очень много классных сервисов и те, кто, например, часто заказывает что-то в Amazon живя в США или в России, там есть такой вариант прайм-заказа, там, где вы не платите налог штата, налог на добавленную стоимость, за доставку – она бесплатна. Единственное – это касается тех регионов, там, где нету Amazon склада и это будет бесплатно. Вот в Чикаго, где мы жили, этот склад построили, поэтому уже нет бесплатной доставки. Но, с другой стороны, это влияет на заявки по безработице, потмоу что они создают новые рабочие места.
Хрупова: Конечно, действительно, аргумент принимается. Спасибо большое, это была ставка нашего технического эксперта. Вы, кстати, затронули тему Али Бабы. Буквально, на днях, 11 ноября, если мне не изменяет память, в Китае был, так называемый, день холостяков, когда Али Баба побил свой же рекорд и, буквально, в первые часы торгов уже оборот, объем заказов превышал 10 миллиардов долларов. Ну что ж, выбор сделан, это покупка бумаг Amazon. Ну а дальше переходим к ставке нашего фундаментального эксперта – Павел Пахомов, напомню, выступает за команду фундаментального анализа на текущей неделе. Павел, Ваши две минуты, пожалуйста.
Пахомов: Ну, начинали мы эту неделю с Aplle – с ихнего всего, который, к сожалению, не сработал, но хочу закончить неделю Apple ресторанного бизнеса. В общем-то, это компания всем известна, это Starbucks. Но у нас как-то – ну кофейни и кофейни – кто-то любит, кто-то не любит. Но в общем-то, ассоциируются с какими-то небольшими кофейнями, с сетевыми, и не более того. На самом деле, достаточно крутая компания, очень интересная. Действительно, Starbucks называют Aplle ресторанного бизнеса. Очень жестко конкурируют с Макдональдсом. Гораздо более интересная динамика. За последний только год акции выросли больше, чем на 50%. И сейчас они пробили такой значимый, исторический уровень – 60 долларов за акцию. Собственно, оттестировали этот уровень и, в общем-то, есть все надежды, что они пойдут как раз дальше. Соответственно, поэтому моё предложение – покупка акций Starbucks с достаточно коротким стопом по 58.90 и с целью в 64 доллара.
Хрупова: Спасибо большое. Это была ставка нашего фундаментального эксперта на Apple в кофейном бизнесе – Starbucks. Но, смотрите, у вас были очень разнообразные, за текущую неделю, ставки, если вспомнить с понедельника. Действительно, это был Apple, который не принес победного очка, а также далее Джилит Сайнсес, который заработал; шорт Chesapeake, который, в общем-то, принес максимальный интрадей-доходность в 7.5%. Наконец, бумаги Visa, и теперь уже Starbucks. Вот, достаточно, диверсифицированная, хорошая структура. А, скажите, если мы посмотрим на то, каким образом может в России быть реализована, ну, скажем, есть ли возможность у частных инвесторов каким-либо образом заработать, вот, в частности, на инициативе, которая не так давно была введена – индивидуальные инвестиционные счета.
Пахомов: Да, действительно, это есть и тем более как раз вот есть возможность и на российском рынке, на американском рынке, поскольку в рамках индивидуальных инвестиционных счетов сейчас можно, собственно, открывать позиции, включать в портфели ИИС любые акции, торгуемые на российских биржевых площадках.
Хрупова: Но не на западных.
Пахомов: Да, вот Apple, купленный на NYSDQ, то есть на американском рынке…
Хрупова: Не включается, а тот, который…
Пахомов: Он не включится.
Хрупова: А, тот, который куплен на Санкт-Петербургской бирже, можно включить.
Пахомов: Совершенно верно, совершенно верно. Единственное, что, конечно, в ИИС допускается вложения только в рублях, но технология есть. Вы выводите рубли, потом переводите в доллары, ну и дальше покупаете любые инструменты долларовые, если такое желание есть. А, как видите, разнообразие этих акций и возможностей, которые существуют, они действительно, достаточно, многообразны. И, в данном случае, еще какой плюс, что вы все это в долларах США. То есть вы, фактически, свой портфель хеджируете, страхуете.
Хрупова: Вы еще играете и на курсовой разнице! Опять же, если доллар будет расти. А как Вы думаете, Александр, будет ли доллар расти? Вот, в частности, Федрезерв, который пока не принял решение о повышении ставки, но может это сделать, будет способствовать укреплению доллара?
Веденеев: Неважно, какие решение примет Федеральный резерв, бакс в ту или иную сторону все равно будет прыгать. И, скорее, он будет расти потому, что это не просто какая-то резервная валюта, а покуда у нас многие из основополагающих экономики и промышленности исчисляются в долларах…
Хрупова: Ну и сырье номинировано все в долларах.
Веденеев: Да, это неизбежно, к тому же вот эти вот ИИСы, они вот становятся более-менее привлекательными, с учетом, что можно купить американскую акцию на долгий срок, не платить с этого налог.
Хрупова: На три года, если мне не изменяет память?
Веденеев: Да, на три года. А теперь представим с вами – это не просто рядовой может сделать пользователь, но все-таки если бы, например, эти ИИСы увеличили не с 400 000 рублей, например, а…
Хрупова: Так, а, давайте, тогда напомним, что вам нужно каждый год докладывать по 400 тысяч…
Пахомов: Не обязательно.
Хрупова: Не обязательно.
Пахомов: Не менее 400 000.
Веденеев: Не более 400 000. Не более и не менее – там, с одной стороны…
Пахомов: Нет, можно меньше, меньше можно – больше нельзя.
Веденеев: Меньше – ну какой смысл? Вот если было там, например, 4 миллиона рублей – это более привлекательно потому, что такие бы ИИСы очень много распространяли, деньги находились бы в России, у брокеров, у биржи.
Пахомов: Ну, я могу сказать, что сейчас рассматривается вопрос об увеличении этой суммы.
Хрупова: То есть вы пришли к брокеру, вложили 400 000, либо меньше и, соответственно, это считается уже открытым индивидуальным инвестиционным счетом.
Пахомов: Нет, ну надо заявить, что это именно отдельный счет.
Хрупова: Да, вы заявили об этом. Соответственно, дальше какие действия? Вам же нужно получить налоговые вычеты.
Пахомов: Ну, а дальше, по итогам года, вы, соответственно, по факту уже говорите, по какой схеме вы будете, идет - там два варианта. Первый – это возврат НДФЛ в размере 13%. Ну, 400 тысяч – это 52 000 рублей, кстати. Уже интересно. Или же за три года освобождение полностью от прибыли, которую вы получите по этим акциям.
Веденеев: И на самом деле, я поддерживаю именно долгий срок, и скажу, почему это выгодно для…
Хрупова: А, вдруг потом поменяют опять правила игры?
Веденеев: А, вот как раз по поводу правил. Почему это выгодно для тех, кто участвует во всей этой схеме? Я сейчас так скажу то, что происходит в закулисье потому, что, что брокеры, что другие инвестиционные компании используют те деньги, которые на долгий срок в качестве гарантийного обеспечения в своих сделках, что по закону они делать не могут. Но так делает вся банковская система. Вы пришли, дали банку депозит 10 000 рублей, он берет эти же самые 10 000 рублей и отдает следующему клиенту в качестве кредита.
Хрупова: Александр решил какую-то сенсацию еще дополнительно еще в эфире нам.
Веденеев: Ну, это не сенсация, это правда, да. Он дает ваши же 10 000 другому человеку в кредит. Потому что вы положили депозит, вы имеете право его снять только через некоторое время.
Хрупова: Но с индивидуальными инвестиционными счетами такого не произойдет, все по-честному, правильно?
Веденеев: Ничего там честного нет потому, что по факту, по факту, по факту компании будут использовать тоже самое.
Хрупова: Павел, у Вас есть 30 секунд, чтобы сказать, что…
Веденеев: Я просто к чему говорю? Это, на самом деле, не плохо. Это хорошо. От этой аферы выиграют все. И те, кто ее проводят, и те, кто в ней участвует.
Хрупова: Павел, Вы согласны, что это афера?
Пахомов: Нет, нет, все-таки, я надеюсь, что те правила, которые сейчас приняты игры, они, во-первых, останутся неизменны. Более того, они доказаны историей. То есть не мы первые – Америка, Великобритания, Япония – точно по таким же правилам живут и прекрасно работают.
Веденеев: Я надеялся услышать в этом списке Россию, но не услышал. Поэтому, я говорю, почему выгодно? Они готовы будут на это пойти потому, что это выгодно и им, и нам, как участникам этих счетов.
Хрупова: Спасибо большое! Я напомню, что вы можете, уважаемые телезрители, голосовать на нашем сайте www.rbctv.ru за то, кто из экспертов выглядел более убедительным на текущей неделе. Сражались за команду технического анализа на этой неделе Александр Веденеев – управляющий активами, за команду фундаментального анализа на текущей неделе выступал Павел Пахомов, руководитель учебного центра Санкт-Петербургской биржи. Это были «Рынки. Позиция», Елена Хрупова. Не переключайтесь, всего вам доброго!
…
Веденеев: Вы знаете, я такой, да. Соблазняюсь. Напиши – все уже. Что там – режем лимончик.
Хрупова: Александру. Не пишет у меня, к сожалению, ручка, но, в общем, я хочу написать, что Александру Веденееву, который…
Веденеев: Лимон будет расписан вообще вокруг.
Хрупова: Да.
Веденеев: То есть, я так понимаю, мне еще второй придется съесть?
Хрупова: Не пишет. Который съел лимон в прямом эфире. На память. Нет, не пишет.
Пахомов: Это тот, который он съел.
Хрупова: Это тот, который он съел.
Веденеев: Ха-ха-ха. Это уже второй.
Хрупова: Значит, Сашка, я тебе подписала.
Веденеев: Все, отлично.
Хрупова: Вот, который съел. Видели мы – запротоколировано.

Тимофей Мартынов: Банда около рынка, часть вторая. Разговоры о трейдинге. Разговоры, пардон, о разговорах о трейдинге с Дмитрием Черемушкиным. Веду-щий программы я – не Дмитрий Черемушкин. И сегодня у меня в гостях не Дмит-рий Черемушкин. На самом деле, долгожданной интервью потому, что человек, который уже оброс завесой тайны. Я вот даже вот так вот сделаю. Главное сейчас не попасть ни в кого. Не влепиться.
Веденеев: Нормально.
Тимофей Мартынов: В струю воды сейчас попадем.
Веденеев: Нас помыли.
Тимофей Мартынов: Значит, у меня не Дмитрий Черемушкин сегодня в гостях, но бывшая правая рука Черемушкина Дмитрия. Так, первый вопрос.
Веденеев: Мочи.
Тимофей Мартынов: Кто отрезал руку? Дмитрий Черемушкин отрезал себе пра-вую руку или все-таки Денис Стукалин помог?
Веденеев: Ну, скорее, второй вариант.
Тимофей Мартынов: То есть с Черемушкиным вы остались друзьями?
Веденеев: Мы не просто друзья, но мы и партнеры – мы работаем вместе. Про-должаем.
Тимофей Мартынов: А, то есть продолжаете вместе работать?
Веденеев: Конечно, конечно.
Тимофей Мартынов: Это то, чего я больше всего боялся, что невозможно вас представить порознь. То есть у вас все нормально?
Веденеев: Абсолютно.
Тимофей Мартынов: То есть ты просто вышел из компании Xelius Group?
Веденеев: Да, я скорее ушел в свое собственное свободное плавание и стал за-ниматься тем, чем я хотел всегда заниматься.
Тимофей Мартынов: Трейдингом.
Веденеев: Фактически – да. Приносить счастье и радость людям, скажем так.
Тимофей Мартынов: Инвесторам.
Веденеев: Да, в том числе.
Тимофей Мартынов: Получается?
Веденеев: Ты, знаешь, на самом деле, когда мы прилетели с Димой во весь этот ад, когда доллар начинал лететь там с космической скоростью вверх.
Тимофей Мартынов: Вернувшись из путешествия по Америке.
Веденеев: Да, из путешествия по Америке, где мы наладили, скажем, так, немного другой бизнес, хотя он сродни тоже трейдингу, да. То есть, как бы из всего хоро-шего в ад вернулись. Было много проблем, включая не только там саму компанию Xelius с инвесторами, а вообще у всех компаний были проблемы. И я занимался тем, что месяцев 6-7 я разгребал геморрой не только компании Xelius, но и откры-тием ПКС и прочее, прочее. Почему так случилось? Потому что иначе люди либо в одну компанию приходят, либо в другую. А иногда просто пробуют в разные места засовываться.
Тимофей Мартынов: Так, скажи мне вопрос, который меня больше всего волнует.
Веденеев: Давай, мочи.
Тимофей Мартынов: Мы что, больше не увидим никаких путешествий по Америке, видеоотчетов, где вы будете с Дмитрием Черемушкиным радовать нас продукта-ми кинокомпании Черемушкин Пикчерз?
Веденеев: На самом деле, будет Интертеймент и Веденеев, в том числе, я скажу так, забегая наперед.
Тимофей Мартынов: Веденеев Энтертеймент.
Веденеев: Да.
Тимофей Мартынов: Мы ждем – не дождемся, но пока этого нету.
Веденеев: Уже есть.
Тимофей Мартынов: Так сказать. Короли около рынка не должны спать.
Веденеев: Это, на самом деле, уже есть. Я уже первый видос там снял. Очень классно, я его в Питере как раз снимал.
Тимофей Мартынов: Чего ты в Питере, кстати, делал? Ты куда-то ездишь, мота-ешься все время. В Питере-то что забыл?
Веденеев: Да я не только в Питере был. Я у Андрюхи Мурманского в гостях был. 2096 километров за 30,5 часов.
Тимофей Мартынов: На мотоцикле.
Веденеев: На мотоцикле.
Тимофей Мартынов: Под дождем.
Веденеев: 8,5 часов подряд шел дождь. Но там охренительно красиво и, конечно, сибиряки – это люди Севера такого.
Тимофей Мартынов: А при чем здесь сибиряки-то?
Веденеев: Ну, я вообще.
Тимофей Мартынов: Мурманск – это не Сибирь.
Веденеев: Люди с Севера, я имею в виду.
Тимофей Мартынов: Северяне.
Веденеев: Да. Северяне, то есть.
Тимофей Мартынов: Крутые челы.
Веденеев: Вообще, кабаны здоровые.
Тимофей Мартынов: Девчонки есть там нормальные?
Веденеев: Есть, есть. Но там реально очень красивая природа, феноменальная. Поэтому возвращаясь к тому, о чем мы начали говорить в плане Интертаймента…
Тимофей Мартынов: В Питере-то что делал, в Питере, расскажи?
Веденеев: Да, вот расскажу, из чего все как бы стало складываться. В общем, я пошел таким путем, что мне просто надоело, что компании постоянно открещива-ются от своих обязательств, не хотят удовлетворять клиентов, их потребности. А я всегда ставил себя на место клиента. И, собственно, сам тоже являлся инвесто-ром и клиентом многих компаний. Я просто, как Тиньков, в свое время, ему не по-нравилась банковская система, и он сделал свой банк. И я просто сделал свой собственный сервис – помощь людям в финансовом отношении.
Тимофей Мартынов: Что за сервис?
Веденеев: Такого, который не делает никто – ни в России, ни в США. Я просто стал реально помогать тем людям, которых кинули, опрокинули.
Тимофей Мартынов: Разгонять счета.
Веденеев: Фактически, да. Помогать им решать определенные финансовые зада-чи. Там, например, первое – жилищная, например, проблема. Автомобиль, еще что-то. Да, либо вот конкретный случай. У человека было 8 300 000. Компания ему слила 6 000 000, меньше, чем за месяц. И понятно, что восстановить она их, фак-тически, не сможет. Но за три квартала мы его восстановили.
Тимофей Мартынов: Короче, нереально.
Веденеев: Ты удивишься, Тимофей. Я уже нескольких таких людей как бы восста-новил.
Тимофей Мартынов: Взял, так сказать, на прицеп.
Веденеев: Да, и в Питере я как раз встречался с несколькими из своих инвесто-ров, с которыми я работаю и которых мы, достаточно, серьезно разогнали. Потому что я тоже работаю не один.
Тимофей Мартынов: Так, очевидно, нас же все-таки smart-lab смотрит. Для smart-lab очевидно, что разогнать так счет невозможно.
Веденеев: Нереально.
Тимофей Мартынов: Если ты разгоняешь, то ты, соответственно, и рискуешь ка-питально.
Веденеев: Конечно, абсолютно верно.
Тимофей Мартынов: Люди-то это осознают, инвесторы твои?
Веденеев: Они не просто осознают. Смотри, в первую очередь…
Тимофей Мартынов: Или они говорят: либо пан, либо пропал. Ребята, действуйте.
Веденеев: Иногда у них такая есть задумка, задача, но даже при этом условии я не рискую на 100%. Потому что если что-то произойдет, нужен капитал, чтобы вы-тащить его из говна, скажем так. И фишка вся очень простая. Я никогда не отка-зываюсь от ответственности. У меня риск 30% на любой капитал. И если я, допу-стим, по итогам года выхожу, допустим, в минус 47%, значит 17% я из своего кар-мана «вынь да положь» компенсирую.
Тимофей Мартынов: Сейчас я уже чувствую, комментарии идут на smart-lab. Люди вот до этой минуты досмотрели и говорят: вот, блин, опять пытается чего-то втюхать, впарить, развести.
Веденеев: Нет, нет, я просто рассказываю, как сама система устроена. Но если неинтересно, мы можем этот момент упустить. И еще один важный момент.
Тимофей Мартынов: Опять что-то впаривают.
Веденеев: Я никому ничего не продаю. И более того, я работаю только по реко-мендациям. Люди ко мне попадают только по рекомендациям. Я никого с улицы не ищу и ни с кем не работаю.
Тимофей Мартынов: Так, давай, доказывай, что ты не околорыночный разводила. Так сказать, чтобы вот smart-lab сейчас уже на дыбы встает. Решпект, Решпект смотрит нас. Ты знаешь Решпекта?
Веденеев: Респекта?
Тимофей Мартынов: Reshpekt Fund Russia – есть такой персонаж таинственный.
Веденеев: Смотри, все очень просто.
Тимофей Мартынов: Который очень любит Xelius Group.
Веденеев: На самом деле, все зависит от того, с кем ты работаешь, кому люди доверяют. Люди идут на людей. У меня с этим никогда проблем не было. Даже ко-гда мою репутацию подставляли, я все равно все вопросы решал. И люди знают, что опять же, вопрос решил кто? Веденеев. То есть у всех корпораций и компаний ассоциация простая. Веденеев решает любой геморрой и к нему приходят деньги. Поэтому когда, например, в этой среде стали узнавать, что я уже не отношусь ни к Xelius, ни к Открытию, ни к каким либо компаниям, мне стали предлагать следую-щее. Рекорд был такой, что 1 000 000 рублей оклад в месяц и 15% от привлечен-ных средств. То есть там, привлек, допустим, 20 000 000 рублей, вот тебе 15% от этой суммы сразу отдают.
Тимофей Мартынов: Опять какой-то развод, пирамида какая-то.
Веденеев: Ну, так фишка вся в чем. Любая компания, она делает следующее. Она берет таких как я и выжимает из них все соки. Каким образом? Им люди доверяют, приносят деньги. Проходит 6-8 месяцев. Люди не получают нужного результата и пропадает доверие к этому человеку. Но компании плевать на это. Она за это заплатила определенные деньги. Ищут нового такого персонажа, который с хорошей репутацией и снова выкачивают деньги. Это любая корпорация, любая компания. Поэтому я не пошел по этому пути, я отказался от этого и правильно, на самом деле, сделал. Потому что, ну что такое 10-15 миллионов рублей, или даже 30 миллионов рублей, но обосранная репутация. Мне это неинтересно. Потому что мне интересна другая вещь. Я мечтал выйти на клиентуру долларовых миллионеров и рублевых миллиардеров. И я вышел на нее. Я мечтал создать бивалютный доход и поток. Это доллары и рубли. И я тоже это сделал.
Тимофей Мартынов: Во всей этой классной истории есть одна маленькая загвоз-дочка.
Веденеев: Давай.
Тимофей Мартынов: А как деньги-то преумножать в итоге? Кто зарабатывает-то деньги? Кто умеет?
Веденеев: Таких, на самом деле, очень мало. Я работаю не с компаниями, а толь-ко с людьми. Почему? Потому что, например, работал бы ты, скажем, с Финамом потому, что там Герчик. Герчик ушел и всё, и тебе Финам уже особо неинтересен. Понимаешь, о чем я?
Тимофей Мартынов: Да.
Веденеев: Поэтому я работаю только с людьми, а не с компаниями. Потому что человек – он есть человек. Он если ушел куда-то или место работы свое поменял, или там адрес сменил – это не важно. Ты работаешь с человеком. Это первый момент. Второе. Те, кто умеет зарабатывать – их очень мало. Скажем, нас всего четверо, кто умеет очень мощно разгонять депозиты на фьючах и на опционах. Но там риск высокий. А следующий этап – это те, кто уже что-то умеет делать ста-бильно, уже с тем капиталом, который ты разогнал. И есть третий этап – это уже те, которые с большим капиталом работают, стабильно и в разных направлениях. Такие три основных этапа. У каждого есть своя фича, каждый умеет делать что-то свое, да. При этом есть руки, команда управляющих, есть отдельные трейдеры. Есть полуавтоматчики.  Я их очень люблю, потому что  у них… это такое некоторое среднее звено между теми, кто делает руками и тот, кто делает робота. К этой касте людей очень малочисленное внимание, мало кто ими занимается, но на са-мом деле, это очень крутая каста потому, что именно при помощи полуавтомата они достаточно серьезные деньги могут зарабатывать. У меня история такая бы-ла. Находясь в Чикаго, я познакомился с людьми из Испании, которые родом из России. Итог, в общем, наших взаимоотношений с ними заключался в том, что ка-питал их семьи находится у меня в управлении. А парень молодой, единственный из семи тысяч человек, который через Xelius проходил обучение, у меня выиграл (10.12) и я расписался.
Тимофей Мартынов: Из 7000 человек.
Веденеев: Из 7000 человек.
Тимофей Мартынов: 7000 человек! По 1000 долларов с носа То есть Дмитрий Че-ремушкин, Александр Веденеев и Денис Стукалин – это мультидолларовые мил-лионеры.
Веденеев: Нет. На долларового я еще пока только иду. Это цель такая. С разни-цей курса она стала немножко дальше. Но фишка в чем.
Тимофей Мартынов: Но у тебя же, бивалютный доход, ты сам только что сказал.
Веденеев: Бивалютный, да. Но опять же, я, наверное, из тех, которые не как по российскому принципу – 80% себе, а 20% - остальным. Я, скорее, отдам 95% и оставлю себе 5, но таких видов и точек, и вариантов заработка у меня будет 100 и 1000. Вот я над этим работаю.
Тимофей Мартынов: Слушай, мне примерно рассказывали, по каким схемам ты работаешь. И на самом деле, ты сегодня попался в нужные руки. Ты даже не спросил, куда мы едем. Мы с тобой едем в лес. Там уже подготовлена яма, зара-нее выкопанная. И там тебя ждут ребята с лопатами. Чисто твои инвесторы. Ха-ха-ха.
Веденеев: Ништяк. Ну, мои инвесторы могут подарить мне только какую-нибудь золотую лопату или серебряную, сказав, Саня, копай дальше. Нам с тобой очень приятно  работать. В самом начале у всех по-разному складывалось мнение обо мне, о том, как я работаю.
Тимофей Мартынов: Саня, короче. Ты прямо читаешь сейчас заранее подготов-ленную речь. Такое впечатление складывается. Давай так.
Тимофей Мартынов: Ну, давай. Чикаго. Оп! Поехали. Ты едешь в Чикаго. Что ты там забыл?
Веденеев: 28 числа, да, улетаю. Мы летим туда с Димой. У нас там есть  пару во-просов, связанные с инвестированием в три направления. Это традиционный бизнес, недвижимость и опять же, фондовый рынок.
Тимофей Мартынов: А Дениса с собой не берете, как всегда? Денис с вами в Америку почему-то не летает.
Веденеев: Как бы там не его тема.
Тимофей Мартынов: Понятно. А Черемушкин Дмитрий с Денисом Стукалиным не поссорятся из-за, так сказать, несоответствия тем?
Веденеев: Ну, почему? Я здесь ссор, особо, не вижу. Понимаешь, у каждого из нас есть определенная своя сфера деятельности. Кто-то из нас в чем-то хорош. И мы что-то в этом направлении делаем. И у Дениса есть свои положительные качества и сильные стороны. Он их как бы развивает и в этом работает.
Тимофей Мартынов: А расскажи, чем вообще Денис занимается в Xelius? Потому что фронт-раннер – это… Вот ты фронтра-ннером был. Все знали: вот, Черемуш-кин, Веденеев – это Xelius. А чем Стукалин занимается?
Веденеев: Денис, он на самом деле, очень крутой хозяйственник, скажем так.
Тимофей Мартынов: То есть он схему придумывал?
Веденеев: Не только схему. Его задача, чтобы…
Тимофей Мартынов: Оперативной деятельностью занимался.
Веденеев: Операционной деятельностью.
Тимофей Мартынов: Да, операционной.
Веденеев: Основное. И его фишка была в том, что
Тимофей Мартынов: Так, черт, мы не туда куда-то поехали, да. А, нет, мы туда. Так, чувака нужно пропустить.
Веденеев: Ну, тут ты его не пропустишь.
Тимофей Мартынов: Сорри, чувак. Ни туда и ни сюда я. А это на МКАД.
Веденеев: Легко. Тут уже крути как есть. Слушай, мне очень нравится стиль. Мне надо было тоже кепочку глянуть. Острые козырьки обсуждают схему захвата Лон-донской биржи в современном мире. Поэтому если говорить про Дениса, у него тоже много положительных качеств. И основная – это была, если что-то появля-лось, его задачей было в работоспособном состоянии сохранять. Такая вот задача у него. У Димы основные, это были определенные идеи, тестирования. С меня, как всегда…
Тимофей Мартынов: Слушай, сколько сейчас преподавателей в Xelius?
Веденеев: Скажем так, недостаточно.
Тимофей Мартынов: Там уже, по-моему, с десяток накопилось. Там я видел, этот профессор по психологии у них, который говорит «бессознательная некомпетент-ность, компетентная бессознательность»
Веденеев: На самом деле, новичкам полезно.
Тимофей Мартынов: Такой, знаешь, импозантный товарищ.
Веденеев: Есть, есть такая тема. Ну, смотри, если вот брать из компании всего и вся, то про Xelius могу сказать: много мне дал, с точки зрения опыта и взаимоот-ношений.
Тимофей Мартынов: Но ты уже перерос. Ты, может быть, читал мои ответы на во-просы?
Веденеев: Да, да.
Тимофей Мартынов: Где я выразил… я вообще, не зная как, вот предположения.
Веденеев: Прикольные предположения.
Тимофей Мартынов: Не зная как бы ситуации, я предположил, что ты пришел туда как наемный сотрудник. Потом ты вырос из данной роли и начал, естественно, претендовать на большее. И, соответственно, когда уже там появились какие-то противоречия, кто-то, может, не захотел долькой делиться с тобой, пришлось с тобой расстаться. А ты уже начал свою тему мутить.
Веденеев: Ну, конечно, конечно. Отчасти, это действительно так, но тут было го-раздо мягче все это.
Тимофей Мартынов: И ласково, полюбовно.
Веденеев: Да, конечно. Задачи разные, соответственно, стоят. У меня одна, а Xelius – это, скорее, компания сейчас по тому, чтобы просвещать людей, на самом деле, такая. Некая филантропская тема, но за хорошие деньги. Чтобы действи-тельно, финансовая грамотность у людей повышалась, я сам очень многих своих и агентов, и менеджеров или даже клиентов, направляю к ним на обучение пото-му, что мне потом с ними же проще общаться и какие-либо вопросы решать.
Тимофей Мартынов: Саня, ты обедал, кстати?
Веденеев: Нет, кстати.
Тимофей Мартынов: О, и я не обедал. Давай, в Марио заскочим?
Веденеев: Легко.
Тимофей Мартынов: Знаешь Марио?
Веденеев: Не знаю.
Тимофей Мартынов: Это самый дорогой ресторан на Рублевке, я только един-ственное, кошелек забыл. Угостишь?
Веденеев: Я – то же самое, забыл.
Тимофей Мартынов: Ха-ха-ха.
Веденеев: Прикинь, да, жопа, короче.
Тимофей Мартынов: Может, твоих инвесторов подтянем на обед?
Веденеев: Да, кого бы из них там подтянуть? Это мне придется звонить Даше, Даша, давай там…
Тимофей Мартынов: Съехал с темы.
Веденеев: Нет, реально.
Тимофей Мартынов: Съехал, съехал с темы.
Веденеев: Он только сейчас сказал об этом, я такой понимаю: я же приехал на Гет-такси. У меня оплата там картой была, а кошелек я ни хрена не взял. Он у ме-ня дома лежит. Причем я оба канала оставил: и кэш, и это. А, кстати, у меня тут была заначка одна.
Тимофей Мартынов: Чё, может быть, хотя бы на Причал наскребем?
Веденеев: На Причал. У меня вообще ноль рублей. Надо было заехать.
Тимофей Мартынов: Все, отлично. Вот теперь уже около рыночная толпа, глядя-щая со smart-lab на нас, уже ликует. Ха-ха-ха, обосрались.
Веденеев: Ха-ха-ха.
Тимофей Мартынов: Слышишь, а, может, сейчас бомбанем по-быстрому? Возь-мем, до Барвихи подбросим. И, соответственно, на пару чизбургеров хватит.
Веденеев: Да, я думаю, легко. Чего, можно будет сделать. 
Тимофей Мартынов: А чего ты в Чикаго-то забыл? То есть конкретно говоришь: парочка проектов. А что там такое?
Веденеев: Ну, связано, опять же, я сказал, с биржей, с недвижкой и с традицион-ными делами.
Тимофей Мартынов: Ну, там, в Чикаго, удалось хотя бы что-то заработать?
Веденеев: Да, да. В принципе, самое главное, что был опыт, какой серьезный. То есть это именно штат. И там каждый штат – это каждая отдельная страна. И самое главное – как вести беседу.
Тимофей Мартынов: Да, то есть законодательство и правовое регулирование.
Веденеев: Да, законодательство и вот эти фенечки, фишечки. Когда на себе все прочувствуешь, ты примерно понимаешь, как можно из той же самой недвижимо-сти, из 12-17% выйти в 33% годовых, в долларах. И это как бы реально. И сколько там ньюансов, фишек всех. Еще тема тоже, такая популярная, там, у них есть – «нэйшнл шеак тэнкс» - программа такая по CNBC, 25-й. Я постоянно эту програм-му крутил. У них вот эта культура бизнеса лет 200, от мала до велика. И на всякой ерунде, на всяких идеях, люди достаточно серьезно зарабатывают и получают реальных миллиардеров долларовых. То есть серьезное финансирование.
Тимофей Мартынов: Ничего я не понял.
Веденеев: А у нас такого в стране нет.
Тимофей Мартынов: Так, давай конкретно: что за проект? С биржей какие проек-ты? Все просто, все пристально следят, что же Xelius замутил в Чикаго? Что за тема? Что все тоже хотят жить в Чикаго. Все тоже хотят иметь офис в Downtown, в Чикаго. Но пока-то люди еще просто не знают, что это такое. Потому что, на самом деле…
Веденеев: Но это непросто.
Тимофей Мартынов: Поживешь в Чикаго полгода-год, там волком взвоешь. Видал я таких русских, которые там, так сказать, приезжают в Америку.
Веденеев: Ну, смотри, если ты волком воешь, значит тебе заняться там нечем. То есть вот есть такая вещь. У нас особо, на самом деле, время, чтобы выть волком не было. Наоборот, мы там на выходном куда-то выбирались все время, меняли обстановку там, с биржево-офисной на какую-нибудь там расслабонскую. Поезди-ли куда-то там в другие города. Причем, на машинах, на мотоциклах. Я там посто-янно, я же в городе, в центре, с машиной и с мотоциклом беда. Эти прямоуголь-ные улицы.
Тимофей Мартынов: Ну, давай про бизнес, чего ты мне про эту бытовуху.
Веденеев: Да, бизнес, достаточно, смотри. Бизнес здесь какой.
Тимофей Мартынов: В чем потенциал Америки для русского около рыночника, так сказать?
Веденеев: Обучающий бизнес. Ну, смотри. Для русского нужно, прежде всего, уметь работать на Америке. Это раз. Какие-то результаты иметь – два. Разби-раться в этом и неплохой английский иметь для того, чтобы вообще людям хоть как-то что-то рассказывать. Там были пару-тройку компаний, которые мы анали-зировали, связанные с обучением, с трейдингом, с инвестированием. С инвести-рованием – это как отдельная каста. Это премиум такой. Серьезные компании, офисы, и все остальное. А вот то, что ниже инвестирования – это трейдинг-обучение. Они… в них как-то более свободно можно попасть. Тебе не нужно тол-стый кошелек, Мазератти или Ролс-Ройс, чтобы вообще с ними поговорить или у них там побывать, пообщаться. И есть компания, которая более 17 лет на рынке. И я у них был, я даже видео у них снимал, как они себя ведут. То есть, как по учебникам, по американским, по маркетингу – речь, как, что нужно делать. У них все статистически работает. После этого, скажем так, семинара, 11 человек были готовы заплатить по 5 000 – 6 000 долларов за обучение. И трое по 25 000 долла-ров за пару-тройку месяцев. И это как бы реальные деньги. В США просто другая культура потребления. Они карточкой – и все.
Тимофей Мартынов: Блин, Саня, меня бесит, когда ты начинаешь всеми вот эти-ми заученными фразами говорить. Мне нужен эксклюзив какой-то.
Веденеев: Эксклюзив тебе нужен.
Тимофей Мартынов: Как бабки заколачивать в Америке? Сколько Xelius денег за-работал, сколько потратил в Чикаго?
Веденеев: Потратили много.
Тимофей Мартынов: Сколько клиентов, в чем перспектива, потенциал в чем?
Веденеев: Насчет клиентов, на данном моменте я тебе точно не могу сказать, так как уже этой информацией слабо обладаю, но потенциал там был следующий. Часть рынка этого можно занять легко и в принципе, она занимается. И, кроме как вот русский человек, у которого как бы есть яйца, он этот рынок не займет. Это что касается около рынка или там трейдинга того же самого. Потому что америкосы, они очень сильно очкуют. Они там лишнее слово бояться сказать тому человеку, которого они обучают. Он им вопрос задает какой-то, а они такие, валетом – можно это говорить или нельзя говорить. Вот эта у них ерундистика есть непонят-ная. Вот поэтому здесь потенциал есть. Что касается рынка, если  говорить о рын-ке, то CME интересен для тех, кто занимается товарно-сырьевыми фьючерсами. Единственный здесь момент есть важный, единственный момент – это то, что ликвидность сейчас, она отчасти мнимая и только в стаканах. Потому что на ре-альной бирже очень многие уже давно свалили и многие вот эти вот, скажем так, ямы трейдерские и опционы, они пустуют. И самое популярные, на данный мо-мент, продукты – это апельсиновый сок, бобы и свинина, как ни странно. Ребята, ни нефть, ни S&P-500.
Тимофей Мартынов: Да, ладно, что ты гонишь, смотрел я «Открытый интерес».
Веденеев: «Открытый интерес» - это одно. Я тебе говорю про то, что на самом деле, на бирже, на самой происходит. И самый ожесточенный и оживленный ин-терес у людей вызывает… То есть именно там в яме толкаются и чуть морду друг другу не бьют.
Тимофей Мартынов: А, ты про яму.
Веденеев: Да, конечно.
Тимофей Мартынов: Там самая людная яма – это фьючерсы на евро-доллар.
Веденеев: Нет, на самом деле, нет. Я вот могу тебе сказать, что самое мощное – это конкретно бобы, апельсиновый сок. Самое вообще. Апельсиновый сок даже периодически в нескольких ямах торги могут идти и там вообще ожесточенно. Особенно, но это фишка сезонная. То есть это не каждую неделю, не каждый день. Может все пустовать, люди могут сидеть в Linkedin, Facebook, фильмы смотреть – я вообще не понимаю, как это возможно. Но, видимо, люди наемные и они там уже столько лет. Все уходит в интернет. Мы хотели еще побывать у парочки чуваков на самых высоких пентхаусах. То есть те, которые ушли с биржи, но ушли не просто там у них все хреново, а наоборот, они ушли с биржи потому, что у них достаточно все серьезно и круто. То есть в интернет все уходит, в онлайн торги. И CME еще интересна, что у нее, по-моему, перерыв был в торгах всего 1 час 27 минут с международными рынками. То есть америкосы устали, азиаты подхватят, европейцы.
Тимофей Мартынов: Саня, когда вот начинается этот монолог, я реально засыпать начинаю.  Ты мне скажи, ты сам-то торгуешь вообще?
Веденеев: Да, конечно, конечно.
Тимофей Мартынов: В минус, как все?
Веденеев: Нет, нет.
Тимофей Мартынов: А как?
Веденеев: Я торгую же опционами 80% из того, что…
Тимофей Мартынов: Слушай, а что Черемушкин, судя по его Инстаграмму, тоже торгует опционами.
Веденеев: Он сейчас американскими опционами, американскими.
Тимофей Мартынов: А в чем, я не понимаю, там  преимущество?
Веденеев: Преимущество? Российский опцион ничего общего с формулами типа Блэка-Шоулза не имеет. Это факт. Греки у нас  - это все относительное понятие.
Тимофей Мартынов: Нет, ну, то есть почему ты или Черемушкин думаете, что вы можете оттуда денег забрать?
Веденеев: Слушай, я не думаю, я просто делаю на опционах бабки. Вот и все.
Тимофей Мартынов: А какая стратегия?
Веденеев: Стратегия сугубо направленная. И очень редко нейтральная к рынку. Очень редко.
Тимофей Мартынов: То есть покупка Call/Put?
Веденеев: Покупка-продажа call/put.
Тимофей Мартынов: На акциях?
Веденеев: Нет, я на доллар-рубль и РТС. Это самое для меня ликвидное. Осталь-ное просто неинтересно.
Тимофей Мартынов: Нет, а ты же говорил американские…
Веденеев: Если говорить об американских, если говорить про американские. Я американскими опционами вообще не торгую, только наблюдаю за ними. Они мне интересны с точки зрения 100%-ной просчитываемости. Ну, то есть там ты зало-жил какой-то профит по определенной формуле и она действительно так и будет. В большинстве терминалов все греки рассчитываются правильно.
Тимофей Мартынов: Ну, хорошо, нет, это понятно все. Деньги чтобы заработать, надо какую-то неэффективность поймать. Как-то угадать направление рынка.
Веденеев: Конечно, да.
Тимофей Мартынов: А знаешь какой прикол с неэффективностью – по неправиль-ной цене продал.
Веденеев: Нет, в США другая тема. Если ты зарабатываешь больше, чем 10% го-довых, к тебе уже начинают присматриваться, особенно, если ты это делаешь на охренительных объемах. И, зачастую, выше трехсот миллионов долларов если идет профит на этот капитал в районе 30-40%, сразу под этот…
Тимофей Мартынов: Как заявить о себе в США? Вот, допустим, есть хэдж-фонд «Квадрат блэк», который зарабатывает 18% в годовых, в долларах.
Веденеев: Неинтересно. Вообще неинтересно.
Тимофей Мартынов: Почему неинтересно?
Веденеев: Потому что сейчас есть возможности в США зарабатывать от 30%, начиная, с минимальным риском.
Тимофей Мартынов: Это что за возможности такие?
Веденеев: Ну, есть просто, опять же, есть трейдеры, есть компании, есть страте-гия, есть много всего. Этот рынок нужно анализировать. Там не единственный фонд. И вообще, фонды – они консервативные ребята. Жестко консервативные. И не будут давать они серьезных доходностей.
Тимофей Мартынов: Мне кажется, что это уже предмет для создания появления демотиваторов на smart-lab, что 30% годовых в валюте с минимальным риском – это минимум.
Веденеев: Ну, смотри, 23% с мая прошлого года по  нынешний апрель, 23% с риском в 3%. И максимальный draw down по одному счету был 0,86%, по второму – 0,91%.
Тимофей Мартынов: Это что за стратегия?
Веденеев: Это дельта нейтральная стратегия к рынку. Она не совсем связана с опционами. Она, конечно, использует базовые активы. Ну, то есть акции, сами бу-маги.
Тимофей Мартынов: Ты вот говоришь, как грамотный (26.29.). А пообщаешься с инвесторами, и они не могут. Они говорят, вот все у всех все хорошо на бумаге. Потом денег туда заносят – и все. В лучшем случае – ноль.
Веденеев: Ну, опять же, здесь вопрос, когда человек идет на человека. Я же тебе говорил, что у меня люди только по рекомендациям попадает. Если кто-то хочет со мной так или иначе связаться, он сначала проходит через то, что работает со мной
Тимофей Мартынов: Значит так. Мораль этого видео такова. Если кто-то вдруг думает о том, чтобы пристроить крупную сумму в долларах, к Саше обращаться не имеет смысла, он работает только по рекомендациям. Обращайтесь ко мне, мы ваши деньги пристроим.
Веденеев: Ха-ха-ха, банда «Острые козырьки». Ну, понятно, просто вы ему при-страиваете, а он приходит ко мне и говорит, Саня, вот я тебе рекомендую бабло. Я говорю: окей.
Тимофей Мартынов: Тоже вариант, но пока непонятно, потому что с тобой мы плохо знакомы.
Веденеев: Смотри, мы хоть и плохо знакомы, но знаем уже друг друга давно. Вот скажи мне, ты куда-то инвестировал хоть раз какие-то деньги, кому-то доверял, тебе кто-то чего-то делал, зарабатывал?
Тимофей Мартынов: Нет.
Веденеев: Нет. Я тебе предлагаю – давай начнем со мной это делать.
Тимофей Мартынов: Инвестировать деньги в каких-то трейдеров.
Веденеев: Нет, ты конкретно доверяешь капитализацию определенную мне. Мы с тобой каждый квартал встречаемся и я отчитываюсь. В конце года подводим определенный итог. То есть, допустим, сейчас будет 15-тое заканчиваться, и я вот  с 27 января по конец февраля встречаюсь там с каждым и мы решаем, что делать дальше с капитализацией.
Тимофей Мартынов: И какой документ подписываем, например?
Веденеев: Минимум, это соглашение о рисках. Без него я не работаю и мои парт-неры в том числе. Оно подписывается у нас на один год, где прописывается у нас риск и начальная сумма. Дальше ты можешь докладывать деньги, например. Про докладку мы пишем бумажку определенную, что я доложил столько-то денег. И у тебя ежеквартально от меня отчетность приходит на почту. То есть вот средства, которые находятся у меня, средства, которые находятся на твоих счетах и общее сальдо по всему. За этот конкретный квартал, за этот конкретный год и за время инвестирования.
Тимофей Мартынов: Ты уже сделал свой сайт, Александр Веденеев, точка ру?
Веденеев: Да, он уже фактически готов. Я его буду запускать и туда уже несколько видосов новеньких мы зальем, в том числе. Я как с Питера, я тебе говорил, сни-мал. Снимал я девочку по имени Анжелика, с очень прикольной фамилией Шир-буряк. И сделали ей за квартал более 300%. Восстановили её убыток минус 60%, который у нее был.
Тимофей Мартынов: Я бы вот, услышав такие цифры, никогда бы в жизни денег не дал.
Веденеев: А никто никогда не верит потому, что опять же, я тебе говорю. Есть очень рисковые моменты и есть то, что не рисковое. То, что делается там 300%, 100 или 80, или 60 за очень короткое время, это вот такая часть капитала, на ко-торую действительно можно рискнуть. Потому что остальная часть капитала, она распределена совершенно по-другому. И диверсификация эта дает очень класс-ные, скажем так, классную кривую доходности. Приведу пример. Когда на счете клиента я делал, например, что-то, только можно запустить там робота или одного трейдера, или чего-то такое одно. А когда поступают средства непосредственно ко мне, я их распределяю там, на руки, полуавтоматы, мелкие роботы, большие ро-боты. Но в каждом из этих направлений ты еще более диверсифицируешься. Ну вот, смотри, первый квартал, например. Большие роботы все обделались. Минус 18%. Руки дали в совокупности 28%, где-то 26%. Значит, полуавтоматы 4% и мел-кие роботы 11,5%. Но в совокупности на весь капитал, да, на счетах клиента, плюс у меня, получилось сальдо 10,5% доход. Вот как бы в чем заключается вся фишка диверсификации. А если бы просто это был один счет. На какого-то робота запу-стили, у чувака неприятности – минус 18%. Следующий квартал уже большие ро-боты реабилитировались и заработали 9,5%. То есть компенсировали просадку первого квартала. Но тебя, допустим, не было в первом квартале, ты зашел только во второй.
Тимофей Мартынов: Ты мне расскажи какую-нибудь историю про слив.
Веденеев: Про слив? Эпичные сливы. А, кстати, про сливы.
Тимофей Мартынов: А то все подумают, что ты только зарабатываешь по 300%. Расскажи про слив какой-нибудь.
Веденеев: Нет, ребята, я…
Тимофей Мартынов: Про какой-нибудь эпический слив.
Веденеев: Эпический – у меня было 6 000 000 минус. На этой всей, мать её, ра-ботне. За ней не уследили. И, короче, приехал я из США, банкрот, в жопе.
Тимофей Мартынов: А помнишь, да, реально, когда вы были в США, какой-то кли-ент как раз писал, который купил у Черемушкина робота.
Веденеев: Да, и с этим клиентом я вопрос решил, понимаешь. Я с ним лично во-прос решил. Я лично компенсировал его просадку.
Тимофей Мартынов: То есть он даже вроде написал – это можно ударять там…
Веденеев: Заметь, что он написал. Он написал, что Веденеев решил вопрос. По-нимаешь, да. То есть я с ним лично решал этот вопрос.
Тимофей Мартынов: То есть лично забашлял.
Веденеев: Да. Это касалось конкретно лично моей репутации.
Тимофей Мартынов: Роботы, короче, накосячили там.
Веденеев: Конечно, там накосячили не только у Xelius роботы, там много кто кося-чил с тех времен вообще. Там жестко все было. И я многим советовал на тот мо-мент. Ну, представь себе, да, если бы год назад или 2 года назад, то там все за-мечательно у человека. А если это произошло только с ним, и у него один убыток, и никакого положительного опыта нету. И мне пришлось… я вот последний квар-тал  общался с более чем 4000 человек, с которыми так или иначе я общался или кому-то что-то я советовал. При этом, фишка в чем. В том, что я всем все объяс-нил, рассказал, на каких условиях мы можем с ними поработать. И, фактически, у нас было так, что со многими просадка и убыток так или иначе случился. Пусть не по моей вине, но я взял ответственность за все косяки на себя у разных компаний.
Тимофей Мартынов: Типа ты честный чувак. Не кидаешь своих корешей.
Веденеев: Да, и к тому же они, так или иначе, по моей рекомендации туда попали. Я чувствовал за это ответственность. Хотя, на самом деле, я по факту там вообще не причем. И у нас условие такое. Что восстанавливаю. После восстанавливания, они делятся со мной 30% от чистой прибыли. И, собственно, после итогов первого квартала, рекомендации там пошли уже серьезные, довольно. Сейчас у меня в пуле моих клиентов разные люди.
Тимофей Мартынов: Сколько денег-то там?
Веденеев: Доходило до пол-ярда, на самом деле, в рублях. До пол-ярда. Это до-вольно серьезный объем.
Тимофей Мартынов: Пол-ярда, такие суммы, а денег на Марио нет. Я надеялся, за твой счет сегодня пообедаем.
Веденеев: Слушай, мы можем сейчас легко доехать до меня и потом пообедать. Легко.
Тимофей Мартынов: Во все тяжкие?
Веденеев: Во все. Легко.
Тимофей Мартынов: Ха-ха-ха. Комната… открывает Александр комнату, а оттуда сваливается…

Тимофей Мартынов: Достигнуто максимальное время записи.
Веденеев: Все, приехали.
Тимофей Мартынов: На самом ключевом моменте, когда на меня сваливаются, должны свалиться….
Веденеев: Должны свалиться деньги.
Тимофей Мартынов: …стоги денег, сложенные до потолка.
Веденеев: Да, они свалились, да, это вообще! Это есть такая вещь. В итоге, в общем, набрал я этих людей. Восстанавливали их, довольно, трудно, тяжело.
Тимофей Мартынов: До полуярда доходило!
Веденеев: Да, до полярда. И самое главное, о чем я говорил, то есть какие уже люди? Вот я люблю мотоциклы и езжу на Харлее, вхожу в клуб RED SQUARE CHAPTER – это Красная, типа, площадь. И очень многие, и оттуда, и из других сфер стали ко мне обращаться, приходить. То есть многие на меня смотрели 2-3 года.
Тимофей Мартынов: Говорили: Сашок, разгони мне!
Веденеев: Ну, что-то типа того. Они спрашивали сначала определенных консультаций постоянно. Знаешь, такая история была классная. Чуваки решили так. Купить мотоциклы в США, поездить на них там. Потом их типа друг другу продать, как бэушные, как битые и заплатить растаможку там не с 20-30 тысяч долларов, а с пяти. Я говорю, ребята, зашибись! Кто-нибудь из вас на мотоцикле по США гонял? Этот вопрос вообще обсуждал? И, в общем, за 40 минут я их благосклонную идею, я их расстроил так жестко, что в итоге они купили себе мотоциклы здесь и не заморачивались по поводу Америки. Потому что здесь нужен опыт, а я, так как не имел категорию «Б», я по США ездил только на мотоцикле и все эти вопросы я за много месяцев проработал. От штата к штату, прокат, покупка, постановка на учет, растаможка. И на самом деле, проще купить здесь, чем брать оттуда. Это как бы факт. Но, к сожалению, на все нужен реальный опыт. Что еще могу сказать?
Тимофей Мартынов: Спали чего-нибудь про Черемушкина, интересное.
Веденеев: Про Черемушкина?
Тимофей Мартынов: Потому что Черемушкин, он же такой, закрытый человек.
Веденеев: Ну, я тебе так скажу. Скажем, все, кто начинает со мной так или иначе работать, плохо никто не живет. Вот я так тебе скажу. И есть куча разных фенешек для моих, конечно, клиентов и инвесторов, которые мы… я их называю так: это сокращает пути для достижения цели. Допустим, у человека стоит какая-то определенная цель, связанная с тем, что ему нужны финансы или связанная просто с финансами. Это может быть какая-то абстрактная цифра либо это конкретно – автомобиль, машина, земля или какая-то там мечта. И я занимаюсь тем, что помимо того, что постоянно ищу разные способы заработка денег, и чтобы этих способов, и вариантов было всегда больше, чем тех денег, которые ко мне приходят.
Тимофей Мартынов: Так, смотри. Саня, поскольку вся эта затея с видео превращается в некий, такой рекламный ролик…
Веденеев: Тогда - в жопу.
Тимофей Мартынов: Я должен просто периодически говорить – все это говно.
Веденеев: Говно, не ведитесь.
Тимофей Мартынов: Лохи! Не ведитесь на это!
Веденеев: Лохи, не ведитесь! Это все херня. Давай, будем… слушай, нужен какой-то эпатаж, надо жечь.
Тимофей Мартынов: Спали что-нибудь про Черемушкина, чего-нибудь спалить.
Веденеев: Так, давай, про Черемушкина.
Тимофей Мартынов: Так, почему он перестал торговать линейно и начал опционы там делать? Как ты думаешь?
Веденеев: Может быть, я на это повлиял. Он все время смотрел, что я делаю.
Тимофей Мартынов: На опционщиков.
Веденеев: Да, на опционы. Там риски запредельные, но и доходность, достаточно высока. Во, Comedy, как раз смотрю этот баннер! Фишка в чем? В том, что доллары – раз.
Тимофей Мартынов: Да.
Веденеев: И просчитываемый риск – это два. Дима, он очень болезненно относится к любым рискам, и он там лишний раз не будет ничего…
Тимофей Мартынов: В долларах хороша одна вещь: зарабатывать в долларах хорошо. Но есть и плохая вещь: сливать в долларах очень и очень плохо.
Веденеев: Согласен. Именно поэтому, именно поэтому есть такая вещь, как продажа опционов, то есть сама стратегия по себе.
Тимофей Мартынов: Совершенно безрисковая.
Веденеев: Почти, я бы сказал. Почти.
Тимофей Мартынов: То есть вообще верняк.
Веденеев: Ну, тут надо учиться, ребята. Тут надо учиться, надо делать, но это, по факту, да. Опционы – это то, что вот можно просчитать до самого-самого, до точки с запятой и кучи цифр после. Это если мы говорим конкретно про американский рынок. Про Россию я такое, к сожалению, сказать не могу. Но на Америке действительно так.
Тимофей Мартынов: Слушай, я думаю, порядочные трейдеры на smart-lab нас бы с тобой подняли на вилы и сожгли на костре.
Веденеев: Да, ладно.
Тимофей Мартынов: За эту околорыночную муть. Ха-ха-ха.
Веденеев: Ха-ха-ха. Ты знаешь. Я всегда всем говорил, когда, ребята, говорю, если вы такие крутые, вопросов нет. Есть терминал, давай, сядем, поторгуем вместе, да, под пристальным вниманием камер.
Тимофей Мартынов: Устроим дуэль.
Веденеев: Да, дуэль. Я всегда, вот все года, которые там так или иначе был рядом с Xelius, Открытием, Юнайтед Трейдерс и другими. Я говорю: давайте, делать buttle. Давайте, зарубимся! И прикол заключался в следующем, что почему-то все очковали и никто не хотел. А это бы, реально, не просто там разряжало обстановку и многие вопросы снимало, но и такую, я не знаю, отдельную касту интересующихся таких вот лиц, которым, может быть, трейдинг не особо интересен. Ну, скажем, состоятельные люди. У них в жизни все есть, им на хрен не нужно этим зарабатывать деньги. У них и так они в других местах они заработаны. Но в качестве определенного развлечения и такого торкания, им бы было интересно, по факту. Потому что именно такой фигней у нас страдали люди в дилинговом зале. У чувака там куча вилл, машин, яхт, и он торгует на каких-то 1 300 000. И был как щенок счастлив, когда зарабатывал 300 000 рублей в месяц, которые, я не знаю, даже…
Тимофей Мартынов: Але?
Веденеев: Важный звонок – на стрелку зовут.
Тимофей Мартынов: (по телефону) Почти, а что? Кто?
Веденеев: Кто это сделал?
Тимофей Мартынов: (по телефону) Да, какие фотографии? Давай, позже этот вопрос выясним, хорошо? Сейчас немножко занят. Сейчас не могу, давай. Хорошо, давай.
Веденеев: Я тебе серьезно говорю: если чего, поехали, до меня доедем.
Тимофей Мартынов: До тебя, на Таганку?
Веденеев: Да. И возьмем. Слушай, чего-то, по-моему, климат-контроль…
Тимофей Мартынов: О, кстати, да. Давай, этот – чего-то жарко становится.
Веденеев: Да, вообще.
Тимофей Мартынов: Ад какой-то. Околорыночный ад.
Веденеев: Вот именно. Ха-ха-ха.
Тимофей Мартынов: Адок, ха-ха-ха.
Веденеев: Надо чего-то такое пожечь интересное, да.
Тимофей Мартынов: Пожечь, пожечь.
Веденеев: Короче, не буду называть компанию.
Тимофей Мартынов: Давай.
Веденеев: Значит…
Тимофей Мартынов: Банкроты! Короче, не буду называть компанию – банкроты. Ха-ха-ха.
Веденеев: Ну, в общем, история была такая. Я каждому из своих инвесторов и клиентов, с кем я начинал работать, я говорил: ребята, ну, вот, чтобы у вас, говорю, вот, сложилось полное, как бы представление о том, что я делаю и что делают с вами, я всегда давал людям возможность почувствовать на себе, да, вот, плохо и хорошо. Но так, в умеренных, как бы, количествах. Ну, вот, допустим, возьмем различные управляющие компании или как фонды. Вот взяли люди 100 000 долларов. За полтора года у человека от 100 000 долларов осталось 86 000. Причем, с этих 6000 долларов еще чувак заплатил прибыль людям. Ну, то есть поделился там, да. Комиссионными и так далее. В чем вся фишка заключалась, смотри. Сначала человеку слили 20 000 долларов. Рассказываю кучу прикольных сказок по этому поводу. Переоформили его. Ну, человек как бы мало в этом понимал на тот момент. И получилось так, что за эти 20 000 никто не отвечал. Ну, то есть переоформили и все. На этом начали работать дальше.
Тимофей Мартынов: С нуля, как бы.
Веденеев: Ну, типа, да, как бы, с нуля.
Тимофей Мартынов: То есть после того, как переоформили, процесс…
Веденеев: Да, да, и, соответственно, уже типа с 80 000 заработали 6000. Но как бы по факту за полтора года никакой прибыли нет. И вот таких моментов – сплошь и рядом. Что еще делают крупные игроки с нашими деньгами, когда мы их заводим на какие-либо там брокерские счета или банковские. Эти твари используют это в качестве чего? Залогового поручения в своих сделках РЕПО, например.
Тимофей Мартынов: Твари.
Веденеев: Твари! С помощью этого они раздувают капитализацию свою. Да, за счет этой капитализации Центральный банк им дает бабки на санирование. Они реально используют часть из этих денег на санирование.
Тимофей Мартынов: Конченые твари.
Веденеев: А другую часть рассовывают по карманам. И, собственно, у меня простой вопрос: где моя доля в этом, во всем? Где доля того инвестора, который предоставил им деньги на счет? Где это все? А его потом благополучно на каком-нибудь структурном продукте там сливают. Ребята, я вам так скажу: структурные продукты – это говно! Это говно, это просто дерьмище страшное.
Тимофей Мартынов: Да ни у кого нет денег на эти структурные продукты.
Веденеев: Слушай. Даже если у кого-то… я тебя уверяю, Тимофей, есть у людей деньги. Я людей вытаскивал из этих структурных продуктов, там с боями просто. Я говорю, ребята, вы понимаете просто, что вы человека просто сливаете? Чего за фигня? Я говорю, так делать нельзя. Ну, человек не понимает – логично. Там надо подождать, там еще чего-то.
Тимофей Мартынов: А, они такие – слушайте, да Саш, да Саш. Так делать можно.
Веденеев: Я вам так скажу. Была такая история, связанная, например, с корпорацией Открытие. Уж, скажем, будем называть своими именами эту историю. Она сильно не ушла за пределы, но я помню, давал интервью Вернику по этому поводу. Там была одна такая парочка, двух людей. Один – Павел Неводин, а другая - девочка Анастасия. Они работали в паре. Они обули на базы клиентские и на то, что увели бабки – Райфайзенбанк, ВТБ-24 и еще какие-то предприятия. Потом они попали в УЧК Открытие. Но там служба безопасности – более-менее ребята. Потому что, как я узнал, они, оказывается, были и на мой Youtube канал подписаны, на Xelius. В общем, они всячески мне импонировали. Это было приятно.
Тимофей Мартынов: Вот теперь служба безопасности Открытие постучится ко мне на Youtube и скажет: нужно удалить это видео.
Веденеев: Да, ничего, будет все нормально. Вот, и они. Значит, пытались делать следующую схему. Что одна устраивалась на работу, либо они вдвоем устраивались на работу, либо кто-то из них становился клиентом этой же компании. И они там других клиентов окучивали и сливали базы, реально продавали. И УЧК Открытие, служба безопасности их уволила, но девочка-то молодец. Молодая, красивая, сисястая, жопастая. Махнула попкой и через другого менеджера восстановилась на работе. Потом еще где-то махнула попкой – стала его начальником. Потом еще где-то махнула попкой…
Тимофей Мартынов: Ой, Саня, некрасиво поступаешь, некрасиво.
Веденеев: Вообще.
Тимофей Мартынов: Рассказываешь конкретные истории про конкретных людей, очерняешь добрые имена.
Веденеев: Я сейчас скажу, почему я это рассказываю. Потому что очернили, прежде всего, меня. Меня корпорация обвинила в том, что я вытаскиваю кучу денег из банковского сектора и кладу их в брокерские. Я говорю, ребята, замечательно! Я вот один человек – Александр Веденеев – кучу денежных потоков из одного места в другое перевалил. Мне, конечно, это польстило. А потом я узнал всю эту мошенническую схему. Я изложил это, конкретно им рассказал об этом. Я говорю, ребята, ну вот, смотрите. Есть такие люди, которые как бы в итоге и к моим клиентам тоже приставали с доходностями 160% каких-то итальянских-испанских трейдеров. Короче, полная чушь, на самом деле. Тем не менее, я не знаю, кто на это мог бы повестись, но приколы разные были. И в итоге всех, в общем, разогнали, всех уволили и люди были спасены, что называется, от такого разводилы. Но это сплошь и рядом, это сплошь и рядом.
Тимофей Мартынов: Как вообще с паркингом в Москве, когда ты ездишь на мотоцикле?
Веденеев: Проблем нету. Вообще нет проблем.
Тимофей Мартынов: Платно, бесплатно паркуешься?
Веденеев: Ну, в основном, бесплатно. Это же мотоцикл.
Тимофей Мартынов: То есть в центре можно поставить, не эвакуируют?
Веденеев: Ну, а ты попробуй.
Тимофей Мартынов: А, штрафы к тебе приходят?
Веденеев: Ни одного еще штрафа не было. Только когда я ездил…
Тимофей Мартынов: Пусть сфотографируют, да.
Веденеев: Да, пусть сфотографируют. Я только когда на этом, когда в дальняки куда-то ездил, пару раз попадал.
Тимофей Мартынов: А, гайцы тебя стопорят?
Веденеев: Ну, конечно, периодически.
Тимофей Мартынов: По Москве?
Веденеев: Ну, да. Харлей – дорогой мотоцикл. Человек едет в белом костюме и у них сразу вопрос, чего за фигня?
Тимофей Мартынов: Зачем ты садишься в белом костюме на Харлей?
Веденеев: Ну, я люблю просто костюмы.
Тимофей Мартынов: Эпатировать публику, даже, пускай, околодорожную.
Веденеев: Ха-ха, ну, такой стиль. Если я на деловую встречу еду, например, там, в костюме, я могу тоже быть на моцике.
Тимофей Мартынов: То есть ты хочешь выглядеть как мэтр.
Веденеев: Это просто стиль.
Тимофей Мартынов: Конферансье.
Веденеев: Стиль такой – просто стиль.
Тимофей Мартынов: Эпатажный.
Веденеев: Можно и так сказать. Ну просто удобно в костюме. Ты, вроде, на мотоцикле приехал, а можешь на любую официальную встречу прийти.
Тимофей Мартынов: Ладно, смотри. Допустим, я захотел… ты так все сладенько рассказал, что я вдруг захотел составить тебе конкуренцию и тоже стать королем около рынка, привлекать бабки. Бабки привлекать в (13.04.) у богачей, да, и раздавать суперклассным трейдерам. Парочку советов для начинающего мэтра около рынка. То есть вот как я должен работать с людьми? Как это делать, чтобы привлечь бабки у людей? Где их искать? Где бабки искать?
Веденеев: Прежде чем искать кого-либо, нужно самому поднатореть в этом вопросе и точно не один год. И нужен определенный результат.
Тимофей Мартынов: Ну, допустим, уже немножечко поднаторел.
Веденеев: Да, а какие у тебя результаты?
Тимофей Мартынов: А, при чем здесь мои результаты?
Веденеев: А, результаты очень важны потому, что, если… ну, представь себе, ты с мэтрами работаешь и все обделались. Тебе придется самому что-то делать для того, чтобы выправить ситуацию. А если ты не можешь этого сделать, то у тебя как бы последний пунктик для, скажем так, для выправления ситуации, он у тебя отсутствует. И тогда - беда. А у тебя всегда должен быть запасной план в этом направлении. Поэтому развивать, прежде всего, себя. И не просто развить, а потом забить, а делать это постоянно. Ну ты это делаешь. Но я говорю именно с точки зрения профита на рынке.
Тимофей Мартынов: Память в телефоне заканчивается. 10 гигабайт было свободно. Представляешь, мы с тобой 10 гигабайт съели.
Веденеев: Пипец. А мы сейчас доедем… у меня, конечно, эти.
Тимофей Мартынов: У меня, конечно, денег нет.
Веденеев: Ха-ха-ха.
Тимофей Мартынов: В Марио мы сегодня не поели. Съездили бестолково. Впустую.
Веденеев: Ну, сейчас сгоняем куда хочешь.
Тимофей Мартынов: До ямы, которые выкопали твои инвесторы, я так и не доехал.
Веденеев: Видишь, а запасной план-то работает!
Тимофей Мартынов: Я думал так. Сначала мы поедим вкусненько.
Веденеев: В Марио, а потом к разгневанным инвесторам.
Тимофей Мартынов: А потом, как же тебя? Сначала нужно поесть за твой счет, а потом можно и закапывать уже.
Веденеев: Да, легко. Ну, это такой, первый момент. Второй момент – нужно, конечно, найти чуваков, которые умеют делать деньги. Это непросто потому, что…
Тимофей Мартынов: Ты таких знаешь?
Веденеев: Знаю. И большинство из них не публичные люди. Вот в чем самая фишка. И потом, знаешь, некоторые из них вообще не нуждаются в деньгах. Ну не нуждаются, они им не нужны.
Тимофей Мартынов: Так, Саня, мы тебе столько пиара сделали. Причем, ну, ты сам себя пиаришь. Поэтому я должен еще раз сказать: не ведитесь.
Веденеев: Все это говно – не ведитесь!
Тимофей Мартынов: Лохи, не ведитесь!
Веденеев: Не ведитесь, короче.
Тимофей Мартынов: Не ведитесь, это все – говно!
Веденеев: Да, надо чего-нибудь зажечь такое, эпатажное и клевое. Что бы такое?
Тимофей Мартынов: Респект вам правду скажет. Смотри, у нас осталось 230 мегабайт. Полторы минуты.
Веденеев: Да, офигеть. Историю вам интересную рассказали про то, как там меня пытались…
Тимофей Мартынов: Отжать.
Веденеев: Отжать, да. Чего тебе такое? Ты говорил, что-нибудь про Черемушкина. Слушай, ну…
Тимофей Мартынов: Черемушкин вообще классный чел или нет?
Веденеев: Он классный чел.
Тимофей Мартынов: Прям – классный.
Веденеев: Да. Вот я у него очень многим вещам научился и продолжаю тоже учиться.
Тимофей Мартынов: То есть ты все еще правая рука Черемушкина?
Веденеев: Скорее, я партнер, чем правая рука. Просто у каждого человека есть чему научиться.
Тимофей Мартынов: То есть ты правая половина Черемушкина?
Веденеев: Ха-ха-ха.
Тимофей Мартынов: Или вы такой двуглавый монстр?
Веденеев: Ну, нет, почему двуглавый? Просто взрослые люди, взрослые партнеры.
Тимофей Мартынов: Александр Черемушкин и Дмитрий Веденеев.
Веденеев: Ха-ха. Ну, смотри…
Тимофей Мартынов: На этой оптимистичной ноте программа «Разговоры о разговорах о трейдинге с не Дмитрием Черемушкиным». В гостях у меня сегодня был не Дмитрий Черемушкин. И говорили мы о Дмитрии Черемушкине в программе «Разговоры о разговорах о трейдинге с Дмитрием Черемушкиным». Все это говно, не ведитесь, пожалуйста.

Веденеев: Приветствуем тебя в бизнес-завтраке в Чикаго.
Мартынов: Тут даже завтраком не пахнет, тут бизнес-кофе.
Веденеев: Мы сейчас поедим, чуть позже. Давай тогда начнем с вопроса: где ты родился?
Мартынов: В Калининграде.
Веденеев: Хороший город. Было ли какое-то представление в детстве о фондовом рынке?
Мартынов: Нет.
Веденеев: А, о трейдерах?
Мартынов: Смотря что брать. Понимаешь, что детство – оно варьируется: от и до. Думаю, впервые, о фондовом рынке я что-то узнал где-то лет после 20, если на самом деле так брать. А где родился, где учился – это и так все знают. И никому неинтересно, самое главное. Ха-ха-ха. Острые, острые давай вопросы.
Веденеев: Ха-ха-ха. Он говорит о том, что все всё знают, но мне бы хотелось представить Тимофея, немножко, с другой стороны. Наверное, больше как человека, недели чем трейдера. Вот скажи, всем, наверняка, интересно…
Мартынов: Я тебе сразу скажу, я человек отвратительный, злодей, нервный, раздражительный. И таким меня сделал трейдинг. Спасибо трейдингу за это.
Веденеев: А, как же семья, дети?
Мартынов: Убытки, убытки, лоси непрекращающиеся. Они тебя делают нервным, таким неврастеничным. И, я думаю, каждый, кто, в общем-то, готов связать свою жизнь с трейдингом плотно, рано или поздно столкнется с такой ситуацией, когда даже никого видеть не захочешь, ни в каких бизнес-завтраках участвовать, все из-за того, что ты чувствуешь себя ничтожеством. Вот, пожалуйста, я открываюсь для тебя с новой стороны.
Веденеев: С новой стороны.
Мартынов: Потому что мало кто в твоих интервью скажет: я, типа, сливаю бабки. Ха-ха. Да, тема такая, короче. Всех волнует, сколько это стоит, как правило, да, и как это сделать? Сделать это легко – просто нужны деньги, тупо. Ну и сколько стоит? Здесь варьируется. Ну, если, в принципе, есть у кого поселиться, то это вообще будет недорого как бы всё. Самая большая проблема – это надо, чтобы… необходимо физически здесь находиться. Обычно мужики, которые сюда прилетают с женщинами, которые здесь хотят иметь детей, они как бы встречают роды и улетают в Москву на работу. И тетки здесь одни торчат. Но мне кажется, это тяжелый такой вариант потому, что как одна женщина с ребенком, без всякой помощи.
Веденеев: Это неправильно.
Мартынов: Здесь, конечно, надо иметь возможность самому тоже как-то находиться. Ну а кто себе может это позволить, потому что все работают, у всех какие-то дела. Попробуй выпади из московской жизни на 5-6 месяцев.
Веденеев: Согласен. Но, опять же, благодаря трейдингу иногда это можно сделать и, наверное, благодаря традиционному бизнесу.
Мартынов: Трейдингу и околорынку тоже. Потому что в последнее время мой трейдинг, ну, как сказать, он только забирает деньги, а не дает. Поэтому я уже, фактически, ты с нищебродом разговариваешь.
Веденеев: Ха-ха-ха.
Мартынов: Без пяти минут бомж, короче.
Веденеев: Мне нравится этот нищеброд потому, что…
Мартынов: Осталось только заложить имущество, слить это всё.
Веденеев: Слить это всё.
Мартынов: Да, заложить имущество, раздать долги, а остаток слить.
Веденеев: Остаток слить. Вот, ребята, на самом деле, мы сидим сейчас в Чикаго, в отеле «Хайат Редиссон Чикаго»
Мартынов: Редиссон Чикаго.
Веденеев: И мне человек говорит, что он нищеброд.
Мартынов: Мы сидим в нищебродском отеле. Я по секрету скажу Икспедия скидку дает 37%, поэтому мы здесь поселились. И сейчас отель стоит почти 100 баксов всего. Поэтому мы здесь.
Веденеев: И он крут, и он крут за эти бабки.
Мартынов: Цена, практически, как в хостеле, а вот это все вокруг – это сидят, практически, бомжи, но только американские. Нет, ну, в Америке любопытная тема. Здесь даже бомжи выглядят как нормальные люди, если они хорошо одеты.
Веденеев: Согласен. Ты бы, например, что бы начинающим людям, которые вообще знакомятся с рынком, что бы ты им вообще рекомендовал?
Мартынов: Я бы рекомендовал однозначно прочитать мою книгу, которая скоро выйдет.
Веденеев: Неприкрытая реклама, реально.
Мартынов: Это самое главное, что бы я рекомендовал. Потому что там будет всё. То есть там уже всё, просто книга еще не напечатана. Вот, практически, уже закончена.
Веденеев: Другой вопрос. Сколько ты раз не то, что менял профессию трейдера, а вообще, как бы, сменял трейдинг на что-то другое?
Мартынов: Я ж все время торговал и работал кем-то.
Веденеев: А, так вот, чтобы отбросить трейдинг и заняться чем-то другим? Были такие мысли?
Мартынов: Ты знаешь, как в книге… я все время вспоминаю эпизод, когда у меня лоси… эпизод из книги Швагер «Маги фондового рынка», когда чувак, ну, из старой книги, которая там еще то ли в конце 80-х, то ли в начале 90-х была выпущена. Чувак, который слился на рынке, работал на стройке, на каких-то там… сваи сваривал на верхотуре. Нет, такого эпизода у меня не было.
Веденеев: Ха-ха. Но мысли были вообще?
Мартынов: Конечно.
Веденеев: А, что бы ты… вот сейчас у тебя родился ребенок.
Мартынов: Нет, ну, на самом деле, вот сейчас мыслей пойти куда-то работать нет. То есть больше, скорее, там бизнесок какой-нибудь подмутить. Это интересно.
Веденеев: Смотри, вот сейчас уже…
Мартынов: А, работать на кого-то – это не вариант.
Веденеев: Ну, логично. Уже многие так хотят, так мечтают, но не у всех получается на кого-то не работать, понимаешь. И, с другой стороны, смотри, у тебя сейчас родился ребенок. Вот что б ты хотел, чтобы он получил в плане образования в России, в США, например?
Мартынов: Рано пока об этом.
Веденеев: Ну, а вообще?
Мартынов: Никакого.
Веденеев: На данный момент.
Мартынов: Надо смотреть на способности ребенка и уже в соответствии с его способностями принимать какое-то релеванное решение. А вообще, я тебе должен сказать, что, ну, если про трейдинг. Трейдинг же депрессуха полная, то есть я просто рад тебя сейчас видеть, да, а так я, на самом деле, хожу с грустным лицом каждый день и несмотря на то, что для сливающего трейдера солнце Флориды не светит. Вот что я могу сказать. Поэтому лучше просто солнце без трейдинга, чем солнце и сливающий трейдинг.
Веденеев: Слушай, скажи, вот как трейдер ты бы стал, например, торговать не Россию, скажем, а рынок Азии? Вот, например, ты еще не был знаком с российским рынком.
Мартынов: Нет, однозначно.
Веденеев: С какого бы ты начал?
Мартынов: Важно понимать, важно торговать географический пояс, часовой пояс, в котором ты находишься. Потому что Азию торговать – это в три часа ночи вставать. Я не понимаю этих героев, магов рынков, которые там вставали среди ночи и сидя на туалете торговали японскую форекс-сессию. Это бред. Зачем это делать, когда есть всегда европейская сессия и американская сессия, которая наш часовой пояс легко захватывает. Но Азию, то есть можно исключить, а остальные рынки – почему бы нет?
Веденеев: Слушай, вот очень многие в России торгуют тоже Америку. Да, там, вечером, аж до ночи, бывает, остаются. А, расскажи, как ты мне вчера рассказал о том, как ты торговал Россию, находясь здесь, в Америке?
Мартынов: Ну, это, на самом деле, такой, плохой экспириенс. То есть сейчас, из-за разницы часов в 9 часов между Россией и Майами, российский рынок открывается в час ночи. И, соответственно, я пытался пожить в таком режиме – вставал в час ночи. Хотя, в принципе, можно пытаться вставать в три потому, что сейчас первые два часа торгов особой активности нет. Пока Европа не откроется в 12. То есть, может быть, теоретически, было и в три вставать. Ложился я в 6 вечера. В 6 вечера как раз удобно – заходит солнце. Можно ложиться с заходом солнца. Встаешь там посреди ночи, но морально – это тяжело. Почему? Потому что, то есть как бы можно себя пересилить при желании – okay, thank you – при достаточном, так сказать, напряге более. У меня, в принципе, этого напряга хватило на 2 недели, но, опять-таки, пока не начал снова сливать. Как только начал снова сливать, мотивация пропала. Когда у тебя падает мотивация, тебе просто не хочется просыпаться рано утром потому, что ты знаешь – зачем просыпаться, если ты сегодня снова получишь боль от убытков. Потому что понятно, если у тебя каждый день убытки, то ты просто уже не думаешь – ну его в жопу – лучше поспать. Тем более, ночью очень тяжело работать потому, что везде тихо и, в принципе, такая атмосфера, которая не способствует какому-то созидательному труду. У меня вот, пока я был в этом режиме, в общем-то, время проходило очень эффективно потому, что никто не отвлекает. То есть жена спит, ребенок спит, родственники спят. Мы там еще родственников к себе подселили. Вот, и идеальная атмосфера была. Меня хватило реально на две недели, пока снова не начались лоси. Потом просто я забил на это всё. Плюнул, решил, что буду ждать возвращения в Россию.
Веденеев: Жена, ребенок, все же тебя как-то вдохновляют?
Мартынов: Чего ты всё жена и ребенок, жена и ребенок?
Веденеев: Потому что это те родные и близкие люди, которые рядом с тобой здесь. Когда ты сливаешь, что тебя радует, что тебя радует?
Мартынов: Давай, я вопрос понял. Короче, тема такая. Это мое, сугубо, впечатление. То есть семья и решенный семейный вопрос, это все не избавляет от необходимости добиваться каких-то успехов на профессиональном поприще. Если сливаешь в трейдинге – семья тебе не поможет. Да, она, может быть, чуть-чуть смягчает этот удар, но это реально тебе, практически не помогает. Потому что боль от потерь, она усиливается, когда ты видишь отражение этой боли в глазах близких тебе людей. Потому что, когда ты сливаешь…
Веденеев: …они за тебя переживают.
Мартынов: Ты сливаешь, ты смотришь в глаза, допустим, своей дочери и ты говоришь: извини, доченька, я не могу купить тебе эту игрушку потому, что я просрал бабки на рынке. И не смогу купить тебе эту игрушку еще, ну, как минимум, года два, потому что мне надо сначала отдать долги, потом отбить просадку и третье – уже сделать profit. А при этом ты говоришь, два года, и ты понимаешь, что, на самом деле, ты уже не в состоянии делать прибыль и, по сути, ты говоришь: доченька, извини, я сливала, и никогда уже не смогу позволить тебе купить эту игрушку. И эта боль, понимаешь, она усиливается.
Веденеев: Она смотрит на него, мило улыбается и смеется. И счастье его должно наполнять.
Мартынов: Семья – это не всегда помощник, но в целом, я должен сказать, что если ты работаешь продуктивно, если ты реально как бы деньги, ну, не теряешь, как минимум, то семья, конечно, помогает. Почему? Потому что тебя обеспечивает некая такая стабильность бэкграунда потому что, когда бэкграунд нестабильный, у тебя возникает ситуация, как в фильме «Волк с Уолл-стрит». То есть, я считаю, что такой режим, какой в фильме «Волк с Уолл-стрит» описан, когда ты постоянно бухаешь, ищешь новых теток, работать эффективно, в принципе, невозможно потому, что ты – «а» - у тебя здоровье подорвано алкоголем, наркотиками и постоянным недосыпанием. Это для трейдера недопустимо. И – «б» - у тебя просто весь этот разврат жизни, он приводит к некоторой распущенности. И эта распущенность, она выливается в трейдинг и напрямую влияет на результат.
Веденеев: Мэр Чикаго, местный, он…
Мартынов: Мэр Чикаго – это который на … зачекинился больше всех раз.
Веденеев: Да, он, короче, самый-самый. Вот, скажи, как ты относишься… вообще – что значит, как ты относишься? – ты был вообще здесь на радужных улицах Чикаго?
Мартынов: Что такое – радужные? А, гомосеки?
Веденеев: Да, отдельно есть улицы с…
Мартынов: Скажем так, я вообще считаю, что Европа гнобит Россию за гнобление геев совершенно как бы…
Веденеев: …незаслуженно.
Мартынов: Незаслуженно. То есть толерантности к пидарасам быть не должно со стороны государства потому, что государство должно быть заинтересовано в том, чтобы экономика росла, а экономика растет, когда население увеличивается. Никакой педерастии быть не должно.
Веденеев: Абсолютно согласен.
Мартынов: То есть, по крайней мере, государство, открытое никак не должно поощрять вот эту вот бисексуальность или моно- гомосексуальность.
Веденеев: Согласен.
Мартынов: То есть это должно быть заложено в основу государственной…
Веденеев: …политики.
Мартынов: Государственной политики, должно быть. То, что эти мудаки вмешиваются в российскую политику по этому вопросу, означает, что они просто желают России зла. Они хотят, чтобы здесь просто не рождались дети.
Веденеев: Абсолютно.
Мартынов: Потому что государство должно поощрять население создавать как бы людей. Рожать, рожать и еще раз – рожать. Разве гей-тема этому способствует? Мне кажется, геи рожать, по-моему, не могут.
Веденеев: Нет.
Мартынов: Слепить из пластилина, разве что. Но это не работа.
Веденеев: Нет-нет, это не работа.